Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев

Его обращение с людьми было настолько грубым, что непрерывно на него поступали жалобы, приходилось постоянно заниматься их разбором. А сколько случалось конфликтов с партийными организациями. Особенностью его было то, что он никому не верил, даже своим близким помощникам и заместителям. При разговоре с подчиненными держал себя недопустимо грубо, оскорблял нецензурной бранью. Его излюбленное выражение: «Вы врете». Десятки раз я разговаривал с товарищем Никитиным о его поведении, обращении с людьми. В последней беседе сказал, что если он не исправится и не возьмет себя в руки, то останется за бортом армии».

Как это ни удивительно, но 11 марта 1941 г. Никитин Андрей Григорьевич был назначен командиром 20-го механизированного корпуса ЗапОВО, а затем стал заместителем командующего армией. Незаменимый человек…

После окончания кампании на Западе Европы и капитуляции Франции перед высшим германским руководством возник вопрос: что же теперь? Гитлер и его правительство оказались на распутье. С одной стороны — Великобритания не собиралась сдаваться и не соглашалась ни на какие переговоры. Ас другой стороны, руководство Германии считало, что рано или поздно Советский Союз вступит в войну. 30 июня на встрече Гальдера со статс-секретарем министерства иностранных дел Германии Вейцзеккером последний сообщил мнение Гитлера о сложившейся обстановке в Европе. Фюрер считал, что успехи на Западе Германия может закрепить только военной силой. Для образования мирной системы нет еще достаточных оснований. После этой встречи Гальдер записал в дневнике: «Основное внимание — на Восток. Англии мы должны будем, вероятно, еще раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке…» Но уже 3 июля 1940 г. в дневнике Гальдера появилась такая запись: «В настоящее время на первом месте стоят английская проблема и восточная проблема. Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».

21 июля на совещании Гитлера с командующими родами войск были официально определены замысел и цели Восточной кампании. На другой день главнокомандующий сухопутными войсками Браухич приказал Гальдеру разработать предварительный замысел кампании. Аналогичное поручение получил генерал Йодль от фельдмаршала Кей-теля.

Из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск вермахта Гальдера:

«22.07.1940 г… Совещание у главнокомандующего сухопутными войсками. Следует энергично взяться за русскую проблему. Продумать план предстоящей операции».

Фюреру было доложено:

«а) развертывание продлится четыре-шесть недель;

б) необходимо разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов авиации противника. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить ее важнейшие центры;

в) важнейшие политические цели: Украинское государство, Союз Прибалтийских государств, Белоруссия, Финляндия, Прибалтика — заноза в теле;

г) необходимо 80–100 дивизий. Россия имеет 50–75 хороших дивизий. Если мы нападем на Россию этой осенью, то Англия получит облегчение в воздухе. Америка сможет снабжать Англию и Россию».

Официально рейхсканцлер сообщил высшему генералитету Германии о предстоящей военной кампании 31 июля этого же года. Гитлер, заслушав руководителей вермахта об их замыслах боевых действий против СССР, сказал: «…Россия является фактором, на который особенно рассчитывает Англия… Англичане совсем было «пали духом», теперь они снова воспрянули… Если Россия будет разбита, у Англии исчезнет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: на основании этого заключения Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 г.».

В дневнике начальника генштаба сухопутных войск генерала Гальдера в этот день появилась запись: «Начало [военной кампании] — май 1941 г. Продолжительность всей операции — пять месяцев».

В штабе сухопутных войск (ОКХ) и оперативном штабе вермахта (OKW) началась разработка стратегического плана ведения войны против СССР. В основу планирования было положено требование максимально быстрого, молниеносного разгрома вооруженных сил Советского Союза (блицкриг).

А в дневнике маршала фон Бока 14 августа 1940 г. появилась такая запись: «…Россия, по словам Гитлера, продемонстрировала склонность нарушать достигнутые с нами договоренности, но на данный момент настроена весьма лояльно. Но если ей вдруг вздумается разгромить Финляндию или Румынию, то мы будем вынуждены, вмешаться. России не должно быть позволено стать единоличной правительницей на Балтике, а румынская нефть необходима нам. Но, по-видимому, для приведения России в чувства хватило бы снарядить на Восток одного генерала с достаточно известным именем…»

«31.08.40 г… Штаб 4-й армии, еще несколько аналогичных штабов армий, а также дивизий перебрасываются на восток».

В августе отстранили от должности начальника Генерального штаба Красной Армии Маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова.

Сдав дела генералу армии Герою Советского Союза Мерецкову, маршал, в теперь уже чужом кабинете, достал из сейфа папку с документами, директивами, приказами, их проектами, подписанными и завизированными им в последние месяцы работы в Генеральном штабе. Первым на глаза Шапошникову попался приказ о снятии его с поста начальника Генерального штаба от 15 августа 1940 года. В изданном в этот день приказе народного комиссара обороны, в частности, говорилось:

«…2. Начальник генерального штаба Красной Армии маршал Советского Союза Шапошников Б. М., согласно его просьбы, ввиду слабого здоровья освобождается от занимаемой должности и назначается заместителем народного комиссара обороны Союза ССР…»

…28 марта 1940 года на пленуме ЦК Шапошников и весь Генеральный штаб подверглись резкой критике за свои действия в финском конфликте. Да и сам маршал, выступая 16 апреля на вечернем заседании начальствующего состава, посвященном обобщению опыта боевых действий против Финляндии, признавал: «Я должен остановиться на работе наших штабов. Я должен прямо, с откровенностью признать, что работа штабов стояла на низком уровне, начиная с Генерального штаба…»

И Сталин, который реалистически, трезво оценивал возможности Красной Армии, на том же пленуме заявил: «Культурного, квалифицированного и образованного командного состава нет у нас или есть единицы… Требуются хорошо сплоченные и искусно работающие штабы. Их пока нет у нас…» Это и послужило главной причиной снятия Шапошникова.

Сталина не волновали проблемы мировой революции, его больше беспокоили обороноспособность своей страны, соблюдение ее национальных интересов. Он думал, удастся ли отразить неизбежный удар Германии, и полной уверенности в этом не испытывал. Ведь на том же совещании прозвучали и такие его слова: «Надо вдолбить нашим людям, начиная с командного состава и кончая рядовым, что война — это игра с некоторыми неизвестными, что там, в войне, могут быть и поражения. И поэтому надо учиться не только, как наступать, но и отступать».