Озноб - Анна Малышева

– Так ты вернулась? – поинтересовалась тетя Саня, так осторожно, будто пыталась обезвредить мину.

– Пришлось, в доме неисправна проводка.

– Да не рычи на меня, объясни толком! Тебя что, обманули с деньгами?

– Я говорю с вами нормально! – Ирина сама услышала в своем голосе нарастающие истерические нотки и осеклась, пытаясь справиться с волнением. – Деньги вернули, потому что в доме жить нельзя. Сейчас приедет Егор с остальными вещами.

– Пойду я… – после паузы страдальчески вымолвила тетя Саня. – Вечно я всех раздражаю!

Она ушла, едва не в слезах, даже спиной выражая степень перенесенной обиды. Как всегда, после ее ухода, Ирина перевела дух и выпрямилась. В присутствии этой женщины она испытывала гнетущее чувство, словно та умудрялась каким-то образом поглощать весь воздух и свет.

Ирина приняла душ, заварила чай, с грустью разобрала привезенные с дачи записи. «Опять начнется старая история, строчки не дадут спокойно написать… Сесть, что ли, сейчас за работу? Все равно Егора ждать!» Дозвониться мужу по-прежнему не удавалось, теперь тот попросту отключил телефон. По ее расчетам, он должен был появиться через пару часов, никак не позже.

Ирина решила не тратить время даром и уселась за перевод.

Она ошиблась в своих предположениях, и сильно. Егор появился дома только глубокой ночью, в половине четвертого, когда женщина уже места себе не находила. Услышав резкий звонок в дверь, она помчалась отпирать и еще с порога шепотом осыпала мужа упреками:

– С ума сошел, разве можно так пропадать! Я думала, тебя у магазина местные алкоголики прикончили! Зачем телефон выключил?!

– Чтобы он не звонил, – кратко ответил тот, закрывая за собой дверь и снимая куртку. Вид у него был странный – одновременно возбужденный и загадочно отстраненный, будто ему, невидимо для всех остальных, показывали некий остросюжетный фильм.

Заглянув мужу в глаза, Ирина притихла и уже более мирно проговорила:

– Я ведь волновалась! Даже стала сомневаться, что оставила дверь открытой. Ты без проблем вышел?

– Без проблем… – Егор наконец встретился с ней взглядом и криво улыбнулся.

Улыбка также получилась отсутствующей, и женщина недоверчиво нахмурилась:

– Ты какой-то странный… Скажи честно, ничего не случилось? Доехал нормально?

– Нормально. – Егор, казалось, задался целью повторять ее слова.

– А вещи привез?

– Вещи… Нет, я ничего не взял. – Мужчина провел рукой по лбу, будто силясь что-то припомнить. – Который час?

– Здравствуйте… – саркастически протянула Ирина. – Скоро четыре, почти утро. Признайся, чем занимался? Я рассчитывала, что ты поедешь вслед за мной!

– Я и хотел уехать сразу. – Не снимая ботинок, муж прошел в комнату и опустился на диван перед неработающим телевизором.

Жена поспешила за ним, борясь со все нарастающей тревогой. Егор, чистоплотный и педантичный до мелочей, прошел по ковру в мокрой уличной обуви! Этот поступок мог значить одно – случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Но потом меня кое-что остановило… – Егор как будто продолжал разговор, обращаясь к темному экрану.

Ирина встала между ним и телевизором в классической позе разгневанной супруги, уперев руки в бока:

– Кое-что или кое-кто?! Ты нарочно нервы мотаешь?! Что случилось, ради Бога?!

– Во-первых, как только вы уехали, наверху начался пожар, – монотонно, без интонаций сообщил Егор, не меняя ни инертной позы, ни отсутствующего взгляда. – А во-вторых, ты жила в доме не одна, а в компании трупа. Как медик могу сказать – ему двое-трое суток.

…Как только с лязгом задвинулись ворота и на улице стих мотор отъехавшего джипа, мужчина снова включил рубильник и зажег в комнате свет. Он был сбит с толку, раздражен, сам не зная, чем больше – нарушенными планами на выходные или чересчур покладистым поведением жены в отношении хозяина дома. К тому же его прервали посреди ужина, чего он вообще терпеть не мог.

– Мне пришло в голову, раз уж этот Сергей не появится часа два-три, можно съесть еще кусочек утки! Не ему же оставлять!

Злило Егора и то, что он выпил пару бокалов вина, отчего становился легкой добычей для сотрудников автоинспекции. Он поставил утку разогреваться в микроволновку и принялся собирать вещи жены, что оказалось делом нелегким.

– Приходилось вспоминать каждую мелочь, чтобы не прихватить чужого!

Микроволновка звякнула, извещая о готовности блюда, но к тому моменту Егор уже забыл об ужине. Его отвлек запах гари, все усиливающийся, навязчиво-тошнотворный, не почувствовать который было невозможно. Принюхиваясь, мужчина, в конце концов, обнаружил источник. Горелым пахло от большого гобеленового полотна, закрывавшего стену рядом с одним из книжных шкафов. С трудом заглянув под плотно натянутый гобелен, Егор обнаружил, что под ним имеется дверь. О ее существовании невозможно было бы догадаться, если бы не запах и струйки дыма, которые ползли именно оттуда, пробиваясь сквозь еле заметные щели.

Вверху гобелен крепился к стене на широком золоченом позументе, внизу же оказался прибит обойными гвоздями. Судя по тому, что их сажали вкривь и вкось, работа была сделана второпях. Подставив стул, Егор легко снял позумент с крючков и освободил дверь. Она оказалась заколочена, причем несколько длинных, варварски всаженных гвоздей изуродовали дверной косяк и полированную обшивку стены.

Егор уже ничему не удивлялся, его мысли были заняты тем, как добраться до источника дыма. Вместо гвоздодера он воспользовался топориком, стоявшим у камина, и в несколько рывков освободил дверь. За ней открылась темная лестница, откуда клубами повалил едкий дым.

– Лестница вела на второй этаж.

– Сергей говорил, этажи никак не сообщаются! – Ирина присела наконец рядом с мужем, ноги отказывались ее держать.

– Он соврал. Думаю, он врал тебе не один раз!

Намочив полотенце, Егор прижал его к нижней части лица, чтобы не надышаться дымом, и почти вслепую стал взбираться по лестнице. Дверь наверху, к счастью, была не заперта. Он попал не в коридор, как рассчитывал, а в большую комнату, судя по огромной кровати, в спальню. Удивительно, но здесь оказалось светло. В углу горел ночник, достаточно сильный, чтобы при его свете можно было разглядеть все детали, постепенно тонущие в дыму.

– Когда мы уезжали, я взглянула последний раз на дом, он весь был темный! – не выдержала Ирина.

– Это из-за наглухо задернутых штор, ты ничего и не увидела бы! А вот я, к сожалению, видел все…

Увиденное было так неожиданно, страшно и так потрясло Егора, что тот некоторое время не мог двинуться с места, хотя пожар все разрастался и медлить становилось попросту опасно. Посреди кровати, почти целиком охваченной огнем, лежало тело женщины, уже обгоревшее, но все еще не утратившее своего первоначального облика. Егор с ужасом всматривался в ее мертвенно-серое, слегка оплывшее лицо, в памяти почти против его воли фиксировалась каждая деталь.