Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Ричард', - тихо согласилась она. 'Мы не будем говорить об этом снова'. Он ничего не ответил, и спустя мгновение жена протянула к нему руку. Их пальцы коснулись друг друга и переплелись. Ричард опять притянул Анну к себе, в безмолвное объятие, надолго затянувшееся в сумеречном мраке и не подразумевающее ни капли желания, в отличие от присутствовавшей тут немалой доли отчаяния.

Глава восьмая

Лондонская тюрьма Ладгейт, июнь 1483 года

Джейн плакала по Уиллу, пока ее глаза не сузились до степени щелочек, проглотив так много соленых слез, что, в итоге, ощутила тошноту, с усилиями извергшуюся в солому ее тюремной камеры. Тюремщики были молодыми мужчинами, поэтому скорее сочувствовали, нежели следили. Женщины ничего не понимают в политике, - решили они между собой, - поэтому без исключений глупеют, пытаясь вмешиваться в мужскую область деятельности. Тем не менее, жаль, что в сеть угодила такая хорошенькая пташка. Парни заглядывали к ней под предлогом доставки воды в большом глиняном кувшине, а, когда терзающая пленницу рвота не показала признаков отступления, один из них даже вызвался привести врача. Под бережным наблюдением своих стражников Джейн сумела проглотить чашку сдобренного беленой вина. Снотворное было приготовлено с большим старанием, поэтому вскоре она провалилась в глубокую медикаментозную дрему.

На следующее утро Джейн пробудилась с раскалывающейся от боли головой и требующим освобождения желудком. Винное послевкусие отдавало во рту желчью, обволакивающей язык, который испытывал достаточную степень раздражения, чтобы мечтать его выплюнуть. Все вокруг окружало зловонием рвоты, мочи и пота - характерным ароматом застенков. Ей не хотелось двигаться, только крепко закрыть глаза и лишить кошмар какого бы то ни было подобия реальности. Но это не являлось кошмаром. Джейн находилась в тюрьме Ладгейт по обвинению в совершении государственной измены. Том скрывался, а Уилл...Уилл бродил среди мертвецов. Она застонала и села.

Как только Джейн прополоскала рот и плеснула водой на лицо, она почувствовала себя оживленной настолько, чтобы обозреть окружающую обстановку. Как ей повезло, что слуги оказались так верны и преданны! Они прекрасно служили Джейн, пока она отдавала дань безумию не заботиться о соблюдении собственных интересов и обменивала монеты на предоставляемые удобства. Как результат, молодая женщина лежала на соломенном тюфяке, хотя могла иметь одно шерстяное одеяло. Она узнала стоявший в углу сундук и, встав рядом с ним на колени, обнаружила его набитым все тем, что женщины полагают необходимым - платьями, щеткой для волос и даже ручным зеркалом. Они также подумали обеспечить госпоже свечи, комнатный горшок, зеленую веточку ореха для чистки зубов и таз для умывания. Однако в помещении, кроме тюфяка и сундука, другой мебели не было, и, хотя, скорее всего, наступил полдень, тени продолжали колебаться, а единственным источником света являлось расположенное высоко над головой Джейн окно.

Резко встряхнувшись, она увидела, что платье запачкано следами рвоты, и торопливо дернула шнуровку, снимая его через голову. Застоявшийся тяжелый запах окутал Джейн, словно покрывало. В юбке было прохладнее, но не намного. Вынув остаток поддерживавших прическу шпилек, она начала яростно расчесывать волосы, прикладывая заметно больше сил, нежели обычно по утрам, но только с целью прекратить полу-ударами приступ потрясения, что проникал наружу всхлипами смеха. Как странно возымели над ней власть привычки, - Джейн ухаживала за волосами в то время, когда ей угрожала опасность расстаться с головой! Но, вспомнив об удивительном дружелюбии стражников, она решила, что имеет смысл предстать выглядящей настолько прилично, насколько это возможно. Снова подняв щетку, Джейн не прекратила своего занятия, пока волосы не легли на плечи мягкими волнами, блестящие, как солнечный свет, и мягкие, как шелк.

Откинувшись на тюфяк, Джейн закрыла глаза, заслонив рукой обступающий ее интерьер. Что с ней сейчас будет? Разумеется, Глостер не пошлет на плаху женщину. По телу прошла дрожь, а по ребрам заструился холодный и липкий пот. Заключенные, обвиненные в государственной измене, обычно размещались в Тауэре. Тогда, разве не нужно рассматривать пребывание в Ладгейте, как проблеск надежды? Но даже если Глостер не сумеет заставить себя покуситься на жизнь женщины, он в силах продержать Джейн в тюрьме, пока ее волосы не поседеют, а члены не скрутит от возраста. Как она может себя защитить? Приняв участие в заговоре, нацеленном на жизнь герцога, откуда черпать надежду на милосердие?

За дверью раздались шаги. До Джейн донеслось звяканье ключей, заставившее ее с колотящимся сердцем сесть на тюфяк. Когда дверь распахнулась, она поймала мимолетный взгляд одного из стражников. Тот махнул рукой и подмигнул, отступая, чтобы пропустить в камеру посетителя. Ему можно было дать тридцать с половиной лет. Одет со вкусом, но без сумасбродств, в темный бархат. Окружен облаком активного преуспевания, инстинктивно ассоциируемого у Джейн с юристами.

Поэтому она не удивилась, когда пришедший представился королевским ходатаем, Томасом Линомом. Он выглядел против воли зашедшим в трущобы, Джейн заметила, как сократились его ноздри при взгляде на изгаженную солому. Но она также заметила, как темные глаза гостя погрузились в V - образный вырез ее сорочки.

'Я бы пригласила вас сесть, господин Лином', - мягко произнесла Джейн, 'но вы видите, я крайне скверно приготовилась к приему гостей!'

Реакции на шутку не последовало. 'Государственная измена едва ли предмет для острот, госпожа Шор', - ответил он ледяным тоном, и Джейн поняла, что смехом такого человека не растормошить.

'Конечно, нет', - поспешно согласилась молодая женщина. 'Это только потому...потому что я очень напугана, господин Лином, и как бы ни была расстроена или испугана, стараюсь скрыть свое состояние за глупыми шутками'. Джейн протянула ступни в туфли, сделав лиф сорочки тем самым более обтягивающим, и поднялась.

'Господин Лином, что со мной будет? Как намеревается поступить Его Милость герцог Глостер?'

'Вы очень удачливая дама', - сухо ответил Лином. 'Удачливее, чем, несомненно, того заслуживаете. Господин Регент решил не предъявлять вам обвинения в государственной измене'.

'Благодарение Господу!' Джейн испытала такое огромное облегчение, что чуть покачнулась и была вынуждена для опоры схватиться за руку юриста.

'Принимая во внимание нынешние обстоятельства, вы выпутались слишком легко. Завтра вам придется совершить прилюдное покаяние перед крестом Святого Павла за прошлое достойное осуждения существование, после чего последует заключение на время поиска и следствия по делу вашего возлюбленного, Томаса