Я и мои гормоны - Пол Винсент

Но его никто не слушал и никто не хотел с ним разговаривать.

Билл открыл папку и постарался сосредоточиться на работе. Он чувствовал, как Тони и Мария буквально сверлят его глазами, но не собирался проверять, так ли это на самом деле. Через какое-то время его нервы не выдержали, и он быстро поднял глаза: Тони отвернулся к окну, Мария работала на компьютере. Мария заметила движение Билла и посмотрела в его сторону, чем заставила его немедленно впериться в стол.

– Это просто смешно! – нетерпеливо сказал Гистамин. – Билла поставили в безвыходное положение.

– И все потому, что у Алекса кишка тонка принять решение самому, – добавил Феромон.

– Думаю, Биллу следовало бы подойти к решению вопроса открыто, поговорить с коллегами. Объяснить им, как по-дурацки он себя чувствует.

Гормоны захихикали.

– Прекратите, – потребовал Феромон.

– Почему?

– Почему, почему… По кочану!

Но тут Билл удивил всех, когда он прокашлялся и начал:

– Мария, Тони…

Оба угрюмо повернулись в его сторону.

– Мы еще не обсудили, что у нас происходит. Это сложно, и я боюсь, что не смогу все правильно объяснить, но мне кажется…

Билл прервался, надеясь, что Тони или Мария продолжат за него, но они молчали. Им было приятно, что он так мучился.

– Итак, – продолжил Билл, – что мне ответить Алексу?

– Что ты настоящее дерьмо, Билл, – сказал Тони после краткого размышления.

В надежде на поддержку Билл посмотрел на Марию, но та отвернулась.

– Знаешь, что еще я думаю? – продолжал Тони. Мария прервала его:

– Подожди. Билл, ты должен понять…

Гистамин ухмыльнулся:

– Она играет заодно с Тони, потому что в одиночку не смогла ничего добиться от Билла. А вот если бы он пообещал ей…

– …Или хотя бы соображал, о чем идет речь, – добавил Феромон. – В любом случае, то, что она по-прежнему не унижается перед ним, удваивает ее ставки.

Так это было, или нет, но Мария, вздохнув, сказала:

– Я даже не знаю. Мне кажется, что эта история с Нью-Йорком – просто отвлекающий маневр. До сих пор не слышно ничего конкретного.

– Зачем они это затевают? – спросил Билл, силясь понять, что вокруг него происходит.

– А сам-то ты как думаешь? – ответил Тони вопросом на вопрос.

– Послушай, Билл, – продолжила Мария, – прямо сейчас ступай к Алексу и скажи ему, чтобы он сам делал эту грязную работу. Если он хочет уволить кого-то из нашего отдела, то пусть отдаст распоряжение. Ты вовсе не обязан облегчать ему жизнь.

Внезапно Билл все понял. Мария была права в том, что Алекс поставил Билла в безвыходное положение. У него был повод злиться, ведь он сам оказался жертвой, но никак не преступником.

Последняя мысль отвлекла Тестостерона. Он занимался тем, что зачем-то заставлял мошонку Билла зудеть, но теперь он разозлился и был готов ринуться в атаку.

– Эта женщина… – быстро забормотал он.

– Мария, – помог ему Феромон.

– Да, Мария. Она права. Этот ублюдок Алекс думает только о своей заднице.

– Точно, – поддержал его Адреналин и в знак солидарности немного повысил давление Билла.

– Билл должен сделать что-нибудь, чтоб выпустить свой гнев и разрядиться как следует.

– Что, например? Перднуть ему в лицо, что ли?

– Пора проучить засранца! Пошли, вломимся в его кабинет и объясним, что он должен делать со своим… – На этом месте уже в который раз словарный запас Тестостерона иссяк.

Как бы то ни было, Билл, сам не понимая, что им движет, молча встал и направился к кабинету начальника. Около самой двери он остановился и глубоко задышал, как будто каждый вздох увеличивал его силу. Он хотел по-настоящему разозлиться. Он стал жертвой, так как этот мерзавец, сидящий в этом отвратительном кабинете, пытался поиметь его! Не выйдет!

– Начали! – командовал Адреналин. – Все за дело! Пусть комната плывет! Пусть все станет фиолетовым! Концентрируемся на двери! Пусть она медленно раскачивается в поле зрения! Он зол! Он зол!!!

– Он замочит негодяя! – кричал Тестостерон.

– Да, – саркастически добавил Гистамин, – постарайтесь также, чтобы он запомнил все сказанное, и все, что ему ответят, – так он будет мучиться неделями. Пусть у него зазвенит в ушах. Затуманьте его зрение! Постойте-ка… Что еще мы можем добавить?

– По-моему, достаточно! – прокричал Адреналин. – Не стучать! Вламываемся так!

– Замочить негодяя! – заходился Тестостерон.

С горящим взором и сжатыми челюстями Билл ввалился к начальнику и метнулся к столу, но кабинет был пуст. Он покрутил головой, старясь отыскать супостата, где бы тот ни спрятался.

– Начинаем охоту! – не отчаивался Тестостерон.

Билл заглянул за шкаф – Алекса там не было.

– Он должен быть где-то здесь, – волновались гормоны.

– Загляни под стол, – услужливо предложил Гистамин.

– Точно, проверь под мебелью! – обрадовался Тестостерон. – Настоящие ублюдки всегда прячутся под столами!

Билл нагнулся и пошарил под столом, – но не нашел там Алекса, потому что в этот момент тот как раз заходил в кабинет.

– Я могу чем-то помочь? – начал Алекс, нагибаясь и заглядывая под стол. Он ничего там не разглядел, к тому же от наклона его зрение помрачилось, а лицо налилось краской.

– Нет. То есть… – промямлил Билл, сбитый с толку.

Тестостерон был вне себя от ярости:

– Не отступать!

Адреналин собрался с силами, и Билл неожиданно почувствовал, что начинает дрожать и что ярость вновь перехлестывает через край. Он поклялся не отступать и начал орать на Алекса, высказывая ему все, о чем так долго молчал. Да как он смеет обращаться с его персоналом, как с каким-нибудь дерьмом! Как смеет он делать Билла козлом отпущения!

– Разбей что-нибудь! Переверни здесь все к чертовой матери! Покажи ему, как ты зол! Покажи ему! – чеканил приказы Тестостерон.

Билл огляделся в поисках подходящего предмета, чтобы расколотить его, и хотел поднять кресло Алекса, но тот тяжело повалился назад и уселся на свое рабочее место. Теперь их лица оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров друг от друга. Билл ощущал, как при каждом выкрике, при каждом новом обвинении Алекс содрогался. Его лицо побагровело, на висках начали пульсировать толстые вены. Плечи же у него тряслись так, что двойной подбородок шлепал по шее, а над бровями собрались крупные капли пота. Он не смел поднять глаза на Билла, и только постоянно вздрагивал и все больше вжимался в свое кресло.

– Ублюдок! Негодяй! Молодец, Билл, так держать! – продолжал Тестостерон.