Лесная корона - Елена Шагако

Рина извинилась и тоже поднялась. Она встретилась глазами с Романом, который увидел ее, помахал, показывая ей книгу, которую обещал. Она помахала в ответ и, покраснев до ушей от взглядов, которые собрала, пока пробиралась между столами, покинула ресторан.

Она не удивилась, увидев, что Антон стоит на террасе и курит. Но вот он явно не был рад ее появлению и отвернулся, едва она вышла. Рина растерялась, почувствовав себя дурой, и хотела было уйти, но не смогла. Пальцы Антона не слушались: он не мог держать сигарету, и она выпала у него из рук; тогда он вытащил из пачки еще.

На улице дул прохладный ветер, и Рина тут же почувствовала, как ее пробирает дрожь. Она подошла чуть ближе к молодому человеку и осторожно поинтересовалась:

– Эй, ты как?

Антон неопределенно повел плечами, будто отмахиваясь от нее, но она не стала отступать, раз уже решила остаться здесь; она подошла еще ближе, и отступил он – на пару шагов.

– Ты не могла просто остаться там, нет? – раздраженно бросил парень.

Это был укол в ее сторону, и Рина почувствовала, как лицо начинает гореть. На что она надеялась, побежав следом? Но она помнила, как он не бросил ее в первую встречу, хотя она была готова просто захлопнуть дверь, и без его помощи тогда все могло пройти гораздо хуже.

– Ты сам говорил, что одиночкам следует держаться вместе. Ты вылетел из ресторана как пуля…

Он усмехнулся и повернулся к ней лицом.

– Иногда каждому нужно время, чтобы просто утрамбовать дерьмо внутри, окей?

Рина подняла руки в примирительном жесте и кивнула.

– Знаю не понаслышке… – Она помолчала. – Крайст, конечно, поет очень задушевные песни, но неужели тебя так тронуло, что ты решил поплакать тут один? Или случилось что-то другое? Женя разозлил?

Она высказала первое, что пришло в голову, и Антон откровенно рассмеялся.

– Женя – петух и вряд ли стоит таких драм. Ты слышала, что америкашка пел про войну? Мой отец – ветеран Афгана, просто слова напомнили его и все вот это… ну, все то, что случилось в последнее время.

Рина нахмурилась, ей искренне хотелось понять, что происходит.

– У тебя проблемы с отцом, да? – неуверенно спросила она.

Антон закусил губу и запрокинул голову назад, изо всех сил сдерживая эмоции.

Рина испугалась того, что случайно могла разбередить в его душе. Она подошла и легонько коснулась его плеча, он отшатнулся как ошпаренный.

– Рина! – Его голос дрожал. – Не надо.

Она совершенно растерялась, не зная, что сделать, чтобы как-то помочь в этой ситуации. Она видела, что человеку плохо, но ничего не могла сделать, он просто убегал от нее. Возникла мысль, что нужно оставить все как есть, но чувствовала Рина совсем иначе.

– Не бойся, – она выпалила первое, что пришло в голову. – Если хочешь, пойдем выпьем, забудем это.

Антон посмотрел на нее устало и задумчиво, в его глазах отражалась внутренняя борьба.

– Да я не боюсь. У тебя есть еще виски, водка или что-нибудь?

Она помотала головой.

– Нет. Я же сказала, что ты в тот раз все выпил.

Антон скривился и сплюнул в сторону, бросая сигарету мимо урны.

– Тогда пошли ко мне набухиваться пивом. Может быть, разрыдаюсь тебе в жилетку, но для этого мне надо упиться.

Рина кивнула и молча пошла за ним. Она могла бы провести вечер без алкоголя, но прекрасно видела, как плохо Антону, и понимала, что он сейчас не может справиться иначе. Если бы только она была такой, как Крайст, то смогла бы найти другой подход, но она только и умела, что напиваться до беспамятства, и прятаться ото всех, чтобы не наломать дров, и лежать без сознания в одиночестве.

В холле было пусто, из ресторана доносилась музыка и задушевно хриплый голос Крайста. Рина на мгновение задержалась, чтобы прислушаться к словам песни, но Антон быстро шагал впереди нее, и пришлось догонять. Ей казалось, что она бежит за ним, как собачонка, но при этом она понимала, что сейчас это можно, потому что она знала, каково это, когда накрывает с головой и ты можешь только упиться и плакать всю ночь.

Антон пропустил ее в номер и замкнул за собой дверь, отчего Рине стало неуютно, но она отогнала от себя эту мысль, как училась на тренингах, незаметно отрегулировав дыхание и расслабившись. Это друг, все в порядке.

Друг, правда?

Она задышала чаще, прогоняя неуместную панику, и тут же захотелось как можно скорее выпить.

Антон будто прочитал ее мысли, быстро сбросил в прихожей кофту и прошел к мини-бару. Рина искренне удивилась, увидев, что там у него не лимонад и шоколадки, как у нее, а четыре полуторалитровые бутылки пива. Вот значит, подумала она, какие условия обеспечивают известным музыкантам? Ну конечно, он же борется не с алкогольной зависимостью, а с наркотической. Впрочем, не факт, что кто-то, кроме горничной, об этом знает.

Антон достал одну бутылку, тут же открыл и присосался к горлышку, отпивая крупными глотками, за короткое время осушив бутылку почти до половины. Наконец оторвавшись, он выдохнул, утер губы и кивнул Рине.

– Проходи, садись куда хочешь, не стесняйся.

Все же смущаясь, она разулась и прошла в комнату, усаживаясь в кресло. Антон взял с тумбочки стаканы и разлил пиво, протягивая Рине один. Она отметила, что он даже не стал брать другую бутылку, но отбросила брезгливость, понимая, что это неуместно. Вместо этого она просто выпила стакан до дна, тут же прося налить другой, что хозяин номера сделал.

– У тебя есть отец? – вдруг спросил он, на что Рина кивнула, немного удивившись такому вопросу. – Он тобой гордится?

Рина усмехнулась, посмотрев на него исподлобья и делая большой глоток из своего стакана.

– У тебя не хватит сигарет и эмпатии, чтобы выслушать всю эту хрень про мои отношения с семьей. Как сам думаешь?

Антон вздохнул и пробежался по ней взглядом, после чего присел на кровать и как-то совсем нехорошо сгорбился.

– Мой меня ненавидит, – сказал он. – Даже когда я родил ему внука, он не начал воспринимать меня как человека. И Лере все время советовал уйти, забрать ребенка. Сначала-то она не понимала…

Он прервался, чтобы в два глотка выпить свое пиво и налить еще. Рина молча наблюдала, готовая услышать что угодно. Она очень ценила, что он решил довериться ей, ведь в прошлый раз она рассказала ему о себе, позабыв обо всем, желая лишь понимания.

– Ты не думай, – продолжал Антон, – он не такой урод, чтобы просто портить мне жизнь из прихоти. У него была причина, а уже потом об этом узнала Лера, и понеслось…

Он опустил голову, вертя стакан в руках. Рина сдержала порыв снова коснуться его плеча, чтобы поддержать.

– Я их обоих ненавижу, понимаешь? – Он повернулся к ней, глядя пустыми глазами. – Ненавижу. Люблю только Пашку – сына, он меня пока что тоже, но что будет, если мамаша напоет ему про меня с три короба? Я же не убийца, не вор, даже почти не кололся на самом деле… Просто люблю не того человека, которого они все хотят, чтобы я любил.