Венок для мертвой Офелии - Марина Серова

Я помню, как они оба любили своих чад, неистово их баловали, отказывали себе во всем, только бы у них было все. Дети постоянно торчали на море. Детям покупались самые крутые игрушки. Славка, который был старшим, все время говорил, что у него такого детства не было. Впрочем, в ту пору, когда протекало его детство, отец его еще не руководил банком, а был скромным экономистом. А мать и вовсе работала в каком-то заштатном НИИ, в отделе, который в ту пору назывался «отделом ЭВТ». То есть электронно-вычислительной техники.

Мы со Славиком встретились, когда они уже начинали процветать потихоньку, и поэтому сначала меня удивляли аскетичная сдержанность старшего сына и неуемная жажда иметь все, что они видят, у младших. Даже комнаты у них выглядели по-разному. Хипповская хибара Славика плохо сочеталась с гламурно-розовой спальней Вероники, до самого потолка утыканной разными Барби, Кенами, Барби-домиками и прочей тогдашней фигней, необходимой уважающим себя девочкам; а у подростка Гены комната была вся забита аудиотехникой, и телевизор был, уже и тогда – огромный, в полстены, а компьютеров у него было сразу два. На них он исключительно играл и ползал по Сетям. В отличие от Славки, у которого вся комната тоже была в компах, но это были компы друзей, которые Славка самозабвенно чинил. У Славки был один-единственный грех – женщины. Но, судя по его теперешнему состоянию, после заключения счастливого брака он и про этот свой грех забыл.

– А зачем он тебе? – спросил Славка слегка настороженным тоном.

– По делу, – коротко сказала я.

– Скажи, какое дело! – потребовал Славка.

Мне показалось, что он смотрит на меня и не очень-то дружелюбно. Я поняла, что надо как-то вывернуться. Сказать ему правду? А если он поэтому и встал сразу в стойку неприятия?

– Понимаешь, – начала я туманно, – мне просто поручено отследить одну девицу, на которой собрался жениться один из моих клиентов. А про девушку ходят слухи, что она работала у твоего братца в театре…

Мне показалось, что Славик выдохнул с облегчением.

– Так ты, Тань, адвокат?..

Он сказал это с некоторой радостью. А я удивилась. Мне казалось, что весь Тарасов в курсе, что я – частный детектив. Но, судя по всему, в курсе были все, кроме одного человека: Славы Мартирова. По той причине, что Слава-то мною не интересовался вовсе.

Вот такая «птица обломинго», загрустила я. А ведь были в юности у нас романтические ночи, и он показывал мне падающие звезды, и поражал своими познаниями в астрономии, и клялся в вечной любви!..

Я не стала его разубеждать. Подтвердила, что – да, я адвокат и что мне надо бы встретиться с его братцем. Но будет лучше, если о встрече договорится Славик. Чтобы не вызвать никаких подозрений у брата.

– Я с ним поговорю, конечно, но… – Славик замялся. – Понимаешь, Тань, мы с ним не контачим.

– Почему? – удивилась я.

– С тех пор, как отец умер, потому что я считаю, Тань, он из-за Генки умер! Он просто узнал, чем его сыночек занимается. Представляешь, каково ему было – отец же гордился им. Всем рассказывал, что Генка новый театр создал, они там Шекспира ставят… А ему – бряк, и с насмешкой такой: «Шекспира? Ага, знаем мы этих Шекспиров…» – Славка вытер руки и швырнул тряпку на подоконник. – Отец не верил. Говорил, что они со зла. А они… Взяли и потащили его в этот театр. Ну отец все и увидел. Пришел вечером, так говорить даже не стал. Лег спать. А утром… Понимаешь, Тань, у него сердце не выдержало! Вот с тех пор я с Генкой общаться не хочу. Он же примчался сразу, и не с раскаянием, а чтобы узнать, кто что наследует, понимаешь?

Славка был зол и расстроен.

– Кто и что наследует, – повторил он. – Ему именно это было важно! Важнее папиной смерти…

Я видела, что он на самом деле расстроен, ему очень больно. Я даже начала испытывать чувство вины. Зачем я и правда к нему пришла? Встретилась бы без него с этим братцем Геной-крокодилом. Прикинулась бы поступающей в труппу… Кстати, возможно, так я бы куда больше узнала, изнутри-то виднее.

– Слав, давай я без тебя попробую все разведать, – сказала я. – Может, так и лучше будет… Я же могу внедриться в этот их… театр. И там все разузнать.

– Ты что?! – заорал Славка. – Ты что, с ума сошла?

– Слав, да я не буду там в спектаклях уча…

– Таня, – перебил он, глядя прямо мне в глаза. – Это не только и не просто грязный театр. Это…

Он замолчал, словно решаясь, потому что говорить об этом ему было трудно.

– Там опасно, Таня. Там очень опасно!

Я очень заинтересовалась.

Опасно… То, о чем потом поведал мне Славка, я знала и сама. Такие «театры» обычно тесно связаны с криминалом. И существуют они обычно с помощью этого самого криминала. Но у нас же теперь всякие там бывшие бандиты – люди уважаемые! равно как и проститутки. Если дочь одной моей знакомой на вопрос – кем ты будешь когда вырастешь? – спокойно заявляет, что она будет проституткой, это уже о чем-то говорит… Нет, я понимаю, что, наверное, кто-то должен и этими делами заниматься. Да и знакомые бандиты у меня тоже имеются. Но все-таки я стараюсь общаться с ними пореже.

Однако то, что мне рассказал Слава, было очень странно.

Например, что до гибели Аськи там уже пропали две девушки. В неизвестном направлении. И ходили очень нехорошие слухи о том, что Гена их просто продал в иноземный бордель, откуда люди очень редко возвращаются.

А где-то за год до этого, при очень таинственных обстоятельствах, на машине разбился их финансовый директор. Вроде все списали на несчастный случай, но Слава в несчастный случай не верил. Как и я.

– Хорошо, – сказала я, когда он закончил. – Что ты предлагаешь? И почему ты не заявил в полицию?

– На родного брата? – горько засмеялся он. – А что было бы потом с мамой?.. Я уже потерял отца. И, понимаешь, Веронику-то жалко. Она же ничего не знает! Она к нам обоим привязана.

На вопрос «Что мне делать?» он не ответил. Задумался…

– В общем, если так все складывается, я пойду с тобой, – сказал он. – Есть только два человека, которых наш монстр боится. То есть три. Я, Вероника и мама. Маму мы в это втягивать не будем. Веронику тоже не стоит. Остаюсь только один я…

– Но ты же с ним общаться не хочешь. И к тому же сам говоришь, что несколько лет избегал любых встреч.

– И что?

– А то, что он может почувствовать, что ты решил возобновить родственные отношения не просто так, – заметила я. – Знаешь, Слав, лучше я одна к нему пойду.

В этот момент дверь открылась. На пороге возникло странное существо, в котором я с огромным трудом узнала Веронику.

Поскольку нос у нее увеличился еще больше, попа, кажется, тоже выросла до необъятных размеров, а когда она заговорила, мне показалось, что включили сирену:

– Не, Слав, ты представляешь – Жорик сегодня не может!