Раскол света - Даниил Ульмейкин

много лет. Они были земляному не нужны. Он так долго жил, что утратил интерес ко всему кроме скандалов и ругни. И воровал он исключительно ради этого. А не потому, что кого-то недолюбливал или кто, по его мнению, был не прав. Однако была одна весомая сложность. Внешность нелюдя не позволяла ему скандалить с людьми. Люди отпадали, значит скандалить нужно было с теми, с кто о существовании земляных знает. Таким образом, земляной отрывался на всех своих соседях колдунах, домовых и водяных. Единственный с кем ладил Земляной был его закадычный друг леший Лёня.

– Покажи! – недоверчиво промямлил земляной.

Платон сунул руку в стену и вытащил небольшой кулон из грязного металла.

– Надень на себя. – недоверчиво фыркнул земляной.

Платон надел и внезапно превратился в десятилетнего ребёнка.

– И что я тоже буду ребёнком? Не пойдёт! – заупрямился скандалист.

– Иллюзия подстраивается под рост. – фыркнул домовой и метко бросил кулон в земляного. – Иллюзии хватит на сутки.

– Ну ладно, что тебе нужно? – воодушевлённо спросил земляной, подбирая медальон.

***

– Знаешь что? Прятаться от женщины это не по-мужски! – заявила Танюша, поняв, что Платон от неё прячется. Она отлично знала, что он её слышит. Слышал, как она обошла всё поместье в его поисках.

Полина, Тихон и деда Костя стояли молча наблюдали за обиженной домовихой, которая ходила по кругу.

– Я не прятался. – загадочно послышалось на лестнице.

Все обернулись и увидели, что на лестнице на второй этаж на фоне огромного окна стоит букет из сотни алых роз. После чего, букет не спеша начал спустился по лестнице.

– Я не прятался, я искал цветы. – виновато, но с мужской твёрдостью сказал Платон.

Домовым было свойственно иметь чувство собственного достоинства. Платон не был исключением. Более того, ему было тысяча лет. Старейший из домовых даже извиняясь не выглядел как щенок, опустивший уши.

Домовой подошёл к Танюше и вручил ей букет из двухсот одной розы...

ГЛАВА X: ДИАЛОГ С ХИЩНИКОМ

Глаза Кирилла наполнились страхом. Нет, это был не смертельный ужас, который человек испытывает в опасной для жизни ситуации. Тренировка была в самом разгаре. Волослав свёл брови вместе и внимательно следил за движениями ученика. Наставник был внимателен как никогда. Его напряжение было настолько очевидно, что внушало дополнительный страх ученику.

– Аккуратно. Не бойся. Никого не обгоняй. Держись вот за этой жёлтой машиной. Нет, отпусти педаль газа. Разорви дистанцию, отпусти жёлтую машину чуть дальше. Запомни, дистанция нужна, чтобы ты успел среагировать на торможение впереди идущей машины или ДТП! – напряжённо велел Волослав.

В первый раз Кирилл ехал по оживлённой трассе. До Петербурга оставалось километров семьдесят, когда Волослава осенила гениальная мысль о том, что он научил Кирилла ездить только по лесам и грунту, а вот на настоящую дорогу ни разу не выпускал. Поведение подростка было вполне типичным. Он уцепился в руль, что есть силы и сгорбившись уставился на дорогу.

– Расслабься... Так, фура медленно тащится. Посмотри в зеркала. Если по левой полосе идут машины, пропусти. Как пропустишь перестраивайся в левый ряд. И следи за слепой зоной.

– Слепой зоной? – в панике спросил Кирилл, обгоняя фуру и всматриваясь в зеркала.

Сердце подростка колошматило что есть сил. Тяжёлая гружёная фура с её огромными колёсами казалась монстром.

– Слепая зона – место, которое ты не видишь в зеркала и в котором может оказаться машина. – пояснил Волослав.

По телу школьника пробежали мурашки. И это были отнюдь не добрые мурашки. Ощутив, что ученик его не понимает Волослав велел свернуть на ближайшую заправку. Они припарковались носом к кафе относящемуся к заправке.

– Открой стёкла, сиди и смотри в зеркала. – сказал Волослав и выскочил из машины.

В зеркала Кирилл увидел, что наставник отошёл назад и развёл руки в стороны. Он двигался медленно большими шагами, будто схематически что-то показывал. Он подшагивал ближе и ближе, как вдруг пропал из всех зеркал. Кирилл недоверчиво повернулся и через стекло заднего вида не увидел наставника. Школьник отстегнул ремень безопасности и тоже выскочил из машины. Волослав стоял сзади по-прежнему с разведёнными в стороны руками.

– Потерял? – усмехнулся Волослав.

– Признайтесь вы пригнулись? – недоверчиво усомнился Кирилл.

– Это слепая зона, её также называют мёртвой. – резко опустив руки сказал Волослав.

Кирилл ненадолго задумался и спросил:

– И что в ней может спрятаться целая машина?

– Обычно это велосипед или мотоцикл. Но иногда и машину можно не увидеть, если она обгоняет тебя справа. – признал наставник. – Всегда следи за сзади идущими машинами, понял?

Почесав нос, Кирилл кивнул и спросил:

– А в бою на мечах тоже есть слепая зона?

– В любой ситуации есть слепая зона. И зачастую это самое опасное, что может случиться.

– Покажете?

Волослав рассмеялся. Переломанный палец не отбил желание у мальчишки махать железякой. Волослав оглядывался на юного себя и отлично понимал стремление ученика. В его время это было актуально. Почти все битвы решались мечом или дубиной. И не важно кто перед тобой, человек или монстр. Однако в двадцать первом веке дубинами мало кто сражался, а мечами вовсе единицы. Большинство колдунов повесили мечи на гвоздь и подстраивались под блага современности. Конечно, в узких кругах консервативных колдунов, долгожителей, вампиров и иных представителей магического мира фехтование осталось и умение фехтовать было признаком аристократии.

Волослав даже немного пожалел, что снёс старое поместье мечом богатыря, не подумав о том, как это будет выглядеть со стороны. Мальчишка был очарован увиденным, что давало понять о том, что со стороны это выглядело эффектно. «И зачем это было делать в присутствии мальчишки?» – сморщившись подумал Волослав.

– Может быть, когда-нибудь… – улыбнувшись процедил тысячелетний воин.

– А вдруг, придётся сражаться, а вы меня не готовите? – обиженно буркнул Кирилл.

– Кир, – обратился Волослав, – если тебе и придётся сражаться, то не ограничивай себя мечом. Сотню лет назад я бы ещё согласился с эффективностью меча, а сейчас эта железяка будет обузой.

– Вы не хотите, чтобы я сражался. – обиделся школьник.

– Любой... – после слова «любой» Волослав запнулся. едва не сказав слово, которое заставило его на секунду задуматься. Спустя секунду он пришёл в себя и продолжил: – Любой наставник и друг не желает, чтобы его подопечному пришлось биться насмерть. Однако избежать этого невозможно. Не наставнику