Спасение - Питер Гамильтон

Они проехали по грунтовке к большому асфальтовому кольцу. Сави вдыхала шершавый воздух и наслаждалась ролью, которую играла.

Видел бы меня сейчас Каллум!

Он бы места себе не находил, не сомневалась она. Может, когда-нибудь она ему расскажет. Когда они окажутся дома, в уюте. Лет через двадцать. И после того как он вволю напьется пивка.

Она погрузилась в мечты о будущей жизни. Сави совершенно не хотелось покидать сказочный Рим, и уж точно не ради промозглого Эдинбурга. Столица Шотландии довольно мила, но там даже летом адски холодно. И уж точно она не собиралась въезжать в заплеванную холостяцкую квартирку Каллума. Прежде чем селиться с ним вместе, надо будет преподать ему основательный урок домоводства.

Она уже готова была запросить у Мисры связь с agenzie immobiliari[8], подобравшим ей квартиру в Туфелло, когда сообразила, что Мисра этого файла не сохраняла, а у Оши нет никаких причин выходить на него. От сознания ошибки она похолодела. Юрий прав: прокалываются на мелочах.

Ап-грузовики притормозили, впустив Восемьсот пятьдесят первый в поток движения по кольцу. Через минуту они проехали в портал к Кинтору. Городок отделяло от Брисбена полконтинента, и здесь еще была середина ночи. Вокруг сомкнулась темнота, а температура резко скакнула вверх. Даже выросшей в Индии Сави не удавалось привыкнуть к палящему зною пустыни. Дело в недостатке влаги, догадалась она, впервые попав в Кинтор. Воздух пустыни – мертвый воздух.

Первоначально Кинтор относился к отдаленному району Северной территории – он был основан в начале восьмидесятых годов двадцатого века народом пинтупи, отвергшим медленно удушавшую их западную культуру. Потом он целый век не напоминал о себе, пока новый консорциум «Орошение пустыни» не подписал контракт с жадным до инвестиций австралийским правительством.

Пинтупи вновь столкнулись с массированным опустошительным вторжением. За последние пять лет Кинтор рос по экспоненте: «Связь» через порталы СБКНУ соединила его с Брисбеном, а заброшенную взлетно-посадочную полосу городка превратила в огромное грузовое и инженерное предприятие. Вместе с вливающейся через порталы тяжелой ап-техникой доставляли сборные домики для закаленных строителей, не каждый день возвращавшихся в прибрежные районы страны. За деньгами подтянулись бары, клубы и магазины, а также и прочие сервисы: и легальные, и не слишком – все со своими готовыми к сборке помещениями. При таком взрывном росте населения правительство принялось наращивать и свою инфраструктуру. А если Ледопад успешно преобразит пустыню, городок за два года вырастет еще в два раза.

Восемьсот пятьдесят первый затормозил на краю старого летного поля, и Сави спрыгнула на землю. Идти до городка было недалеко – к счастью для нее. В Кинторе имелась даже крошечная сеть порталов, но пользоваться ею Сави не хотелось. Все знали, что «Связь» окружает свои хабы датчиками для выявления запрещенных субстанций – таких как наркотики и оружие. Пластит навлек бы на нее целый полк «сил подавления гражданских беспорядков», да еще при поддержке дронов. Большая часть завозимых в Кинтор наркотиков попадала в городок с грузовиками СБКНУ. Иной путь проникновения в город вызвал бы у Аккара подозрения.

Сави добралась до своей норки – новенького жилого дома из серебристых композитных панелей, собранного на западной окраине и неотличимого от соседних зданий. До рассвета оставалось еще несколько часов, поэтому она плюхнулась на кровать и включила кондиционер на полную. Через пять минут Сави спала.

Позавтракала она круассанами в «Гранитном уступе» – новом кафе, расположенном на вытянувшейся в длину главной улице. Продолговатые куски теста сильно передержали в микроволновке. А принесенный к выпечке кубик масла был холодным как лед. Зато апельсиновый сок оказался не так уж плох. Официантка, подавая еду, взглянула довольно виновато и поспешила принять заказ у компании экскаваторщиков, зашедших после смены.

Сави уставилась в окно. Пустынные земли вокруг Кинтора выглядели ржаво-бурыми, и лишь пучки окаменевшей травы, выбеленной беспощадным солнцем до цвета сливок, нарушали общую картину. Сегодня, как и каждый день за последние два года, в воздухе висела пыль. Где-то за просторами пустыни копали ирригационные каналы. Им было предназначено на сотни километров провести воду к жаждущим землям, дать пустыне снова расцвести. Если Ледопад подействует, здесь на тысячи километров раскинется оазис. Теоретически он должен создать собственный микроклимат, изменить преобладающие направления ветров и заманить с океана дождевые тучи.

Но пока работавшие круглосуточно тяжелые машины взбивали пыль, которая на много дней зависала в неподвижном воздухе. Люди завели обыкновение носить вне дома пластиковые хирургические маски. За сухие каналы местные прозвали все предприятие: Барсум. Аллюзия на Марс была иронической и нелестной.

Закончив с едой, Сави тоже нацепила маску и километр протопала по Мейн-стрит до поворота на Розовую аллею. Аккар работал в крошечной мастерской по ремонту кондиционеров – возможно, в Кинторе это был самый процветающий бизнес. Пыль вечно забивала моторы и фильтры, обеспечивая Аккару столько работы, сколько он соглашался взять.

Она постучала в дверь гаража для ап-багажек на задворках, с легким раздражением покосилась в камеру на дверном косяке. Когда дверь открылась, Сави вошла в сумрачную композитовую пещеру. Первой бросилась в глаза типичная принтерная установка с металлической полкой, уставленной банками с жидким сырцом: металлами и пластиками для заправки принтера. В одном шкафчике на дальнем конце стояли склянки более дорогих заправок для производства электроники и фармацевтики. Принтеры средних размеров выстроились вдоль задней стены, из-за расположенных по центру стеклянных лючков напоминая ряд стиральных машин. Искажающий все фиолетовый свет лился сквозь стекла, за которыми машины трудолюбиво составляли молекулу к молекуле в своих экструзионных сердечниках. На двух длинных верстаках расположились неисправные кондиционеры и впечатляющая выставка электроники.

Аккар сидел в потертом офисном кресле, продувая решетку фильтра миниатюрным пылесосом. Он был рослым североафриканцем лет тридцати с небольшим, брил голову, по его шее на мускулистый торс стекали обильные тату, а одевался он неизменно в винтажные футболки с логотипами давно скончавшихся гейминговых компаний. Хвосты татуировок высовывались из рукавов, обвивая предплечья. При разговоре во рту у него взблескивали вмонтированные в зубы рубины. Аккар принадлежал к небольшому числу людей, при одном взгляде на которых Сави делалось не по себе. Он, как и Юрий, постоянно судил всех и каждого.

– С возвращением, – сказал Аккар. – Слышал, ты нынче утром рано встала?

Сави оглянулась на двоих, присутствовавших в гараже. Даймон, намного крупнее и грознее Аккара с виду, играл при нем роль лейтенанта и силовой поддержки. Он мало говорил, а когда говорил, то – шепотом, подчеркивавшим смысл слов сильнее крика. В отличие от большинства жителей Кинтора, Даймон носил модный костюм, придававший ему сходство с постаревшей звездой спорта.