Домашний учитель для чудовища - Ольга Владимировна Голотвина

Монте никогда не искал легких и прямых путей. Нормальные графы всегда идут в обход, особенно когда они с Крита. Там было еще что-то про лабиринт...

У подонка есть дочь.

И он эту дочь обожает. Носится, словно с принцессой. Все самое лучшее, самое дорогое, самое-самое...

Это удачно, что мерзавец так ее любит. Слабое место. И подобраться проще: она не такая осторожная. Родилась с золотой ложкой во рту и пока еще не обжигалась. Тоже удачно.

Такая же дрянь, кстати, как и папаша, только пока еще мелкая. Видел он, как она уже вертит домашними, с каким презрением смотрит, губку выпятив. Сучка. Мелкая избалованная сучка, которой с рождения можно все, просто потому что родилась в правильной семье. И станет только хуже, когда она вырастет, задатки-то все в папашу. И гены, опять же. И воспитание. Мелкая капризная сучка вырастет в матерую суку...

Не вырастет.

Для того и существуют графы-мстители, чтобы такие дряни не вырастали и не портили жизнь другим.

***

Он знал, что слежка за семьей новой сучкиной учительницы даст результаты. Приятно получить подтверждение собственной прозорливости. Приятно не просто быть умным, а снова и снова убеждаться в этом. Семья. Для дикарей это всегда так важно. Граф-мститель стоит выше семьи, но выходцам с планет четвертого мира этого не понять.

Единственное, чего он ну никак не ожидал, так это того, что слежка принесет результаты так рано. Что ж. Он оказался еще умнее, чем думал.

Раньше бы он сказал, что это греет. Но теперь его не грело ничего.

Он стоял в редеющей толпе и смотрел на мелкую дрянь.

Убить легко.

Самонадеянная дрянь, она опять удрала почти без охраны. Что и требовалось доказать: тупая непуганая сучка, привыкшая к полной безнаказанности и прикрытию папиных денег. Скоро ее ожидает удивительная неожиданность: осознать, что папины деньги могут не все. Какая неприятность! Жаль, она так и не успеет ее заценить по-настоящему.

Подойти поближе, в толпе это несложно, а наглая пигалица всегда собирает вокруг себя толпу. Ногтем сдвинуть защитный кожух с отравленной иголки и царапнуть. Можно даже не вынимая руки из кармана.

Убить легко.

Потом возникнет суматоха, в которой точно так же легко будет и удрать. Все равно на Шире его больше ничто не держит, да и кому сдался этот Шир, когда вокруг целая вселенная?!

Он стоял и смотрел, как мелкая дрянь очаровывает всех вокруг. Снова. Она умеет. Поморгать глазками, подуть губки, улыбнуться, поиграть бровками... сюси-пуси, милая девочка...

Дрянь. Дрянь.

Богатая, зазнавшаяся, высокомерная дрянь, которой все дано по праву рождения. Убить ее легко, но это не будет местью. Ее отец, конечно, расстроится, но не впадет в полное отчаянье, а тоже кинется мстить.

Нет.

Мы пойдем другим путем.

Мелкая дрянь будет убита. Но не сейчас. А после того, как ее папочка заплатит за нее выкуп. В тот момент, когда он уже решит, что снова победил, что снова все будет по его воле и желаниям, по его хотелкам. И вот тут… да, вот тут она и будет убита. Прямо на его глазах. Чтобы размазать с гарантией.

А пока – снова притворяться незаметным, доброжелательным, улыбчивым, все забывшим... почти живым, наплевавшим на то, что тебя убили и растоптали.

* * *

Тот, кто называл себя графом Монте с Крита, широко улыбнулся, поддакивая возбужденному полицейскому, и осторожно вынул руку из кармана, так и не тронув защитного колпачка.

Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Глава 12

17. Маленькая шантажистка

Шир, Второй Экваториальный округ, усадьба «Зеленые холмы»

Сандра Леман

тот же день

На обратном пути никто не произнес ни слова. Викки свернулась в комочек на заднем сиденье, положила голову на колени киборгу. Тот глядел в окно. Сандра старалась сосредоточиться на управлении. Если крепко вцепиться в штурвал, то можно даже саму себя убедить, что пальцы совсем не дрожат. А убедить хотя бы саму себя в этом очень важно, потому что для мисс Леман этот тяжелый день еще не закончен.

Вернувшись в усадьбу, Сандра отослала Рэнди под тем предлогом, что им с Викки надо переодеться к ужину. Она собиралась устроить девочке разнос – и не хотела, чтобы при этом присутствовал кто-то еще.

– Виктория, – начала она строго, – надеюсь, ты понимаешь, что вела себя возмутительно? Ты обещала не выходить из флаера, а вместо этого устроила нам дополнительные неприятности. Рэнди чуть не попал в полицейский участок из-за твоих… гимнастических выкрутасов!

Викки стояла перед ней, скромно опустив глаза в пол, вся такая скромная и осознавшая. Но почему-то Сандра не верила в ее раскаянье. И нарастала тревога, почти как недавно, перед заброшенным заводом.

– Ты понимаешь, что из-за тебя мы чуть не влипли? Не слышу ответа.

Викки подняла голову.

– Да, мисс Леман, – сказала она почтительно, только вот виноватую гримаску портил самодовольный блеск глаз. – Я понимаю. Я вела себя некрасиво. Обещаю, что в другой раз, когда вы возьмете меня в город, я буду очень-очень послушной.

– В другой раз? – Сандра моргнула. Нахмурилась. – Никакого «другого раза» не будет.

– Да? – Вот теперь Викки позволила себе ухмыльнуться почти в открытую. – А мне кажется, что вы еще много раз возьмете меня в город. Если, конечно, папа вас не уволит.

– Что ты имеешь в виду?

Стало вдруг холодно, словно где-то рядом включили техническую вентиляцию на продув… впрочем, тут так не делают. Тут нет принудительной вентиляции…

– А он может уволить, – так же учтиво и твердо продолжила Викки. – Если узнает, что вы возили меня и Рэнди в город. И что Рэнди там чуть не забрали на проверку.

Вот теперь холодно стало и изнутри.

Это всегда страшно. Не увольнение, нет, хотя в нем тоже ничего веселого, но… Куда страшнее, когда вместо умненькой, развитой, пусть и не очень послушной, но доброй и милой девочки перед тобой вдруг оказывается чудовище.

– И откуда же он об этом узнает? – поинтересовалась Сандра. Очень спокойно так поинтересовалась, словно о чем-то совершенно незначащем. Разве что голос ее стал чуть тише, но Викки не почувствовала опасности. Она очаровательно улыбнулась, чувствуя себя победительницей:

– Мне бы очень