Гоби – маленькая собака с очень большим сердцем - Крейг Борлас

Бежать было приятно.

Когда я добрался до того места, где была стая собак, они уже разбрелись. Участок земли был совершенно пуст, но в одном углу располагалась недостроенное сооружение из шлакобетона. Вместо того чтобы развернуться и пойти назад к остальным, я решил посмотреть, что там.

В августе было намного жарче, чем в конце июня, а в этот день еще и беспощадно палило солнце. Думаю, именно этим объяснялось отсутствие людей вокруг и менее оживленное движение. Я стоял в тени недостроенного здания, наслаждаясь покоем.

Вдруг что-то привлекло мое внимание. Звук был очень знакомым, он заставил меня вернуться мыслями в тот день, когда мы с Лусией пошли забирать Кертли, нашего сенбернара.

Я вошел за здание в поисках источника этого звука.

И довольно быстро нашел его.

Щенки. Выводок щенков в возрасте двух, а может, и четырех-пяти недель. Некоторое время я рассматривал их. Поблизости не было признаков присутствия их матери, но они выглядели неплохо. Даже при том, что Урумчи мало напоминал собачий рай, плотная застройка района означала, что здесь должно быть достаточно возможностей для собак найти себе что-то съестное среди мусора.

Щенки, неуклюжие, с огромными глазами, были не просто милыми; они были очаровательными. Но, как у всех млекопитающих, этот этап беспомощности и миловидности пройдет. Я подумал о том, как скоро они будут вынуждены добывать себе пищу. Я подумал о том, удастся ли им это.

Подходя к своим спутникам, я услышал, что они зовут меня по имени. Они были явно взволнованы, и доктор, подбежав, схватила меня за руку и подтащила к Лил.

«Там кто-то видел собаку, они думают, это Гоби. Нужно идти».

Я не знал, что и думать, но в воздухе витало оживление. Даже Лу Синь выглядела воодушевленной, и, пока мы ехали к нужному месту примерно с полмили, разговор в машине становился все оживленнее.

К тому времени как мы приехали на место, я и сам начал верить. Наверное, в тот момент я был готов поверить во что угодно; я не спал нормально последние тридцать шесть часов и не помню, когда ел в последний раз.

Когда мы припарковались, с Лил поздоровался пожилой мужчина с объявлением в руках. У них завязался разговор; при этом мужчина показывал на фотографию Гоби в объявлении и объяснял, что видел ее ниже по дороге, которая вела за многоквартирный дом.

Мы пошли туда, куда он предложил. Я пытался объяснить спутникам, что их привычка постоянно выкрикивать: «Гоби! Гоби!» не имела смысла с учетом того, что Гоби знала свое имя только несколько дней. Она, конечно, была сообразительной, но не настолько.

Никто не внял моему совету, и крики: «Го-би! Гооооо-би!» продолжались. Спустя тридцать минут блужданий я начал уставать. Прилив адреналина, который я ощутил, когда услышал новости о том, что ее обнаружили, уже прошел, и я был готов заявить, что на сегодня хватит, и собираться в отель.

Комок рыжей шерсти, промелькнувший в тридцати метрах от нас, заставил нас всех замереть на месте. На мгновение наступила тишина. Затем начался хаос.

Я бросился к собаке, оставив своих далеко позади своих кричащих спутников. Неужели это и вправду Гоби? Цвет был такой же, и размер вроде бы тоже. Но не может же быть, что это она! Не может быть все так просто!

Когда я добежал до места, собаки нигде не было. Я продолжал поиски, бегая по аллеям и покрытым грязью тропинкам между домами.

«Гоби? Гоби! Дион! Дион!»

Крики раздавались позади меня, где-то возле главной аллеи.

Я побежал назад. Поисковая группа столпилась, окружив что-то. Когда я подошел, они расступились, и моему взгляду предстал терьер песочного цвета. Черные глаза. Пушистый хвост. Все совпадало. Но это была не Гоби. Я понял это с трех метров. Слишком длинные лапы и слишком короткий хвост, и, посмотрев на собаку, я понял, что в ней нет характера Гоби. Она обнюхивала ноги людей, как стволы деревьев. Гоби бы подняла глаза, всматриваясь в лицо того, кто окажется с ней рядом.

Остальные попытались было переубедить меня, но вскоре им пришлось принять правду.

Придется продолжать поиски.

Вернувшись в отель, прежде чем как мое тело уступило глубокой усталости, которая накапливалась весь день, я вернулся мыслями к сегодняшним событиями.

Члены поисковой команды были прекрасными людьми – преданные и полные энтузиазма, готовые пожертвовать своим временем без какого-либо финансового вознаграждения, – но они не имели понятия о Гоби. Они обыскали весь город, полный бродячих животных, ради одной-единственной собаки, и все, что у них было – это распечатанное на домашнем принтере объявление с парой фотографий плохого качества.

Они никогда не видели ее лично, не слышали ее голоса и не видели, как колышется ее хвост, когда она бежит. Каковы шансы на то, что они узнают ее в таком городе?

Поиск Гоби начал напоминать поиск иголки в стоге сена – а может, даже сложнее. Я был идиотом, когда думал, что мне это удастся.

15

Можно считать меня наркоманом. То чувство, которое возникает у меня, когда я впереди, – это мощный наркотик. На некоторых забегах, таких как Марафон в песках, если вы бежите впереди всех, перед вами едет автомобиль, с воздуха за вами следит вертолет, а куча дронов и кинооператоров фиксируют момент вашей славы в высоком разрешении. Это приятно, но настоящий восторг приносят не эти мощные машины и высокие технологии. Что по-настоящему воодушевляет меня, так это знание, что позади меня толпа в тысячу человек – и все они бегут чуть-чуть медленнее, чем я.

Я провёл пару таких дней в Марокко, и мне посчастливилось соревноваться в нескольких других забегах. Каждый раз, когда я оказываюсь среди лидеров – стрекочет ли надо мной вертолет или только продрогшие волонтеры в поле зрения пытаются укрыться от шотландской непогоды, – эта эйфория остается со мной еще много дней.

На самом деле, мне не обязательно быть впереди, чтобы получить свою дозу кайфа от победы. Я еще и реалист, и понимаю, что мне никогда не выиграть такой забег, как Марафон в песках. Первая десятка принадлежит наиболее одаренным бегунам на выносливость на планете. Для меня бег – это только хобби, я пришел в спорт поздно, после десяти лет жизни, проведенных не отрываясь от дивана, наедая жир на боках. По сравнению с профессиональными атлетами, которые тренировались всю жизнь, преимущество явно не в мою пользу.

Это значит, что мне нужно осторожно подходить к выбору целей. На соревнованиях, где участвуют лучшие в мире бегуны, победить для меня означает финишировать в первой двадцатке. Удовольствие, которое я получаю, занимая такой результат в финишной таблице Марафона в песках, не уступает удовольствию от завоевания золота в Атакаме.

Я благодарен за то, что несколько лет занятий бегом я познал взлеты в этом виде спорта. Мне также знакомы падения, но больше всего мне ненавистна невозможность участвовать в соревновании. Травмы, мешающие мне двигаться так быстро, как, по моему мнению, я должен, убивают меня. То чувство, когда меня обходят люди, которых, я точно знаю, я превосхожу в скорости, без ножа ранит мое сердце. Когда я настолько злюсь на себя, что предпочитаю остановиться и полностью бросить забег, как это произошло на моем первом сверхмарафоне, я чувствую себя хуже некуда.