(Не) отец моего ребёнка - Ольга Которова

Она всё так же переходила дорогу, а он наблюдал и улыбался. Она покорила его с первого взгляда. И только спустя месяц он решил с ней познакомиться.

Последние десять лет жизни Михаил отдавал только работе. Нет, за это время у него были интрижки, он даже несколько месяцев встречался с девушкой, но как-то не дошло до совместной жизни. Девушки, с которыми он встречался, несомненно, нравились ему, но что-то в них было такое, что отталкивало. А вот Полина оказалась другой. Милая, скромная, умная, с добрым сердцем. А ещё она его приятно сегодня удивила, рассказав о ребёнке. Михаил и сам очень любил детей и надеялся, что в скором будущем у него появится жена и дети. Он очень любил своего сына и видел его практически каждый день, как и свою бывшую жену, которая тоже до сих не вышла замуж и жила одна с сыном в их квартире.

Прожив десять лет в разводе, он так и не понял, почему они с женой разошлись. Да, были ссоры, но не такие уж и сильные, чтобы подавать на развод. Да и кто видел семью, где не случались бы ссоры и жизненные трудности? Наверное, в тот период жизни они просто немного устали и запутались. Если бы всё сейчас вернуть назад, Михаил бы поступил иначе. Он бы не согласился с женой и не одобрил бы этот развод, а попытался как-то наладить отношения, которые сейчас между ними были просто идеальные. Но прошлого не вернёшь.

— Простите, но пока Полина сама не скажет, что между нами ничего не может быть, я не откажусь от неё, — серьёзно проговорил Михаил и услышал, как зубы собеседника скрипнули, кулаки сжались, а желваки заиграли.

— Что ты сказал? — Сергей подался вперёд. — Не отстанешь от моей жены…

— Не отстану, — перебил его Михаил. — Мне нравится Полина, и я не вижу причин, чтобы отступать от неё. А вас я не знаю.

— Я отец её дочери!

— Это ещё ни о чём не говорит. Знаете, если бы у меня была возможность, я бы такую девушку, как Полина, на руках носил. Да и отец вы посредственный. — Это были последние слова, которые сказал Михаил, потому что в то же мгновение кулак Сергея прилетел ему ровно в челюсть. Михаил дёрнулся, заваливаясь на дверной косяк и делая шаг назад в квартиру и прижимая ладонь к лицу, где тонкой струйкой стекала кровь из приоткрытого рта. — Ещё и ненормальный, — выпрямляясь проговорил он. — Я теперь понимаю, почему Полина вас не выбрала, — поморщился Михаил.

— Что ты сказал? — разъярëнный Сергей сделал шаг в сторону Михаила, но тот уже был готов к новому нападению. Он видел, какой злостью сверкают глаза соперника. Михаил и сам уже разозлился и сделал шаг вперёд, занося кулак, но тот пролетел мимо лица увернувшегося Сергея. Мужчины сцепились друг в друга, как уличные коты. Сергей, хватая за грудки соперника, швырнул его на пол на лестничную площадку, но Михаил уже был готов к этому и ответил ударом, который на этот раз достиг своей цели. Сергей последний раз дрался только на первом курсе института, но посещение спортзала и редкие занятия боксом давали о себе знать. Мужчины катались по полу лестничной клетки, нанося удар за ударом сопернику, пока кто-то резко не дёрнул Сергея вверх, отцепляя от Михаила, и отшвырнул назад. Поднимаясь на ноги, он заметил мужчину в военной форме.

— И чего это вы тут устроили, а? Михаил Алексеевич, от вас-то я такого не ожидал. Вроде бы порядочный мужчина, а такое устраиваете. И вы, — ткнул незнакомец пальцем в Сергея. — Посмотрите на себя, похожи на дворовых пацанов.

— Простите, Арсений Фёдорович, мы тут просто вопрос один решали, — тяжело поднимаясь, проговорил Михаил.

— Вопрос они тут решали. Устроили побоище. Хотите подраться — идите на ринг. А не на лестничной площадке бои устраивайте.

Сергей только сейчас заметил, что из нескольких квартир повыглядывали жители и с интересом следили за ходом событий. Стерев сочащуюся кровь из губы, он сделал несколько шагов в сторону Михаила, но между мужчинами тут же вклинился тот самый незнакомец, что их и расцепил.

— Я надеюсь, ты меня понял, донжуан недоделанный.

Михаил ничего не сказал в ответ, а только зло посмотрел на соперника. Сергей же обошёл того стороной и нажал на кнопку лифта. Дверцы кабинки мгновенно распахнулись, и он вошёл внутрь. Только выйдя на улицу, он понял, что его всё ещё трясёт от злости. Что было бы, если этот сосед, или кто он там был, не разнял их? Посмотрев на костяшки, заляпанные кровью, Сергей поморщился и пошёл в сторону своей машины. Сел в салон и, достав влажные салфетки, стал вытирать кровь. Его мобильный пикнул, оповещая о новом пришедшем сообщении. Открыв его, губы разошлись в улыбке. Нет, не отдаст он свою Полину никому. Вернёт её себе. Сделает всё что угодно, но вернёт её. Её и дочку!

Глава 16

Покормив и искупав проснувшуюся дочь, Полина уложила Адель спать, и сама приняла душ. Есть не хотелось, и, заварив себе горячий чай с мятой, она пошла разбирать покупки Сергея. Только на полтора часа зависла с детской одеждой, где были не только ползунки и распашонки, но и красивые платья, как у принцессы. Там даже шапочка в виде короны была розовенькая, вышитая золотой нитью. Сергей и правда не поскупился на подарки для дочери. А главное, в пакетах были памперсы. Самые дорогие и лучшие памперсы, что были на полках в магазинах. Полина даже и не мечтала о таких. Их была большая коробка, которой надолго хватит. Потом она долго рассматривала детскую посуду: чашку, тарелки, ложки, бутылочки. Все они были раскрашены в яркие картинки. Она даже сама засмотрелась. Разобрав все пакеты, Полина не сразу заметила ещё один картонный пакетик с известным брендом нижнего женского белья. Пакет был завален другими и его не сразу удалось заметить. Подхватив пакет, она достала оттуда небольшой свёрток из коричневой бумаги, перевязанный красной атласной лентой, и разорвала его. Оттуда вывалились на пол красные трусики. От трусиков там было одно название. Стринги из трёх ниточек, а одна из них была из жемчуга. Сказать, что Полина была удивлена, ничего не сказать. Она до конца дорвала бумагу и достала красный полупрозрачный бюстгальтер и такой же халатик.

— Ну, Акулов, — прошипела Полина, рассматривая весь этот стыд. Он и раньше, когда они жили вместе, часто покупал ей нижнее бельё очень откровенного вида, которое ему нравилось.