Почти управляя телом - Маша Саулко

Ещё допросы. Какие-то праздники с семьёй.  Путёвки в Крым. Незнакомые люди, которые расступаются при одном её приближении, чувствуя силу и опасность.

Гиена, идущая по саванне с мордой, перепачканной кровью. 

Кира зафиксировалась на образе. Задержала кисть женщины ещё на секунду и, наконец, выпустила её. Анна Семёновна тут же отпрянула от неё и вжалась в дальний подлокотник кресла, глядя с неприкрытым ужасом и удивлением от этого самого ужаса. Она уже не помнила, когда последний раз в жизни ей было страшно.

– Так за что вы собрались в ад? – спросила Кира.

– Как за что? – скрип вернулся в голос. – Я же пытала людей!

Кира откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Вы в книжке прочитали, что это плохо?

– Да что вы такое говорите?! – взвизгнула Анна. – Это же… это…

– Ценность человеческой жизни? – подсказала Кира. – Бросьте, вас это никогда не заботило. Что, вы думаете, случится после смерти? Суд присяжных заседателей, который вынесет вам приговор? Это так не работает. Наказать себя можете только вы сами. За то, в чём считаете себя виноватой. За долгие годы вы убедили себя в том, что все ваши действия служили высшей цели – защите вашего государства. Даже если вы там ели младенцев, то свято верите в то, что иначе было нельзя. Я не вижу для вас ада за это, можете расслабиться.

Анна Семёновна склонила седую голову набок. Солнце проходило сквозь её волосы, сделав похожей на одуванчик или на рентгеновский снимок.

– Если не за это, то за что? – спросила она.

– Почему вы так уверены, что должны попасть в ад? – Кира устала. Почему концепцию ада не преподают в школах? Всё всегда сводится к одному. Надо научить Свету отвечать на эти вопросы и самой больше никогда не принимать таких клиентов.

– Я не знаю… но чувствую! – выпалила Анна. – Потому что я плохой человек!

– Так простите себя, – Кира пожала плечами, – здесь и сейчас. При жизни. После это будет сделать крайне сложно. – Она сдержала желание поёжиться и осталась неподвижной.

– Просто взять, и простить? – Бабка опешила. Кира кивнула. – Но разве не должен простить… кто-то ещё?

– Если для собственного прощения вам необходимо прощение других людей, то, конечно, должен. Но, кажется, вы всю жизнь были вполне самодостаточны и никогда не опускались до мнения других людей. Почему же сейчас решили?

– Я не понимаю. То есть, чтобы избежать наказания, надо всего лишь простить себя? Какая ерунда.

– А вы попробуйте. Вот сейчас у меня в кабинете сидит, наверное, самая влиятельная женщина своего поколения и пытается понять, как не попасть в ад. Никогда её этот вопрос не волновал, а когда она решила, что пора умирать, – вдруг начал. Она стала думать, не пойти ли и не попросить ли у кого-то прощения. Например, у сына, чей отец умер в застенках по её милости. Какой его ответ вас устроит больше? «Прощаю»? Или «Гори в аду»? Почему преступники всегда хотят, чтобы их поймали? – Кира наклонилась к бабке. – Потому что наказанием извне пытаются компенсировать ненависть к себе внутри. Но знаете что? Тот, кто обижает Свету, действительно достоин ада.

Анна Семёновна ушла некоторое время назад. С той минуты Кира ни разу не пошевелилась. Света заходила, что-то говорила, но та будто ушла в глубокий транс. Даже когда её тело встало и пошло к выходу, она сама всё ещё сидела в клиентском кресле.

Кира спустилась вниз и вышла за дверь.

Он был там – прислонившись к машине, ждал её. Его лицо снова было целым.

Он сделал шаг к ней. Она замерла. Ещё шаг. Она ждала. Наконец вылетела огромная шина и сбила его с ног.

Кира моргнула.

Он вновь стоял, прислонившись к машине, и ждал её.

Кира села на ступеньки. Сцена повторилась.

Она положила голову на переплетённые руки и раз за разом смотрела, как он умирает. Начался дождь. Она промокла и дрожала, но не отрывала взгляд от сцены, которая больше не вызывала в ней никаких чувств.

Вдруг над ней распахнулся зонт. Света.

– Простынешь, – заметила девушка, постелила пакет и села рядом. – На что смотрим?

Шина как раз ударила его в бок в очередной раз.

Кира тихо заговорила.

– Ты помнишь день, когда мы познакомились?

– Да, конечно. – Света удивлённо моргнула. Ностальгия не была характерной чертой Киры.

– Расскажи мне. В подробностях.

– Да нечего рассказывать. Я приехала на стрижку и остановилась, чтобы пропустить тебя. Ты переходила дорогу в этом самом месте. И вдруг ты… у тебя началось что-то типа судорог. Ты упала. Я выбежала из машины тебе помочь, отвезла в больницу. А на следующий день приехала тебя навестить, ты попросила отвезти тебя домой и по дороге спросила, не нужна ли мне работа. Вот и всё.

– Вот и всё, – повторила Кира. – Никакой аварии не было?

– Ты про ту, где погиб твой мужчина? Ты о ней рассказывала. Но это было не при мне.

– То есть своими глазами ты её не видела? – прошептала Кира.

– Нет. Да что происходит?

Кира продолжала смотреть на него. Он оттолкнулся от машины и сделал шаг к ней.

– Тогда кто ты такой, чёрт тебя подери? – пробормотала она. На этот раз она повернула голову вверх по улице за секунду до того, как там появилась шина. Никакой фуры не было. Просто колесо взялось из ниоткуда. Для призрачного колеса это не было необычным, но она всё-таки ведунья.

Кира лёгким движением оказалась на ногах и почти бегом направилась вверх по улице. Дождь усилился и хлестал её по щекам. Теперь она стала замерзать.

Улица кончалась – или, правильнее сказать, – начиналась Т-образным перекрёстком. Перпендикулярный ей переулок был с односторонним движением. Он традиционно был загружен… но слишком узок, чтобы на нём поместилась фура.

Кира оглянулась. Он стоял, привалившись к машине, и наблюдал за ней.

Глава 7. Влад

– Всё было очень вкусно, спасибо. – Кира отложила приборы.

Света неловко улыбнулась.

– Я рада.

Кира чувствовала, что это правда. Но также чувствовала недоверие к самой себе. Что глаза ей не лгут и Кира действительно здесь.

– Покурим? – предложил Влад. Кира внутренне вздохнула. Его нетерпение и злость перекрывали всё на свете. Она улыбнулась: история повторялась.

– Покурим.

Они вышли на балкон. Внутри Света гремела посудой. Влад прикрыл за ними дверь, отсекая звуки комнаты. Как только они остались вдвоём, он прыгнул к Кире и схватил её за горло, перегнув через перила. Она скорее услышала, чем почувствовала, как в спине что-то затрещало.

– Что ты себе позволяешь, ведьма? – прошипел он сквозь сжатые зубы. –