Удавка для жрицы любви - Марина Серова

— Хм, правильно ответила. Ну, ладно, фиг с тобой, спрашивай.

— Откуда ты знаешь про кассету?

— Вопрос ребром, да? — Денис снова замолчал. — Хотя в принципе так оно и лучше, а то я и сам что-то запутался. Дай сигарету.

Мы прикурили.

— Ты уже довольно много знаешь. Про Люцифера, например. В общем, все мы, я и те двое парней, которых ты видела тогда во дворе, тусуемся в свите Люцифера. Как-то так получилось, работы нет, учиться не катит, а деньги нужны. У него иногда работенка появляется, так он нам ее подкидывает. Ну, и деньжат соответственно. Я знал, что Ирка с Люцифером амуры крутит. Хотя она и говорила, что это мне только кажется. Потом, когда я ей серьезно предложил встречаться, она сказала, что согласна. Только…

— Только что? — нарушила я несколько затянувшуюся паузу.

— Только просила подождать, пока она порвет с Люцифером, — выдохнул Денис. — Я согласился. И вот совсем недавно, может, дня за три-четыре до ее смерти, они с Люцифером сильно повздорили. Из-за чего, почему — никто не знал. Мне она тоже ничего не говорила.

— Что же произошло потом?

— Потом произошло то, что Иринка повесилась. Я как в тумане ходил, не мог понять, почему она это сделала. Тут вызывает меня Люцифер, говорит, что у Ирки есть родственник, мент, надо его или убрать с дороги, чтобы он под ногами не крутился, или… Ну, в общем, якобы этот родственник может как-то ему помешать.

— В чем?

— Да я откуда знаю? Он нам всю информацию никогда не говорил. Тогда он сказал, что тот мент сюда приехал, чтобы раскопать, почему именно Ирка повесилась. Он все переживал, что могут выйти на него, а ему светиться в ментовских сводках вовсе не к чему.

— Но ведь он в этом деле был ни при чем?

— Я ему тоже так сказал! А он все отнекивался, говорил, что перестраховаться надо.

— И что же вы сделали?

— Поговорили с ними во дворе. Пацаны хотели их избить, но я решил, что не стоит. Поэтому мы просто попугали их немного.

Денис снова закурил сигарету. Он нервничал. Я же прокрутила в мыслях его последнюю фразу и усмехнулась: ничего себе, попугали!

— А потом началось самое плохое, — после короткой затяжки продолжил Гоблин. — Мы недавно отмечали день рождения Люцифера. Я сильно тогда набрался и свалился в одной из комнат. Да так удачно, прямо под кровать. Не знаю, сколько я в отключке был, но только когда очнулся, услышал разговор этих двух идиотов. Они плели там про какой-то шантаж, угрозы и про кассету.

— Подожди, подожди, — остановила я его. — С этого места, пожалуйста, поподробнее.

— Да что подробнее? Витек говорит: «Эх, нам бы ту кассету найти, что у Ирки была!», а Кирилл ему: «А-а, теперь уже поздно, операция скоро начнется, и нам лучше молчать, а то окажемся там же, где Верка с Иркой сейчас».

Кое-что в моем мозгу уже вставало на свои места, но отступать на полпути я не собиралась.

— А что было потом? — не отставала я от Дениса.

— Не знаю, я опять вырубился, — отмахнулся молодой человек. — А когда на следующий день проснулся, Люцифер сказал, что парней отправил на задание, а я, мол, слишком пьяный был.

— И ты сразу начал искать кассету? И не знал, что на ней?

— Не, не знал, — отрицательно покачал головой Денис. — Понимаешь, я было попробовал на Лизку наехать, а она, как заведенная, твердит: ничего не знаю. Я тебя видел там. Мне это показалось подозрительным. А первый раз я засек тебя в квартире Гришиных. Вот только не могу понять: откуда ты знаешь про кассету и чего тебе надо?

— В общем, так: дело это меня интересует, потому что мне за это платят. Я — частный детектив, зовут меня действительно Татьяна Иванова. Меня наняли родственники Ирины Гришиной, чтобы я расследовала ее убийство.

— Убийство? — едва не упал со стула Денис.

— Да, убийство. У меня сомнений нет.

Молодой человек заметно побледнел.

— Значит, значит… Вот, черт! — Он взвыл от досады и запустил руку в свою пышную шевелюру.

— Что такое? — испугалась я.

— Значит, и остальное мне не приснилось…

— Что-то я не понимаю тебя. Что приснилось?

— Да что понимать-то? Я ведь, когда после той пьянки проснулся, сначала думал, что это мне приснилось. Ну, типа, пьяный бред. Потом еще Лизка сказала, что ни о какой кассете не слышала. У меня совсем чуть — чуть сомнений осталось. За тобой следить стал больше из интереса, чем из…

— Там говорили что-то еще, да?

— Д-а-а! Гады, отморозки, ничего у них святого нет! За деньги и дозу все продадут. Вот сволочи! — Денис заплакал.

— Ладно, что теперь расстраиваться? Слезами горю не поможешь. Теперь-то ты мне доверяешь? Будешь помогать? — успокаивала его я.

— Помогать? А что тебе помогать, я их убью сразу, да и все, даже разговаривать не буду.

— Кого их? Ты хотя бы знаешь, кто это сделал? — задавала я вопросы скорее для проформы, чем в надежде получить на них достаточно ясные ответы.

— К сожалению, да.

У меня на языке вертелся вопрос: «Кто?» Но я решила не торопить события: сейчас это довольно опасно, вдруг Денис в последний момент испугается и даст ложную наводку. Пришлось отложить этот разговор.

— Ладно, об этом мы поговорим попозже. Ты не хочешь послушать кассету? — предложила я.

— Так ты ее все-таки нашла?

— Конечно, а ты что, сомневался?

— Честно говоря, нет, но…

— Так будем слушать?

— Давай.

Я отправилась в соседнюю комнату за магнитофоном, а мой пленник остался на кухне. Через минуту я принесла все необходимое.

— Я вот только переживаю, сохранилась ли пленка… — рассуждала я, включая шнур в розетку.

— А что, кассета испорчена? — спросил Денис.

— Все может быть, мы ведь не знаем, сколько времени она пролежала под памятником. Дождь мог сделать за это время свое дело, хотя Ирина и упаковала кассету в полиэтиленовую пленку.

Я вытащила кассету из пакета и принялась внимательно разглядывать. К счастью, никаких видимых следов порчи не было заметно. Чьи голоса мог узнать там Денис, я даже не догадывалась. Единственное, чего мне бы не хотелось в тот момент, — это крушения моего собственного вывода о непричастности ко всему этому Вениамина Шаганова. «Неужели я потеряла нюх на подобные дела?» — подумала я, но раньше времени предпочла не нервничать — все-таки собственная интуиция подводила меня крайне редко.

Включив магнитофон, мы с Денисом напряженно замерли. Сначала ничего не было слышно, кроме непонятного хрипа и шипения. Я почти отчаялась, но тут, наконец, в записи раздались мужские голоса:

«— Ну, что ты мне скажешь по поводу нашего плана? — лениво произнес молодой тенор.