Кипарисовая аллея - Джейн Арбор

— Леоне ничего не знает, — поспешила сообщить Аликс. — Сегодня утром я случайно встретила Беппо у Карло, и он предложил отвезти меня сюда. А ты, оказывается, женился! Только зачем нужно было удирать из дома?

— А что мне еще было делать? — посетовал Микеле. — Я специально забрался подальше, чтобы начать собственную жизнь. — Он еще крепче прижал к себе Баптисту. — Знаешь, я долго терпел, изображал твоего жениха, но эта сцена с кольцом меня добила. Мое терпение лопнуло. Все мы прекрасно понимали, что когда-нибудь придется сказать маме правду, а поскольку идея все-таки принадлежала Леоне, я решил — пусть он сам теперь и расхлебывает, пусть сам рассказывает правду и отвечает за последствия.

— А тебе не приходило в голову, что он не сможет рассказать ей правду из-за того, что она будет слишком потрясена твоим исчезновением?

Микеле скривил рот:

— Ты хочешь сказать, что вы до сих пор не признались?! И мама думает…

— Что ты сбежал от меня. Да, именно так, — закончила за него Аликс. — И Леоне попросил меня остаться в надежде на то, что так ей будет легче перенести твое бегство. И он оказался прав — ей теперь лучше. Она снова почти обрела себя, хотя и без твоей помощи. Ну почему, Микеле? Почему ты так жесток к ней?

— Потому что… — Он вдруг поцеловал жену в щеку. — Малышка, пойди накрой чего-нибудь на стол. И возьми с собой этого бездельника Беппо. От него, правда, мало толку, зато он здорово откупоривает бутылки. А я пока объясню Аликс насчет нас с тобой.

— Конечно. — Девушка повернулась, чтобы пойти в дом.

Микеле проводил ее восторженным взглядом:

— Ну, скажи, разве она не прелесть? И ты еще спрашиваешь — почему?

— Я не о ней, — уточнила Аликс. — Я согласна, что она обворожительна, хотя ты, кажется, вовсе не считал так в тот день, когда отобрал цветы у того сорванца.

— Не считал? Да я просто вертелся как уж на сковородке, чтобы не показать виду!

— Вот как? Кто бы мог подумать! Ты сказал, она не твоего типа, и назвал ее «бездомным созданием».

— Это чтобы запудрить тебе мозги. А на самом деле я с ужасом думал, что не увижу ее на площади, когда вернусь. Но она оказалась там, и тогда все померкло у меня перед глазами, я понял — это всерьез и навсегда. Но ты-то понимаешь, каково было мне тогда? С одной стороны, я, связанный этой дурацкой ролью ради мамы, а с другой — Баптиста… — Поколебавшись, Микеле продолжил: — Баптиста училась в балетной школе, одну неделю занималась, другую — работала, чтобы заплатить за уроки. К тому же подрабатывала в кордебалете. Родом она из Неаполя. Там мы и поженились. У нее есть братья и сестры — всего шестеро, а отец — железнодорожный служащий. Теперь понимаешь?

— Нет, — проговорила Аликс.

— Что значит — нет? Неужели ты думаешь, я бы позволил, чтобы кто-то, пусть даже мои близкие, совал нос в мои дела с Баптистой?

— Если бы ты лучше знал свою мать, ты бы не сомневался, что она примет Баптисту так же тепло, как приняла меня. Она сделала бы это ради тебя. Простила, если бы ты бросил меня и вернулся с Баптистой. Если бы поняла, как много Баптиста значит для тебя и что это, как ты говоришь, «всерьез и навсегда». Но ведь ты даже не попробовал! Ты просто сбежал!

Пыл Микеле поутих.

— Да, твердость характера никогда не считалась моей сильной стороной, — согласился он. — К тому же мама была наименьшей из моих проблем. Настоящей проблемой всегда был Леоне. Он и сейчас ею остается. Да и Баптиста подлила масла в огонь. По ее словам, я был несчастный нахлебник у своего брата, и она отказалась выходить за меня до тех пор, пока я не найду себе работу и не смогу содержать ее. Она и слышать ничего не хотела о моей доле в «Париджи Камеос». Мы должны жить сейчас, заявила она, а не ждать, когда благо свалится нам в руки. Она считает, если мужчина не работает, значит, он не может содержать жену. Вот так просто. Так что у меня не было выбора. Ну и ко всему прочему ты. Я подумал, что, сбежав, освобожу и тебя. Откуда мне было знать, что у Леоне имеются другие соображения?

— Как бы мне хотелось, чтобы ты оказался прав, — вздохнула Аликс. — Но я, к сожалению, не могу этого признать. Конечно, ты доказал, что не бездельник, как раньше все про тебя думали. Но чего еще ты этим добился? Ведь остальные проблемы никуда не делись. Разве не так? Они до сих пор стоят перед тобой.

Микеле покачал головой:

— Сейчас никаких проблем у меня нет. Ты сказала, мама поправляется и без меня, а значит, я не так уж виноват перед нею, не мог же я привести Баптисту раньше и выставить ее на милость Леоне. Я же сказал, что не появлюсь на вилле, пока не буду уверен, что настал час. Мое решение не изменилось. Я не появлюсь там ни сегодня, ни завтра, ни вообще в ближайшее время. А ты, моя несостоявшаяся невеста, надеюсь, не собираешься выдать меня врагу?

Аликс растерялась:

— Но, Микеле, ведь я должна рассказать им, где ты! Теперь, когда я знаю.

— Ничего ты не должна. Все это время у тебя, кажется, неплохо получалось, и, думаю, ты могла бы потерпеть еще немного. А?

— Еще немного? Но сколько? Пока Леоне сам не обнаружит, где ты, и не заставит тебя вернуться домой?

Микеле снова покачал головой:

— Не узнает и не заставит. Нет, я вернусь домой, когда сочту нужным. Когда обстоятельства, — а не Леоне, — сделают мое возвращение возможным. А между прочим… — Он лукаво усмехнулся. — Что тебе, собственно, известно? Кто поверит, что Микеле Париджи встает каждое утро с первыми лучами солнца и возится в грязной конюшне? Да-да, мы уже идем, дорогая! — крикнул он звавшей его из дома жене и взял Аликс за руку. — Пойдем, не то Беппо сожрет все бутерброды.

Через час Аликс и Беппо уже возвращались в город. Аликс так и не удалось добиться от Микеле мало-мальски твердого ответа относительно его планов. А между тем солнечный ожог давал о себе знать. Беппо предложил отвезти ее сразу на виллу, и Аликс охотно согласилась.

Она попросила Беппо высадить ее на повороте и тепло поблагодарила его.

— Простите, синьорина, — сказал он, развернув мотоцикл. — Но, предлагая вам съездить к Микеле, я понятия не имел, что он женился.

Беппо до сих пор думал, что Микеле бросил Аликс ради Баптисты.

— Конечно, вы не знали. Но это и не важно. Если он счастлив, я рада. Я же говорила вам, что мы не были по-настоящему помолвлены. Главное было найти его. Не столько ради меня, сколько ради его матери.

— Но ведь все оказалось напрасным! Он же не захотел вернуться!

— Это он так говорит.

— Не только говорит, но и думает. — Беппо задумчиво провел рукой по рулю. — Знаете, синьорина, если вы действительно способны так мужественно перенести это, то вы ведь не воспользуетесь имеющейся у вас возможностью, чтобы вернуть его домой? Мне показалось, малый в самом деле взялся за ум. В определенном смысле жаль, конечно. Он нравился мне, каким был раньше. Только мальчишки рано или поздно становятся мужчинами. И кто знает, быть может, очень скоро, то же самое случится и со мной.