1115 вопросов священнику - Афанасий Гумеров

веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых» (Еф. 6:14–18).

Почему царица Александра Федоровна канонизирована наравне с великой княгиней Елисаветой Федоровной?

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

Мученичество как полнота жертвенного подражания Иисусу Христу, очищая и освящая человека, действительно, соединяет людей в едином сонме святых, хотя жизненный путь нередко бывает не одинаков. Св. мученик Трифон с самого юного возраста блистал внутренней чистотой. Вонифатий же до своего святого мученичество прошел через серьезные нравственные искушения. Можно привести немало и других примеров.

В конкретном случае надо решительно удержаться от духовно-нравственного противопоставления великой княгини Елизаветы и царицы Александры. При жизни Александра Федоровна всегда отличалась высоким личным благочестием. Когда мы представляем в отрицательных чертах ее жизнь до начала мученичества, то значит, что еще находимся в плену ложных искаженных мнений, которые нам оставили в наследство люди, десятилетиями разрушавшие христианскую государственность в России. Сейчас, когда открыты архивные документы и опубликовано немало исследований, технология лжи и дискредитации хорошо известна. К сожалению, многие верующие (не имею ввиду автора письма) не взяли на себя труд очистить сознание от ложных штампов и фальшивых стереотипов. Трудно избавиться от чувства боли: так все залито ложью. Многим ли известно высокое благочестие Государыни, сострадательность, ее добрые дела? Императрица много сил и времени посвятила делам милосердия. В многочисленных публикациях, принадлежащих людям расцерковленным, чуждым христианских ценностей об этой важней стороне деятельности православно царицы хранится полное молчание. Она руководила Попечительством о Домах Трудолюбия и Работных Домах, Всероссийским Попечительством по охране материнства и младенчества. По инициативе и при содействии императрицы Александры Фёдоровны в 1906 г. был освящен Дом призрения увечных воинов. Она деятельно покровительствовала Женскому Патриотическому обществу, Братству во имя Царицы Небесной, при котором существовал приют для 120 детей-инвалидов, Обществу Трудовая помощь и другим. Будучи искусной рукодельницей, она любила делать пожертвования в храмы от своих рук. В церкви св. Марии Магдалины в Дармштадте сохранились вышитые ею иконы. Когда в 1913 г. было прославление священномученика Гермогена, царица вышила для облачения на куколе Патриарха золотого серафима тонкой работы. Известно ли, что с началом войны 1914 г. она окончила курсы медсестер и организовала в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Луге, Саблине и др. местах эвакуационный пункт, в который входило 85 лазаретов. Они обслуживали 20 санитарных поездов. Сама она как операционная сестра стояла рядом с хирургом и подавала стерилизованные инструменты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, стойко перенося тяжелые запахи и ужасные картины военного госпиталя. Ложилась иногда в 2 часа ночи, вставала рано, а уже в 9 часов каждый день бывала в храме Знамения Божией Матери. Прикладывалась к чудотворной Феодоровской иконе Божией Матери и ехала на дежурство в лазарет, откуда возвращалась очень поздно в приподнятом и радостном настроении. Она оказывала очень благотворное действие на раненых. Поэтому больные «ожидали ее прихода, старались дотронуться до ее серого сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, подержать им руку или голову, и она, невзирая на усталось, успокаивала их целыми часами» (А. А. Вырубова. Страницы моей жизни, М., 1993, с. 249). До нас дошли воспоминания одного раненного: «Меня вносят в перевязочную. Поражает необыкновенная чистота… Задыхаюсь от тяжелого запаха собственного гноя…Пожилая женщина-врач в вязаном чепце с красным крестом осторожно режет бинты. Рядом стоит высокая женщина и так ласково улыбается. Вот она сама промывает рану. Напротив, две молодые сестрицы с любопытством смотрят на грязные кровавые отверстия моей раны… Где я видел эти лица?.. Меня охватывает сильнейшее волнение…Неужели они?.. Императрица…Ольга…Татьяна… <…> Императрица любила работу. Гедройц уверяла, что у нее большие способности к хирургии. По собственному опыту знаю, что ее повязки держались дольше и крепче других» (И. В. Степанов. «Милосердия двери». — Царственные мученики в воспоминаниях верноподданных», М.,1999, с 312–315). Позже в заточении бывшая царица будет очень скучать по этим трудам. «Так странно раненных не видеть, быть без этой работы. 15-го августа было три года, как работали в лазарете, но наша отставка это испортила. Но мне всегда хочется надеяться, что вдруг, если много работы будет и не хватит рук, опять вернут на место. Что почувствуют старые раненные, если их опять привезут и старых сестер найдут?» (Письма святых царственных мучеников из заточения, СПб., 1998, с. 96). Привыкшая делать людям добро, она и в ссылке старается не упустить малейшую возможность. Больная, изнемогшая от испытаний, Александра Федоровна в преддверии Рождества Христова для своих охранников сделала ёлку, трапезу и подарила каждому по Евангелию с закладками, которые она изготовила и разрисовала.

Вся сравнительно недолгая жизнь этой необыкновенно трудолюбивой женщины прошла в трудах. Много сил и времени было посвящено семье. Царица воспитала чистых и целомудренных детей. Атмосфера в семье была проникнута духом христианской любви. Она писала: «Долгом в семье является бескорыстная любовь. Каждый должен забыть свое «я», посвятив себя другому. Каждый должен винить себя, а не другого, когда что-нибудь не так. Дом — это место тепла и нежности. Говорить в доме надо с любовью». Она несла тяжелый материнский крест — болезнь наследника. Дошедшие до нас свидетельства говорят о большой ее любви и жертвенности. Из письма Царя к матери Марии Феодоровне (20 октября 1912 г.) узнаем: «Дни от 6-го до 10 октября были самые тяжелые. Несчастный мальчик страдал ужасно, боли схватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас начиналась боль. Спать он почти он не мог, плакать тоже, только стонал и говорил «Господи помилуй». Я с трудом оставался в комнате, но должен был сменять Аликс [Александру Феодоровну] при нем, потому что она, понятно, уставала, проводя целые дни у его кровати». (Цесаревич. Документы. Воспоминания. Фотографии, М., 1998, с. 49). Может ли хоть одна мать, знающая, что такое болезнь детей, упрекнуть царицу за то, что она прибегала к помощи человека, который неоднократно выводил наследника из состояния, которое считалось безнадежным. Причем делал он это не с помощь гипноза, магнетизма, магии или заклинаний, а молитвой и крестным знаменем. Вот одно такое свидетельство. «В 1915 году, когда Государь стал во главе