📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаЛихое время. "Жизнь за Царя" - Евгений Шалашов

Лихое время. "Жизнь за Царя" - Евгений Шалашов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 84
Перейти на страницу:

– Вот уж кого не надо, того не надо! – фыркнул Мезецкий, представив себе на престоле длинного и сварливого Ивана Мосальского.

– То-то, – подмигнул Иван Романов и шепотом спросил: – А скажи-ка мне, Рубца-то, князя Мосальского, воеводу вора тушинского, не ты ли добил?

– Н-ну… врать не буду, поначалу хотел… – протянул Мезецкий. – Но он же к нам с раной в боку попал, неловко было добивать-то. Да и руки я о него пачкать не хотел.

– Но мешать не стал! – захохотал Романов.

– Не стал, – согласился князь. – Но я как хотел сделать, – попытался объяснить Мезецкий, – лекаря ему прислать, вылечить, а потом на первом бы суку и повесить…

– Вона… – с пониманием сказал Шереметев. – Никак Ксюшку Годунову Рубцу не мог простить?

– Не мог, – кивнул Мезецкий и, опустив голову, глухо сказал: – Царевна славная девушка была. А этот… князь… мало того, что сам снасиловал, так еще и Лжедмитрию отдал… Я-то все понимаю, ну, попалась девка в запале, сам не без греха… Но зачем же Лжедмитрию-то подкладывать? Лучше бы убил, честнее было…

– М-да, – помотал головой Иван Никитович. – Вот про то и говорю – прямой ты князь, слишком прямой. Ну да ладно. Так что про Мишку-то скажешь?

– А что сказать? – пожал плечами Мезецкий. – Не хуже других прочих. А может… – задумавшись, загорелся вдруг князь, – может… даже и хорошо, если Мишку Романова в цари. С одного боку, ничем себя не замарал, молодой еще. С другого – покойной царицы Анастасии Романовны, законной жены Иоанна, родич.

– И племяш царя Федора, Царство ему Небесное! – поднял вверх указательный палец Шереметев.

– Боярство за Мишку встанет, – продолжал рассуждать Мезецкий. – Вон, вы – Иван Никитыч да Федор Иваныч…

– И Салтыкову с Бутурлиным мы родичами доводимся, – подхватил Романов. – Салтыков-то, он хоть и труслив, но ежели поприжать… Да и Мишка ему по сестрице племянником приходится. Воротынский с Куракиным – они тебя, Данила Иваныч, уважают, послушают.

– Плохо только, что митрополит в плену… – заметил Данила Иванович.

– Ну, это как посмотреть, – улыбнулся Романов. – Может, оно и хорошо, что братец-то мой в Литве… На Москве-то его побаиваются. Крутенок Филарет, ох, крутенок. А про Мишку-то, что скажут – мол, молодой, да без батьки, всяк его объегорит… Верно?

– Погодь, погодь, Иван Никитыч, – спохватился Данила Иванович. – Это как же получается-то? Сели мы тут втроем, бражки выпили, да и решили по пьяному делу – мол, хотим Михайлу Романова на престол возвести… Нелепо как-то…

– А ты, Даниил Иванович, как бы хотел? Чтобы, значит, небеси разверзлись, да хор архангелов вострубил? – хохотнул Шереметев.

– Стало быть, решили, Мишу в цари… – рассеянно кивнул князь. – Это который у нас по счету будет?

– Можно и посчитать, – солидно выдохнул Шереметев и, расправив здоровенную, как лопата, ладонь, стал загибать пальцы: – Вот, стало быть, первый – крулевич Владислав, – зажал боярин мизинец, – второй – круль Станислав, – зажал безымянный, – Ивашка-воренок, Маринкин сынок, что в Астрахани сидит, – это третий, – сжал боярин средний палец, – Густав-Адольф Шведский – а может, брат его, Карл, которому Новгород с городами прочат, – пошел в ход указательный палец, – в Архангельском городке, два младших короля сидят, аглицких – ладно, их за одного посчитаем… Во! – потряс боярин сжатым кулаком. – Пятеро царей! А Мишка шестым будет….

– А хана татарского, что Казань захватил, посчитал? – поинтересовался Романов. – Нет? Он ведь тоже – как там его – Егирбей, Тамирбей? – ханом Казанским, «царом» русским себя объявил… Стало быть, на сегодня шесть царей на Руси. Мишка седьмым будет.

– Седьмой… А надобно, чтобы Михайло был не седьмым, а первым! Первым и единственным! – изрек Шереметев.

– Ну, как нам из него единственного царя сделать? – спросил Мезецкий.

– А как его сделаешь? Воевать надо, – пожал плечами боярин Романов. – По другому-то никак…

– Воевать-то, оно понятно, – вздохнул Данила Иванович. – Только где людей брать, оружие? Про деньги-то уж и не говорю… А тут ведь, господа бояре, еще одна загвоздка имеется… Князь Дмитрий Михалыч Пожарский великого ума был человек. Если бы он, с Мининым своим, сам по себе воевал – кто бы его послушал? С ним грамота была, патриаршая. Святейший Ермоген на войну звал супротив поляков. А мы? Как мы войско-то в бой поведем?

– А что – мы? – хмыкнул Романов. Помешкав, внимательно посмотрел на Мезецкого: – Не мы, князь Даниил Иванович, а ты…

– Что – я? – опешил князь.

– А то, что войско против ляхов ты поведешь…

– А почему я? – удивился князь.

– Ну, кому же еще? – как о само собой разумеющемся ответствовал боярин Шереметев. – Роду ты древнего. Изменников среди Мезецких отродясь не было. И сам ты всем законным государям честно служил. Годуновых не убивал, Василия Шуйского в монахи не ставил, вору тушинскому за боярскую шапку не кланялся. За Пожарским не пошел, так и против Земского войска не бился. Воевода ты добрый. Я ж тебя в деле-то видел, не забыл? Теперь же сам супротив ляхов встал. Думаешь, Струсь забудет? А про ляхов, тобой убиенных, завтра по всей Москве станет известно… Мы-то с Иваном Никитычем, в случае чего, отовремся… Ну, ехали домой, а тут ты…

Боярин Романов неспешно нацедил всем по ковшику и сказал:

– Машку твою с дочкой я на свой двор возьму. Вон, крест, – сотворил боярин крестное знамение, – как за своими детьми глядеть буду… Лучше, коли прямо сейчас за ними и пошлем, а не то отправит пан Струсь-Гусь терем твой жечь. Давай-ка, посылай холопа – пущай Марья собирается. Ну а ты, князь, холопов своих забирай да из Москвы съезжай.

– Куда мне съезжать-то? – недоумевал князь.

– Как куда? – усмехнулся Романов. – Вначале в вотчину свою. Народ возьмешь – кому оружие можно дать да на коней посадить, зерно у мужиков вытрясешь. Ну а мы с Федор Иванычем деньги, какие сумеем, для войска соберем.

Князь Мезецкий сидел, будто мешком ушибленный. Все, что говорили бояре, было и неожиданно, и желаемо… А ведь правы Романов с Шереметевым – на Москве ему оставаться нельзя. Но становиться новым Пожарским? Нет, Пожарским ему не стать, да и не надобно. Чем он, князь Мезецкий, хуже?

– Холопов дадите сколько-нибудь? – спросил Мезецкий.

– Хм… Сколько-нибудь… – задумался Романов. – Ну, с десяток дам. Больше не проси.

– А я пятерых, не обессудь, – прикинув, сказал Шереметев. – У меня их и так только тридцать душ осталось.

– Я тебе мужика дам, – сказал Романов, хитренько посмотрев на князя: – Он тебе тыщу боевых холопов заменит.

– Это что за богатырь? Никак, Илью Муромца мне сватаешь?

– Лучше, – совершенно серьезно сказал Иван Никитович. – Я тебе Кузьму Минина дам…

– Минина? – удивился князь. – Так его ж Ходкевич приказал на кол посадить…

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?