Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч

Когда мы в последний раз посещали эту планету, здесь было повеселей, устраивались вечеринки.

– Сейчас идет война, глупец.

Алекс посмотрел на город другими глазами. В последний – и единственный – раз они прибыли на Хиз тайно, получив инструкции выследить и поймать убийцу. Но то было много лет назад, а потом, как Стэн и предполагал, война черной тучей нависла над Хизом.

Улицы были пустынны. Лишь изредка по ним проезжали машины – горючее было конфисковано для военных нужд. Магазины были заколочены досками или, хуже того, в их витринах висели сводки боевых действий. Иногда Стэн и Алекс замечали гражданских, одетые в жалкие лохмотья, но они быстро исчезали с улиц или при виде военных поднимали одну руку и, поеживаясь от холода, разбегались по своим делам.

Колонна заключенных следовала по узким улочкам, тянувшимся вверх.

Стэн проанализировал ситуацию умом военного психолога: "Если бы тебе удалось схватить самых злейших вражеских подонков, устроил бы ты тогда триумфальное шествие? Позвал бы всех своих сограждан, брызжущих слюной от ликования, что варвары оказались у них в руках? Надел бы парадную униформу со всеми регалиями? Конечно. Почему же этого не сделали таанцы? Другой образ мышления? Возможно. Не могут собрать своих сограждан? Исключено – любое тоталитарное государство может это сделать. Вероятнее всего, они не хотят показывать, какой ощутимый урон нанесла им война, раз уж с гордостью представляют Хиз центром культуры, не желая, чтобы представители других планет знали правду. Наиболее интересное, но и труднее всего разрешимое..."

Раздумья Стэна были прерваны громким приказом:

– Стой! Внимание!

Стэн решил, что сейчас мимо них проедут боевые машины. Вместо этого на улице появился офицер в плаще, управляющий каким-то животным, в сопровождении пеших охранников.

– А это еще что такое?

– Чтоб я сдох, – прошептал Алекс. – Да ведь это лошадь.

– Лошадь?

– Угу. Земное создание, безмозглое, как Кэмпбеллы, кусачее и прожорливое.

Стэн собирался еще порасспросить Алекса про невиданную тварь, но офицер, идущий во главе колонны, отдал приказ двигаться дальше. Впервые после высадки на Хиз Стэн поднял голову и посмотрел наверх, куда вела узкая булыжная мостовая.

У него перехватило дыхание. На вершине холма стояло громадное каменное серое здание. Своими очертаниями оно напоминало гигантское мрачное чудовище. Крепостные стены, устремленные ввысь, оканчивались полуразрушенными восьмиугольными зубцами двухсотметровой высоты каждый. Создавалось впечатление, что зубцы эти своими остриями пронзали хмурое, покрытое серыми тучами небо.

Алекс также рассматривал строение.

– Вот это да, – пробормотал он наконец, – никак не думал, что таанцы поведут нас в церковь. Она и станет нашим новым домом!

Глава 8

Кафедральный собор Колдиез был построен не таанцами. Они не поклонялись никаким богам, но безгранично верили в свое расовое превосходство и расовую судьбу. Колдиез был Ватиканом для первых поселенцев Хиза – монотеистов, коммунаров, занимавшихся земледелием. Почти два столетия они строили свою церковь на вершине самого высокого холма маленькой столицы.

Когда на поселенцев напали таанцы, шансов сохранить свою культуру у них оставалось не больше, чем у странствующих варваров. Она была поглощена культурой захватчика. Поселенцам запрещалось говорить, читать и писать на родном языке. Таанцы высмеивали даже их манеру одеваться. Религию стали исповедовать тайно, а затем она и вовсе прекратила свое существование.

Таанцы не были религиозными, но они были суеверными. Им так и не удалось найти применение маячившему на холме собору. Поэтому он был обнесен высокими крепостными стенами и простоял в бездействии века. Семьдесят пять лет назад потерпевший крушение тактический корабль врезался в зубчатую корону, а ветра и дожди способствовали дальнейшему ее разрушению.

Но сам кафедральный собор Колдиез продолжал оставаться великим творением человеческих рук. Форма собора была крестообразной, длина одной оси составляла два километра, другой – один. В центре креста находилось святилище, над которым возвышались останки колокольной башни. Более короткие части креста были крытыми, в более длинных располагались внутренние дворы.

Собор Колдиез полностью соответствовал своему предназначению – являлся обителью религиозного братства, хотя служители церкви не были полностью оторваны от общества. Когда таанцы отдали приказ покинуть Колдиез, пацифисты-коммунары прекратили свою деятельность и безропотно подчинились, предварительно замуровав проходы и опечатав палаты.

С точки зрения таанцев, Колдиез был идеальным местом для размещения тюрьмы. Зачем тратить скудные строительные материалы Хиза, когда есть готовое здание? Оставалось только поставить решетки и осуществить необходимые меры предосторожности. Бригады, сколоченные из заключенных, помогут оживить комплекс.

Самое короткое северное крыло собора отделили от других крыльев стеной, а палаты, окружавшие внутренний двор, отвели под охрану и административную часть. В проходе, ведущем из двора охранников в центральное святилище, были установлены детекторы и тройные ворота. Четыре ряда ограждений с установленными между ними сторожевыми системами и минами окружали собор Колдиез.

Несмотря на то, что пока еще были приняты не все меры предосторожности, считалось, что Колдиез готов для принятия заключенных. В конце концов, внешний периметр уже был установлен, так что ни одному представителю Империи не удастся выпорхнуть из клетки. А в дальнейшем система безопасности будет усовершенствована.

Таанцы были уверены, что оградили Колдиез от возможных побегов. Заключенные, проходя через толстенные каменные и стальные ворота, оглядывались по сторонам в надежде, что какому-нибудь смышленому существу каким-то образом однажды удастся вырваться на свободу.

Глава 9

Внутри двора заключенных криками и тумаками заставили строиться. Стэн с интересом разглядывал охранников.

В основном они выглядели так, как он и ожидал, исходя из опыта, вынесенного из предыдущего лагеря: громилы бандитского вида с перенакачанными мускулами, полукалеки из бывших боевиков или солдаты – слишком старые или слишком молодые для отправки на фронт. У них была та же манера выкрикивать непристойности и угрозы, что и у прежних охранников.

Но ни один из них не носил кнута. Все были вооружены дубинками или прутьями – на взгляд заключенных, подвергавшихся жестоким избиениям, менее устрашающим оружием. Эти охранники не потрясали над их головами ружьями и не повергали на землю ударами прикладов, что было у таанцев обычным способом привлечения внимания.

Главный крикун носил офицерские нашивки полицейского майора. Широкий кожаный ремень этого грузного верзилы давно перестал бороться с нависавшим над ним брюхом. Когда майор выкрикивал приказы, его рука невольно тянулась к кобуре пистолета, а затем нехотя возвращалась в исходное положение. Лицо его было сплошь исполосовано шрамами.

– Вот это экземпляр, – прошептал Алекс сквозь зубы, – наверное, какому-нибудь медведю не понравилась его рожа.

Наконец заключенные выстроились в соответствии с требованиями охранников, и полковник Вирунга поковылял на свое место впереди строя. То был один из