Слепая зона - Наталья Ильина

– Доченька, что происходит?

Она стояла в проеме кухонной двери так тихо, что я сразу этого не почувствовала.

– Мам? Ты почему не спишь?

Вопрос был глупым, мне ли не знать свою маму? Она всегда беспокоилась обо мне больше, чем нужно, и если в последнее время ослабила бдительность, так только потому, что ее стало подводить здоровье. Любые мои неприятности она умела вычислять на раз. Вот и сейчас – корвалол служил мне сигналом, что списать все на свидание с капитаном, скорее всего, не удастся. Я чувствовала, как ее внимательный взгляд ощупывает мое лицо. Попыталась представить, как выгляжу после пролитых слез и почти бессонной ночи, и вздохнула.

– Ничего плохого, мамуль. Просто я очень устала.

Тварь медленно смещалась из-за моей головы по направлению к кухне. Я мысленно придавила ее к потолку.

– Светочка, доча, я же чувствую – ты что-то скрываешь.

Мама подошла и обняла меня. Ее маленькие, еще меньше моих, руки дрожали.

– Нет-нет! – как можно искреннее соврала я. – Просто вчера был тяжелый день, а потом Максима рано вызвали на работу…

Я почти не надеялась, но имя капитана произвело свой волшебный эффект: мама вздохнула и отстранилась. Еще раз вздохнула, заправила мне за ухо прядку волос (воображаю, что за гнездо аиста было у меня на голове в тот момент) и сказала:

– Ты совсем выросла, а я никак не могу привыкнуть. Максим… Конечно же… Иди, поспи.

Стыд и жалость пригвоздили меня к полу. Милая мамочка! Ну, не могу я тебе всего рассказать. У нас на это лекарств не хватит… Что она подумала? Я покраснела, щеки запылали огнем, а в голове мелькнуло ехидно-сожалеющее «если бы». Если бы то, что она про нас нафантазировала, могло быть правдой!..

Потом я долго и бесцельно стояла под душем, не обращая внимания на то, что вода затекает в уши, что где-то в соседних квартирах люди уже встали и тоже отправились в свои ванные комнаты, понизив напор горячей воды по всему стояку. Чуть теплые струйки барабанили по макушке, мелко постукивали брызги в клеенчатую занавеску, а я все стояла, упираясь ладонями в прохладный кафель стены, и пыталась понять, как жить дальше. Мне казалось, что все происходящее в последнее время тесно связано между собой, переплетено и составляет какой-то невероятно сложный, но цельный узор. Убийства в кафе, появление тварей, смерть Гарика, смерть той старушки, даже нападение на Михаила Яковлевича – все это, кроме того, что было связано со мной, было каким-то образом связано и между собой… И Максим. Его появление в моей спокойной, никому доселе не нужной жизни тоже не казалось мне случайным. Я чувствовала себя бредущей по лабиринту с холодными скользкими стенами, где каждый поворот готовит мне новое испытание или новый ужас. И единственным человеком, который оказывался в такие моменты со мной рядом, был капитан.

Из транса меня вывел кипяток, хлынувший на голову. Я с шипением отпрянула, поскользнулась и упала, больно ударившись локтем о край ванной. Сверху на спину плавно опустился оборванный край мокрой занавески. На грохот немедленно прибежала мама и с причитаниями помогла мне выбраться. День начинался просто отменно!

Часто моргая от сухой рези в глазах, небритый и не выспавшийся, Дежин прошел мимо поста такого же не выспавшегося младшего лейтенанта, дежурившего возле рамки. Парень уставился в его пропуск, сурово нахмурив жиденькие белесые брови. Дежин терпеливо ждал, никак не выдавая жгучей волны раздражения, подступившей к самому горлу. Парнишка отдежурил сутки, ему через час сменяться, и он совсем не виноват в том, что какой-то капитан приперся за час до начала рабочего дня злой как черт. Максима грызло беспокойство за Свету и нетерпение – где-то на другом конце города садился за руль Славик, чтобы успеть в Бюро судебно-медицинской экспертизы и перехватить страшные ночные находки. Но как бы ни спешил, Дежин понимал – экспертиза дело долгое и никаких ответов в ближайшее время ему не получить.

Тяжело поднимаясь по влажным после уборки ступеням, он пытался сообразить, как объяснить начальству свой интерес к найденным в лесопарке останкам, но мысли упорно сворачивали на Свету и болтающегося возле нее невидимого убийцу.

В кабинете было душно. Максим потянулся, чтобы приоткрыть высоко расположенное окно, когда за спиной раздалась противная трель телефонного аппарата. Серый, видавший виды старенький «Панасоник» с плоскими крышечками клавиш и увесистой трубкой на коротком перекрученном проводе переезжал за Дежиным по разным кабинетам не первый год. В последнее время аппарат звонил редко. Дежина куда проще было застать по мобильному, чем поймать сидящим за столом в кабинете.

– Капитан Дежин. Слушаю, – проскрипел в трубку Дежин.

Горло просило кофе, много-много горячего кофе.

– Доброе утро, капитан, – незнакомый голос был раздражающе бодр. – Майор Великий, МВД, Управление по контролю за оборотом наркотических веществ.

Максим нахмурился. В другой ситуации его бы позабавила необычная фамилия звонившего, но ведомственная принадлежность майора заставила насторожиться – среди его дел ни одно не предполагало интереса со стороны наркоконтроля.

– Доброе утро. Чем обязан? – сухо осведомился он.

– Мне сообщили, что вы занимаетесь следствием по делу Иванцова Дениса… Возможно, мы сможем быть друг другу полезны, Максим… Майор… дал добро на нашу встречу. Я просто хотел уточнить, когда вы будете свободны.

«Никогда», – хотел бы ответить Дежин, но понимал, что незнакомый майор ведет себя исключительно вежливо, имея санкцию от начальника отдела.

Зачем МВД понадобился насквозь положительный студент Иванцов, Максим даже предположить не мог.

– Я на месте. Могу заказать вам пропуск, скажем… – Дежин помедлил, – на одиннадцать ноль-ноль. Успеете?

– Вполне. Спасибо за оперативность, капитан. До встречи.

Дежин положил трубку и задумчиво уставился на аппарат. Приземистая коробка молчала, медленно покачивался свесившийся с края стола скрученный хвостик провода. Вздохнув, Дежин открыл сейф и выудил оттуда тощую папку с делом погибшего бармена. Привычно поскреб щетину на подбородке и в сотый раз перечитал данные на Иванцова.

Двадцать три года, холост, после развода родителей жил с матерью в однокомнатной на Типанова. Четвертый курс Академии водного транспорта, вечернее отделение. По характеристикам соседей и педагогов – насквозь положительный молодой человек. Увлекался музыкой и парусным спортом. Не курил, в злоупотреблении спиртным замечен не был. Следов наркотических веществ в крови не обнаружено. В баре «Уют» проработал два года, работа сменная, два через два. Лекции пропускал, но умудрялся сдавать сессии на отлично. Мать – пенсионерка. Денис был поздним ребенком.

Дежин поежился, вспомнив пожилую женщину, полную, громогласную, не совсем адекватную от свалившегося на нее горя, которая не давала жизни всему отделу, поочередно требуя то выдачи тела для похорон, то немедленного ответа на вопрос, кто и почему убил ее Динечку…