Бриллиантовая пуля - Алексей Макеев

Тут из дверей барака показались первые китайцы, грязные, оборванные, закутавшиеся для тепла в какие-то лохмотья, истощенные, перепуганные насмерть, они жались друг к другу, с ужасом смотрели на вооруженных людей в белых маскхалатах и уже не знали, чего ждать. При виде их у Гурова потемнело в глазах, внутри все сжалось, кровь бросилась в голову, а рука сама собой потянулась за пистолетом, потому что у него было одно желание: расстрелять этих нелюдей прямо здесь, на месте, своими руками, и только нечеловеческим усилием воли ему удалось подавить его.

– Кто-нибудь говорит по-китайски? – крикнул Фатеев.

– Я немного, – вышел вперед один из бойцов.

– Вот и объясни им, что сейчас их на вертолете отправят в Новоленск, в больницу. Там их помоют, накормят и подлечат.

Боец сосредоточился и стал неуверенно говорить, но китайцы его поняли, они немного расслабились, некоторые даже слабо заулыбались, а некоторые зарыдали навзрыд и все, как один, закивали головами.

– Их должно быть около шестидесяти человек, – сказал, немного успокоившись, Гуров. – В один вертолет они не поместятся.

– Да нет там столько, – ответил один из бойцов. – Хорошо, если человек сорок наберется.

– Узнай у них, где остальные, – попросил Лев Иванович бойца-переводчика. – Вдруг их где-то в другом месте держат.

Тот, медленно подбирая слова, спросил. Немного осмелевшие китайцы начали отвечать все сразу, показывая кто – на бандитов, кто – на собак. Парень спрашивал, переспрашивал, а потом сказал:

– Они говорят, что другого места нет. Они все здесь были. Только многих убили, когда они ослабели и больше работать не могли, – их собаками затравили. А другие сами умерли. А еще тут над ними всячески издевались, я так понял, даже насиловали. Так что это все, кто в живых остался.

При этих словах Гуров больше не мог сдерживать себя, забыв обо всем на свете, в том числе и о больной руке, вытащил пистолет и рванул к стоявшим возле стены ублюдкам, но Романов перехватил его.

– Спокойно, Лева! – негромко произнес он, сменив свое обычное обращение «Иваныч» на имя, наверное, в надежде, что так до того быстрее дойдет.

– Пусти меня, Саныч! – яростно шептал Гуров.

– Лева! Ты уж мне поверь, что они свое получат, – успокаивал его Александр. – И получат так, как ты даже в своем самом страшном кошмаре не видел.

– Полковник! – раздался над ухом Гурова тихий, но от этого не менее резкий и властный голос Фатеева. – Прекратите истерить, как гимназистка! Вспомните о том, что вы мужчина и офицер, черт побери!

И именно этот жесткая отповедь заставила Гурова взять себя в руки. Он убрал пистолет, судорожно сглотнул и пробормотал:

– Извините, товарищ генерал.

– Не обижайся, сынок, – так же тихо проговорил Федор Васильевич. – То, что ты на своей работе душой не очерствел и боль человеческую так остро чувствуешь, это хорошо, но вести себя старайся все-таки посдержаннее. А ублюдки свое получат, это я тебе обещаю.

Тем временем первая группа китайцев села в вертолет, который взял курс на город, а его место тут же занял второй, который забрал оставшихся.

– Ну, теперь разбор полетов, – произнес Фатеев. – Твоя очередь, Гуров.

Лев Иванович, уже окончательно пришедший в себя, подошел к преступникам и спросил:

– Никто ничего добровольно сказать не хочет?

– Да пошел ты! – послышалось в ответ.

– Ну, что ж! Это ваш выбор, – покивал он головой и, отойдя от них, стал объяснять бойцам, что нужно сделать: – Мужики! Надо обыскать не только этот барак, но и всю территорию. Интерес представляет все! Любые документы, записи, ящики, коробки, свертки, кулечки и все в этом духе. Предполагаю, эти сволочи рассчитывали на то, что мы примем их условия и предоставим вертолет, поэтому все может быть сложено в одном месте, но я могу и ошибаться. Только прошу вас быть осторожными, не исключаю, что здесь могут быть и растяжки, и мины-ловушки.

– Ну, этому ты нас не учи, – рассмеялся кто-то. – Мы уже давно ученые.

– Да поснимали уже их, – успокоил его один из бойцов. – Там и было-то всего две растяжки. Мы ведь неожиданно им на головы свалились, вот они ничего больше поставить и не успели.

– Ну, с документами все понятно. Только вы скажите конкретно, что в этих ящиках должно быть, чтобы мы хоть знали, чего ищем, – попросил командир одной из групп.

– Алмазы, мужики. Там должны быть необработанные алмазы, – ответил Лев Иванович.

Кто-то удивленно присвистнул, а Фатеев покачал головой:

– Так вот из-за чего весь сыр-бор…

– Именно из-за них, – подтвердил Гуров и двинулся в сторону бойцов. – Пойдемте, я тоже посмотрю, что там внутри. Все, что найдете, несите ко мне.

В бараке совершенно нечем было дышать. Тошнотворная смесь запахов пота, испражнений, прокисшей или сгнившей еды, собачьей шерсти, нечеловеческого ужаса и страданий, которые тоже имеют свой запах, а еще запах смерти, долгой и мучительной. Электричества не было, и помещение освещалось несколькими керосиновыми лампами, но стояли они только в отгороженном закутке, где, видимо, жили сами преступники, потому что там имелась даже все еще горевшая печка-буржуйка. К стене были прислонены несколько автоматов, а в углу валялась разбитая рация – узнав, что помощи не будет и им предстоит выкручиваться самим, бандиты, наверное, в ярости шарахнули ее о стену. Вдоль нее же стояли припасы: канистры с керосином, ящики с патронами, тушенкой и другими консервами и еще с водкой. А действительно, чего было преступникам бояться? Даже если они все напились бы в драбадан, куда китайцам бежать? В тайгу? На верную смерть? Да и собаки бы их не выпустили.

Гуров взял одну из горевших ламп и пошел с ней в глубь барака. То, что он там увидел, привело его в ужас – даже рабов в свое время плантаторы держали в лучших условиях. Оказалось, что китайцы спали прямо на земле, поверх которой были набросаны ветхие, оставшиеся там с незапамятных времен и поэтому уже истлевшие матрацы, подушки и одеяла, какая-то одежда, грязная до того, что невозможно разобрать цвет. В углу свалены пустые банки из-под консервов, бутылки от воды, картонные пачки и целлофановые упаковки. Поняв, что больше не выдержит, Лев Иванович вернулся обратно к бойцам и увидел, что те активно пытаются взломать какой-то крепкий ящик.

– Мужики, вы его проверили? Не рванет?

– Все нормально! Видно, там все и спрятано, потому что замок – на совесть.

– Да вы его сначала потрясите, если там что-то есть, то загремит, тогда и пробуйте, – посоветовал Лев Иванович. – Только мне кажется, что там пусто, а заперт он для отвода глаз.

Парни, переглянувшись, подняли ящик и как следует потрясли, но, судя по отсутствию каких-либо звуков, внутри его ничего не было.

– Вот гады! – усмехнулся один из бойцов.

– Ну, тогда здесь ничего нет, потому что мы все уже обыскали, – сказал другой.