Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Однако перемены коснулись других. Первым делом Вальдерзе нанес предательский удар по собственному окружению. Когда новый император выразил желание поставить во главе военного кабинета генерала фон Ханке, командующего 1-й пехотной бригадой, Вальдерзе, даже не опустившись до каких-либо объяснений, снял с поста старого друга Альбедиля. Аналогичным образом он повел себя в отношении смены военного министра. Выяснилось, что генерал Верди дю Вернуа больше подходит на должность военного министра, чем Шелендорф, и с помощью Вальдерзе Вернуа получил эту должность.

Многие предлагали объединить Генеральный штаб и военное министерство под началом Вальдерзе. Он отклонил это предложение (тем более что Бисмарк никогда бы не дал своего согласия). Однако в положении Генерального штаба произошли заметные изменения; теперь он не был простым придатком военного министерства. В значительной степени благодаря Вальдерзе.

VI

У нового начальника штаба была обширнейшая программа. Он был всецело за проведение реформы в армии, но ратовал не за внутреннюю реорганизацию, а за изменение численности. Его совершенно не интересовали новые достижения в области техники, хотя в армиях других стран уже давно проявляли интерес в этой области. Впрочем, тут не было ничего странного; Вальдерзе был убежденным антимодернистом. Не техника, а храбрость и дисциплина принесли Пруссии победы в войнах. Однако Вальдерзе полностью не отвергал значения физического фактора, считая, что Всевышний на стороне крупных формирований.

Вместе с военным министром он разработал новые, более жесткие принципы подхода к всеобщей воинской повинности. Каждый военнообязанный должен был пройти трехлетний курс обучения. Резко увеличился численный состав пехоты и артиллерии. Кроме того, Вальдерзе провел реорганизацию Генерального штаба. Все отделы были поделены между тремя обер-квартирмейстерами (Oberquartiermeisters). В ведении первого обер-квартирмейстера находился железнодорожный сектор и 2-й отдел («германский»); он отвечал за вопросы, связанные с организацией, мобилизацией и вооружением. Это был так называемый департамент развертывания. Другой обер-квартирмейстер занимался вопросами обучения, крепостями и картами. Третий обер-квартирмейстер, под началом которого находились бывшие 2-й и 3-й отделы, занимался вопросами, связанными с теми европейскими государствами, которые не входили в ведение «германского отдела». Центральный и военно-исторический отделы, как и топографическая служба, находились в непосредственном ведении начальника штаба.

Однако в воздухе витал дух коренных изменений. Развитие промышленности поставило на повестку дня вопрос о колониях. Появилось стремление расширить колониальные завоевания в Африке, Азии. Деятельность Гольца в Турции заложила основы восточной политики.

Генеральный штаб предстал в новом свете. Теперь на него смотрели как на организационно-технический аппарат, с помощью которого Германия будет удерживать положение в постоянно развивающемся мире. Вероятно, не случайно пятьдесят процентов офицеров Генерального штаба были теперь буржуазного происхождения. В Генеральном штабе никогда не чувствовалось сильное влияние пангерманизма, однако его сторонники были именно из буржуазной среды. В Генеральном штабе ими были такие нетитулованные офицеры, как капитан Кейм и майор Либерт, первыми установившие связь с флотской пропагандистской организацией Flottenverein и другими подобными организациями. Старые прусские юнкеры никогда не представляли, какой реальной силой обладает флот. Новый богатый класс коммерсантов настойчиво требовал защиты торговли и заморских владений Германии. Император клятвенно заверил, что однажды у него будет собственный, могущественный флот.

Флот стал теперь новой путеводной звездой, показателем растущего благополучия Германии. Для простых людей он был камнем преткновения, а для настоящих мечтателей святой целью. В 1889 году в рейхстаге были рассмотрены первые планы относительно морского флота. Командование флота не подчинялось имперскому морскому министерству. Император создал собственный военно-морской кабинет, который вместе с военным кабинетом образовал имперский штаб под началом генерала фон Виттича. В течение какого-то времени шли разговоры о штабе Верховного главнокомандующего, имелось в виду что-то вроде высшего штаба или имперского Генерального штаба, и, хотя эти разговоры ничем не кончились, Вальдерзе понял, что столкнулся с новой проблемой, идущей вразрез с его собственными планами. При всех недостатках Вальдерзе в большинстве случаев трезво оценивал ситуацию. Германия, по сути, была континентальной державой. Перевооружение флота могло отразиться на сухопутной армии, являвшейся традиционным источником прусской мощи.

В августе 1888 года, как только всерьез встал этот вопрос, между императором и Вальдерзе появились первые признаки расхождения во взглядах. Вальдерзе прекрасно понимал, что империя не может позволить себе роскошь вдобавок к перевооружению сухопутной армии содержать еще и мощный флот. Кроме того, Вальдерзе считал, что флот не сможет иметь решающего значения в войне с Францией или Россией. Вальдерзе впервые понял, что начинает разочаровываться в императоре. Он постепенно приходил к мысли, что если раньше ему казалось, что все ясно, то теперь он столкнулся с проблемами, в которых ничего не понимает.

VII

Гаммерштейн укреплял уверенность Вальдерзе, что он станет канцлером, которому отводится лидирующая роль в переводе империи на новую стадию развития (примерно в это время издатель «Kreuzzeitung» получил от Вальдерзе сто тысяч марок), но, когда оппозиционная пресса открыто упомянула о его честолюбивых планах, Вальдерзе превзошел сам себя в изображении праведного негодования. Он задавал себе вопрос, не слишком ли он запутался в собственных происках, сможет ли он уловить психологический момент, чтобы в открытую попытаться прийти к власти. Сомнений добавлял и тот факт, что Бисмарк имел огромное влияние и дома, и за рубежом. Официально Бисмарк и Вальдерзе обменивались взаимными заверениями в том, что они ни в коем случае не являются соперниками, однако Вальдерзе по-прежнему атаковал Бисмарка, правда, делал это чужими руками. Для подобных дел у него были Стокер и Гаммерштейн.

Все было отнюдь не просто. Новые люди угрожали отнять у него расположение императора. Особенно усердствовал граф Филипп Эленбург, прусский посол в Мюнхене, мягкий, мечтательный человек, игравший на фортепьяно, сочинявший песни и стихи. У Вальдерзе хватило ума искать расположения Эленбурга. Еще один член большого восточнопрусского клана Эленбургов, граф Август Эленбург, был церемониймейстером, а граф Бозо Эленбург, бывший министр внутренних дел Пруссии, играл важную роль в качестве консервативного политика. Эта семья постепенно выдвинулась на передний план. Император стал частым гостем у родственников по боковой линии, с которыми любил поохотиться.

15 апреля 1889 года Вальдерзе доверяет дневнику следующее соображение: репутацию и мастерство Бисмарка следует использовать до завершения перевооружения Германии. По окончании этого процесса следует развязать войну с Францией и Россией. «До тех пор с канцлером, а когда положение осложнится, без него – или даже против него». Когда Россия обратилась с просьбой одолжить вооружение, Вальдерзе уговорил императора отказать России. Бисмарк вел себя более чем осмотрительно. Через прессу он подверг критике действия Вальдерзе, хотя понятно, что на самом деле объектом атаки был император. Вальдерзе открыто обвинили в желании вести войну ради войны. Он в сердцах отмел все разговоры о «военной партии». Прусская армия, заявил Вальдерзе, не знает никаких партий. Однако это прозвучало неубедительно.