Иных уж нет, других долечим… - Анна Киса

– Помню, – печально вздохнула девушка. – Я прямо себя в рабстве ощущаю.

– Понимаю, только, к сожалению, ничего сделать не могу. Постарайся не думать об этом. Лучше вспоминай о тех, кого мы спасли, так легче… – посоветовала я.

Зинка, вроде, успокоилась. А вот мне, наоборот, стало тревожно. И ещё в голове постоянно крутились мысли о взбалмошной принцессе и Рогнедушке. Какое-то противоречивое чувство. С одной стороны, я и хотела, чтобы они встретились и всё прекратилось, но с другой – нет… Странно, почему?

А на следующий день, когда я после проверки больных сидела за книгами, в комнату вдруг ворвалась взволнованная раскрасневшаяся подруга с букетиком полевых цветов, который трепетно прижимала к груди, и с новостями:

– Помнишь первого мужика с укусом? – спросила она с порога. – Ну тот, у кого ты яд отсасывала?

– Помню, конечно, – скривившись, ответила я. – Но не скажу, что эти воспоминания о мужской испачканной волосатой конечности у моего рта относятся к тем, которые хочется сохранить в памяти на всю жизнь. Спасибо, что не даёшь забыть, дорогая подруга.

– Да я не о том! – отмахнулась девушка. – Просто он оказался нынешним генералом светлых, представляешь?!

– Да ты что?! Так это же совсем другое дело! – наигранно воодушевилась я, а потом серьёзно поинтересовалась: – Ты считаешь, что новость о том, что я зря облизывала не простую мужскую волосатую ногу, а генеральскую, должна меня обрадовать и примерить с действительностью?!

– Ой, да подожди. Не перебивай! – разозлилась Зинка. – Я совсем не про это хочу рассказать!

– Да? А про что?

Девушка посмотрела по сторонам, подошла поближе и, заговорщицки понизив голос, сообщила:

– В общем, поскольку командующий светлыми временно недееспособный, нашего Даниуса амнистировали, вернув ему статус, положение и должность!

– Как?! – подскочила возмущённо. – А кто теперь будет за порядком следить?! Мы же грязью зарастём! Кто отдал распоряжение?! Где???

Я резко поднялась с кровати и кинулась к халату, висящему на спинке стула, собираясь идти и отстаивать своего работника.

– Эй! Куда?! – схватила меня за руку подруга, останавливая. – Даниус обещал, что по-прежнему будет назначать дежурных! Не суетись!.. Какая же ты меркантильная! Нет, чтобы за человека порадоваться!

После её слов я пристыженно вернулась на кровать, но проницательно посмотрев на Зинку, заметила:

– Что-то ты и сама не сильно довольная…

– Ну, это означает, что мы станем реже видеться… – зарделась она, пряча взгляд и перекладывая цветы из одной руки в другую. – И вообще…

– Так это от него?! – догадалась я, указывая на букет. – Вы помирились?! Рассказывай!

Девушка мечтательно закатила глаза, вздохнула, смущённо улыбнулась и поведала:

– Он сказал, что сожалеет о своих резких словах и намерен за мной ухаживать! Теперь, когда он не простой уборщик, а снова лаир и аристократ, ему уже ничего не мешает.

– Ого! – воскликнула поражённо.

– Пфф! – поддакнула Клава, всё это время прислушивающаяся к разговору.

– Милка, я такая счастливая! – рассмеялась подруга и, поднявшись с кровати, закружилась по комнате.

Я с улыбкой смотрела за поведением подруги и от всей души радовалась за неё. А ещё немного завидовала. Это же здорово! Влюблённость и всё такое… Особенно, когда чувства взаимные. Жаль, что я так не могу. Кажется, у меня кроме рабочих в голове никакие другие мысли не задерживаются. Но с другой стороны, кто-то же должен сохранять здравый ум и думать о деле…

Внезапно девушка остановилась, строго уставилась на меня и, поучительно подняв палец вверх, заявила:

– Вот! Видишь? Советы из книги действуют, а ты не верила!

Я аж поперхнулась от такого заявления.

– А может, больше подействовало то, что ты оставила его в покое, перестала напирать и дала время присмотреться и определиться? – спросила осторожно, прокашлявшись.

Зинка ненадолго задумалась, а потом уверенно покачала головой:

– Нет, точно советы!

– Угу, – не стала спорить я. А смысл? Да и омрачать руганью её счастье не хотелось…

– Знаешь, я тут подумала, а что, если Даниус мне руку и сердце предложит? – не привыкшая останавливаться на полумерах, поинтересовалась девушка. – Я, наверное, соглашусь… Будем жить в шикарном замке, рожу детей… Двоих… Нет, лучше троих и… все девочки! И моим дочкам не придётся донашивать одежду за сёстрами, у каждой будет свой гардероб… А потом…

Что там было потом, в зинкиных мечтах, мне не суждено было узнать, её прервал резкий требовательный звонок с тёмной половины.

Мы дружно подскочили от неожиданности, испуганно переглянулись и, схватив Клаву, помчались вниз. Халат я надевала уже в дороге. Ведь если нас вызвали, то случилось что-то серьёзное, с чем Тимус не смог справиться самостоятельно. Значит, надо торопиться…

Однако в приемной ни травника, ни больных не обнаружилось. Пробежали по палатам второго этажа – все живы. Хм…

– Лаиры! Скорее! – нашла нас заполошенная Марсия. – Там… На улице…

Я схватилась за сердце, представляя самое худшее. Что могло случиться такого, что больного даже в замок не донесли?! Господи, помоги…

На негнущихся от страха и плохого предчувствия ногах поторопилась за горничной.

Почти у самого входа увидели толпу галдящих вояк. При нашем появлении они замолкли и расступились, открывая вид на большой длинный ящик, украшенный лентами, цветами и разноцветными бантами, с каким-то мужиком внутри. Притом, судя по внешнему виду и специфическому запаху, мужик был явно мёртв и уже давно. Нет, так-то он выглядел опрятно, в дорогой одежде, причёсанный, чистый, но… мёртвый.

– Это, что? Гроб?! – испуганно спросила у меня Зинка.

– Похоже на то, – задумчиво согласилась я.

– А где больной? – растерялась она.

– Должно быть, внутри, – предположила я.

Девушка захлопала глазами, замотала головой и нахмурилась:

– Да ладно, не так уж долго мы спускались, чтобы он успел умереть и начать разлагаться. А гроб! Он его что, с собой принёс? Как-то пессимистично человек был настроен с самого начала или просто в наши способности не верил?! Даже обидно.

Я не могла ответить на её бесконечные вопросы, так как сама ничего не понимала. И главное, никто же не объяснял, все молча стояли, будто чего-то ожидая.

– А почему он умер? – в свою очередь поинтересовалась я. – Болел?

Зинка пожала плечами и почесала затылок. Я повторила её жест.

И вот стоим мы, чешемся, тупо пялимся на гроб, не соображая, зачем он здесь и что от нас хотят окружающие, как вдруг толпу растолкал какой-то хлипкий мужичок с бородкой.