Собрание сочинений в пяти томах - Михаил Афанасьевич Булгаков

вечер, с тоской и сожалением уехали в Москву.

Когда мертвые встают из гробов…

В наш век чудес не бывает!

Общепризнано

Тем не менее в Кисловодске произошла история, от которой волосы встают дыбом…

Но будем рассказывать по порядку.

17 июня 1925 года, на 8-й год революции, на крыльцо дома № 46 по Шоссейной улице в гор. Кисловодске вышел квартирующий в означенном номере гражданин Корабчевский, бывший стрелок жохра, и громко зарыдал.

Сошлись добрые люди и стали спрашивать:

— Корабчевский, Корабчевский, чего ты рыдаешь, бывший стрелок?

На что тот ответил:

— Как же мне, бывшему стрелку, не рыдать, если сейчас младенец мой Виталий, дорогой мой сыночек, помер!

Бабы завыли, стали расспрашивать:

— Экая оказия, от чего?

— От воспаления легких, — сказал Корабчевский, размазывая по лицу слезы.

Посочувствовали все Корабчевскому и разошлись, а бедный папаша отправился оформлять смерть своего наследника.

И младенчик помер по всей форме.

Доказательством тому служат официальные документы.

Так, например, на бумаге со штампом горисполкома Кисловодска за № 391 от 18 июня с. г. значится:

Справка

Кисловодский стол ЗАГС сим удостоверяет, что гр. Корабчевский Виталий 9 месяцев умер 17 июня с. г. от воспаления легких. Акт записан за № 163.

Подпись: завед. столом ЗАГС

Лидовский

И с подлинным тоже верно:

Счетовод минералводской учстрахкассы

(подпись: неразборчиво)

Этого мало. Он не только помер, но и погребен был. И это видно из свидетельства Кисловодского отдела записей актов гражданского состояния, где значится, что ребенок мужского пола Корабчевский Виталий погребен на братском кладбище.

Точка! Лучше помереть трудно.

И однако…

Была зловещая лунная ночь над Кисловодском через несколько дней после погребения Корабчевского-сына.

И вот шел сосед Корабчевского в самом радостном расположении духа, посвистывая и совершенно трезвый, и видит — стоит возле корабчевской квартиры странного вида женщина, вся в белом, а лицо у нее зеленое от луны. И на руках у нее сверток, а в свертке что-то небольшое. Подошел сосед и говорит:

— Кто это?.. Ах, это вы, мадам Корабчевская?

А та отвечает гробовым голосом:

— Да, я.

— А что это у вас на руках? — спросил сосед с удивлением.

— А это, — ответила женщина глухо, — мой покойный младенчик Виталий.

— Как Виталий? — спросил сосед и почувствовал, что мурашки поползли у него по спине. — Ведь Виталия же вашего па-па-па-хоронили?

— Да, — ответила женщина, — а он взял да и пришел обратно.

И в это время лунный луч скользнул по пеленочному конверту, и видит сосед, что на руках у женщины действительно Виталий, и лицо у него в зеленоватой тени тления смертного.

— Караул! — закричал сосед и кинулся бежать по Шоссейной улице.

Луна глядела из-за кипариса рожей покойника, и соседу чудилось, что холодные руки хватают его за штаны.

Через час наиболее смелые из кисловодцев стояли у крылечка корабчевского дома. И вышел к ним сам Корабчевский и рассказал такую историю:

— Сидим мы с женой позавчера и вдруг слышим стук окошка, выглянули мы и чуть не померли на месте. Стоит Виталий на воздухе, не касаясь земли, и говорит: «А вот я и пришел!»

— С нами крестная сила!! — взвыл кто-то из бабьего элемента.

— Ну?! — закричали мужчины.

— Ну и больше ничего, — ответил Корабчевский, — пришлось его принять обратно.

В толпе началось смятение. Лица в лунном свете у всех позеленели. Но в это время луна зашла за облачко и скрыла в глубокой тьме окончание этой жуткой истории.

* * *

В редакции «Гудка» теперь у нас смятение тоже.

Кто кричит: «Чудо!» Кто кричит: «Ничего не понимаю». Кто говорит: «Расследовать надо!!» Вообще хоть работу бросай!

В самом деле, история ведь гробовая! Проще всего было бы предположить, что Виталий вовсе не помирал, но тогда, позвольте, на каком же основании лекпом Борисов, проживающий по Николаевской улице, в д. № 11, дал ему удостоверение о смерти и на каком основании учстрахкасса выдала на погребение живого человека 17 р. 10 к.?!

А может быть, он не воскресал? Может быть, сосед наврал, может быть, фельетонист сочинил про луну и покойника?

Позвольте, как же не воскресал, когда сотрудник Минераловодской учстрахкассы Владимир Иванович Николаев пишет:

«Выяснилось, что никто из членов семьи указанного т. Корабчевского не умирал, что последний, заручившись документом, незаконно получил пособие на погребение».

Нет, жуткие дела творятся в городе Кисловодске!

Кулак бухгалтера. Пьеса (может идти вместо «Заговора императрицы»[403])

Пролог

Дверь с надписью «Мужская уборная» в управлении Уссурийской ж. д. в гор. Хабаровске хлопнула, вышел помощник главного бухгалтера Жуков, застегнул китель, подошел к курьерше и, хлопнув ее кулаком, произнес такой спич:

— Не читай во время дежурства книг! Не читай!! Это дело не курьерское, а смотри, что делается в уборной! В уборной!!

Курьерское дело маленькое: заорать, когда тебя бьют.

Курьерша так и сделала. И слетелся со всех сторон народ.

— Жалуйся, тетка, в местком, — кричал раздраженный народ.

И тетка пожаловалась.

Месткомово судилище

Действующие лица:

Шмонин, предместкома (грим средних лет, серые брючки, штиблеты на шнурках, выражение лица умное)

Гудзенко, член месткома (грим обыкновенный, в глазах сильное сочувствие компартии, на левой стороне груди два портрета, на правой значки Доброхима и Доброфлота, а в кармане книжка «Друг детей»).

Жуков, побивший, симпатичный.

Курьерша, обыкновенная, в платке.

Публика — статисты из месткома

Сцена представляет помещение месткома

Шмонин (звонит в колокольчик). Тише! Итак, дорогие товарищи, перед нами факт о якобы побитии курьерши Токаревой нашим уважаемым бухгалтером Жуковым.

Курьерша. Как это «якобы», когда у меня синяк!

Шмонин. Ваше слово впереди. Попрошу вас помолчать. Спрячьте ваш синяк в карман.

Курьерша рыдает. Публика сочувствует ей.

Шмонин. Тиш-ше! Итак, граждане, разберемся в вышеуказанном прискорбном явлении нашего быта. Что перед нами возникает? Возникает вопрос — какой это пистолет написал нашей курьерше заявление в суд месткома?

Публика изумлена.

Шмонин. Какое это крапивное семя сеет смуту в Советском государстве, натравливая одну часть народонаселения против другой? Ась?

Курьерша. Какое ваше дело, кто писал? Он меня побил, и больше ничего!

Публика гудит.

Шмонин. Прошу не гудеть! Отвечай, тетя, суду, кто писал?

Курьерша (упорствуя). Не скажу!

Шмонин (зловеще). Ты, тетка, смотри! С судом разговариваешь. Кто писал?

Курьерша. На огне жгите, не скажу.

Публика (шепотом). Это ей рабкор Кузькин писал. Не выдавай, тетка, товарища!

Голос с галерки. Тетка Токарева, держись! Не выдавай рабкора на съедение!

Курьерша. Хучь пытайте, не скажу.

Голос с галерки. Браво, Токарева!

Шмонин. Кто