Квента. Остров Избранных - Мери Ли

– А как возможно то, что ты расплавил наручники? Как возможно, что Гаррет носился как угорелый несколько дней подряд? Они сделали из нас что-то… нечеловеческое.

– Но эти способности спасают нам жизни. – говорит он.

– Тут не поспоришь.

Дальше мы замолкаем, так как Джервис красноречиво наблюдает за нами, даже не пытаясь скрыть, что впитывает каждое брошенное нами слово, словно губка.

– Меня точно кто-то трогал. – произносит сонный голос Гаррета. Все взгляды устремляются к нему. Парень садится на пятую точку, смачно зевает и говорит. – Сознавайтесь, кто трогал меня, пока я спал? Кто не удержался от созерцания, – поглаживает себя рукой, снова зевает, – этого прекрасного тела?

Его сонный вид вызывает улыбку, рада, что он очнулся, хотя в какой-то момент я подумала, что Гаррет может и не прийти в себя. Я думала: "А вдруг это плата за его способность? Он был энергичен и полон сил, но вот запас исчерпан, и он больше не вернется из царства сна".

– Да кому ты нужен. – говорит Коди, который сидит рядом с Челси.

– Твою мать! Это был ты? – выпучив глаза, спрашивает Гаррет и неуклюже встает. Он похож на птенчика: движения невнятные, глаза заспанные, волосы взъерошены, и самое главное, стоило открыться глазам – открылся и клюв.

– Что?! – возмущается Коди, бросая косой взгляд на Челси.

Гаррет потягивается, зевает и сообщает, подняв руки как бы в примирительном жесте:

– Коди, без обид, но мне нравятся дамы, а ты вроде не дама, а если и дама, то тогда не особо удавшаяся. – Гаррет замечает Челси, играет бровями. – А вот кто в моём вкусе. Привет, дорогая, скучала?

– Нет. – отвечает она, но все же уголок её губ на секунду приподнимается.

Гаррет замечает это и самодовольно хмыкает:

– Конечно да. – зевает ещё раз, разворачивается и идет за дерево.

– Ты это куда? – настороженно спрашивает Коди.

– Отлить. – отвечает Гаррет, оборачивается через плечо и хмурит брови. – Ты только не ходи за мной. Знаю, тебе так и хочется подглядеть, но… – Коди срывается с места, Гаррет улыбается, словно сорвал куш, и забегает за дерево.

– Коди, оставь его. – говорит Рэй, и парень тут же останавливается, тяжело дыша и сжимая кулаки до хруста кожи.

Как же без Гаррета было тихо. И скучно.

Прощай тишина, встретимся через несколько дней. Из-за дерева слышится песня, направленная на тоненькое терпение Коди:

– Я хочу тебя любой, любой ценой. Приходи и разберись, разберись со мной…

Через сорок минут мы двинулись дальше, Коди и Гаррет пытаются находиться поближе к Челси, на все их попытки она просто закатывает глаза. Наблюдать за тем, как два парня петушатся перед одной девушкой очень странно, особенно в нынешних обстоятельствах. Но мне искренне жаль Коди, так как Челси к нему совершенно равнодушна, а вот Гаррет получает свою порцию вырвавшихся улыбок девушки, от чего светится сам. Периодически замечая, что я наблюдаю за ним, Гаррет вопросительно поднимает брови, на что я просто отвожу взгляд. Джервис и Клара максимально сосредоточены, но я чувствую, как девушка взглядом прожигает во мне дыру размером с шайбу. Я держусь рядом с Рэем и вслушиваюсь в окружающее меня пространство.

Идем. Неизвестно куда и зачем.

Просто мы не смогли находиться на одном месте. Один рюкзак с вакциной был у Джервиса, второй у Рэя. Мы уходили вглубь острова, надеясь никого не найти, но обнаружить более или менее спокойное и безопасное место, желательно, обзавестись питьевой водой. Хотя бы глоточком.

Но тогда мы ещё не подозревали, что на нас уже идет охота совершенно иного рода.

Инвестор сидел перед своей женой и ждал Дельгадо. Он очень долго его ждет. Сутки, которые инвестор выделил на поимку нужного Избранного истекают, а результата пока нет. Никакой результат – плохой результат. Его жена открыла глаза и тут же улыбнулась. Села на кровати и свесила стройные ноги вниз. "Жена" – так её он называл только наедине. Для всех остальных эта светловолосая красавица – его родная сестра, которая ездила с ним из города в город, из штата в штат и помогала в предвыборных гонках. Все любили её, ведь думали, что Гэйнор пожертвовала своей жизнью и променяла людские блага на безоговорочную помощь и преданность брату. Инвестор любил свою жену и не представлял на её месте никого другого… но вот беда постучалась к ним в дверь. Это вроде бы и не беда, а счастье. Их возвышенная, но страстная любовь дала плоды. Гэйнор забеременела. Она была счастлива, а вот инвестор был в раздумьях, эта беременность могла многое испортить: всю его политическую карьеру, ведь в стране не приветствуются интимные отношения между братом и сестрой. Во-вторых, инвестор думал, что больше он для Гэйнор не будет центром этого мира (а это последнее, чего он желал), но всё же она убедила его, что именно он всегда будет для неё всем, а ребенок – подтверждение их неиссякаемой любви. Она повторяла одно и то же: "Когда нас не станет, наша любовь продолжит жить". Они решили сохранить ребенка, но как только живот стал округляться, Гэйнор была вынуждена уехать и оставить своего брата. Они известные фигуры, и от журналистов была бы уйма вопросов и расследований, от кого же Гэйнор ждет ребенка. И всё могло бы выйти наружу.

Брат с сестрой жили в полноценной семье, но при живых и здоровых родителях они были покинуты и одиноки. Шло время, дети росли и начали понимать, что у них есть только они. Когда родителей не стало, они могли позволить себе жить так, как всегда того хотели. По нормам морали они совершили ужасное. Грех. Их ребенок – грех.

Но такой грех не может быть безнаказанным, и кто-то свыше решил, что инвестор и Гэйнор не могут жить счастливо, растить ребенка и просто любить друг друга. Инвестору, занимающему практически самую высокую должность в стране, он является вице-президентом, было непонятно отношение людей к такому сорту любви. Ведь до сих пор есть племена, где принято выходить замуж и жениться только на родственниках. А раньше? История знает множество случаев, когда правители, имевшие несколько жен и наложниц, становились отцами каждый месяц. Например, у Чингисхана было несколько сотен детей, и, разумеется, он даже половины не знал в лицо, и каждый из нас может быть, к примеру, его потомком, и влюбившись в девушку, не знать, что и она – потомок Чингисхана. Ведь незнание не является не кровосмешением. Людям не понять. Они глупы. Им только дай повод, и они смешают тебя с дерьмом. Сегодня они любят Гэйнор и возносят её чистоту и доброту, а завтра забьют камнями за любовь к брату.

Всё это лирика. Инвестор понимает, что от его размышлений мышление человечества, а точнее большей его части, не изменится.

Но в итоге случилось ужасное – у плода Гэйнор и инвестора гемофилия. При воспоминании об этом у инвестора желваки ходят ходуном, и что-то в груди сводит судорогой. То есть их нерожденный ребенок уже обречен на страдания после рождения, он может умереть от любой царапины. К сожалению, оба родителя являются носителями одной и той же дефектной копии гена – Х-хромосомы. Гэйнор отказалась от аборта, заявив, что полюбила ребенка. Инвестор этого не понимал, но он готов пойти на всё что угодно, чтобы его Гэйнор было хорошо. По её словам, ей будет хорошо, только в случае появления на свет здорового малыша.