Дрожь - Роберт Ферриньо

Хоулт закрыла глаза и почувствовала, как его пальцы легко касаются века. Ее никогда раньше даже не целовали так нежно.

— Теперь можете открыть глаза, Джейн.

Хоулт моргнула.

— Лучше? — Джонатан выглядел взволнованным.

— Спасибо, доктор, — кивнула Хоулт, все еще моргая. Теперь они чувствовали себя еще более неловко, чем раньше. — Так на чем мы остановились?

— Вы думали, что я преувеличиваю способности Джеймса к насилию, а также его стремление влезть в мою жизнь.

— Я понимаю, что вы расстроены. Но действительно полагаю, что вы преувеличиваете.

— Наверное, это замечательно, когда люди инстинктивно верят и симпатизируют тебе. Думаю, сам Джеймс и не предполагает, что обладает такой привлекательностью, — вздохнул Джонатан. — У вас есть родные брат или сестра?

— Нет.

— Тогда вы не можете себе представить, что нас связывает с Джеймсом. Между братьями никогда не бывает полного равенства и желания поделиться. Семья — это апологет дарвинизма, в ней выживает сильнейший. Не знаю, кто начал наше соперничество, но мы стояли друг у друга поперек горла с момента рождения Джеймса. И я хоть и был старшим, всегда проигрывал.

— Трудно в это поверить, Джонатан.

— Разве? — взглянул он на Хоулт. — Ну конечно. Высококвалифицированный богатый хирург и свободный писака, неспособный наскрести денег даже на то, чтобы снять квартиру, — именно такими вы нас видите?

— Просто не могу себе представить, что вы способны под кого-то прогибаться. И проигрывать на чьем-то фоне.

— Вы судите по моему успеху, а надо смотреть глубже, — потянулся к ней Джонатан. — Позволите? — Он дождался согласия Хоулт и мягко прикоснулся к ее нижним векам подушечками пальцев. — Кожа на этом участке самая тонкая, поэтому, как правило, под глазами усталость видна в первую очередь. Из-за нее образуются темные круги… — Пальцы Джонатана уже ласкали ее лоб, и, к своему удивлению, Хоулт не противилась этому. — Морщины беспокойства и тягостных раздумий, так их называют. У вас прекрасные черты лица, классическая костная структура, но женщина с вашей профессией постоянно находится в стрессе, отсюда и морщины. И они становятся все глубже с каждым днем.

— Я вроде бы не на приеме у врача, — отодвинулась Хоулт, досадуя на себя за то, что слова Джонатана задели ее.

— Вы меня не так поняли, — сказал Джонатан. — Джон Китс приравнивал красоту к правде, но он ошибался. Красота — это оболочка, Джейн, это все, что угодно, кроме правды. Красота — это уничтоженные лазером морщины, увеличенная силиконом грудь, подтянутые хирургическим путем бедра. И большинство верят в подобную красоту, но только не вы. Не дайте моему дому и машине одурачить вас, это всего лишь прикрытие. Если я говорю, что мучаюсь из-за Джеймса всю жизнь, просто поверьте мне. И если я скажу, что он опасен, поверьте тоже.

Хоулт молча наблюдала за ним.

— Джейн, я искренен с вами! — Джонатан поерзал на стуле, его бледно-голубые глаза забегали. Он повернулся спиной к залу и устремил свой взгляд на Джейн. — Я не так благороден, как кажется. Мой страх Джеймса… он не только физического свойства. Если быть предельно, предельно честным, я очень боюсь, что Оливия передумает… не захочет больше быть со мной. — Его улыбка казалась невероятно грустной. — И кто сможет винить ее?

— У вас с ней какие-то проблемы?

— Не было никаких проблем, пока не вернулся Джеймс. Но… ну, я не совсем это имел в виду.

Хоулт положила руку ему на плечо. На деловых встречах она старалась избегать физических контактов, но после того как он нежно и чувственно трогал ее лицо…

Джонатан напрягся.

— Прошу прощения за мое поведение. Извините меня, пожалуйста. Я зря вас в это все втягиваю. Наверное, это наши с Джеймсом дела. — Он попытался засмеяться, но не вышло. — Наверное, мне самому надо сходить к врачу.

— Я так и знал, что ты здесь, — сказал Джимми и сел рядом с Дезмондом на траву в самом центре бейсбольного поля. Стояла глубокая ночь, и вокруг не было ни души.

— Трудный был день, — вымолвил Дезмонд, облокотившись на колени. Плотная завеса облаков скрывала звезды.

— Плохи дела на рынке ценных бумаг?

— Нет, не в этом дело.

— Ты хочешь, чтобы я уехал?

Дезмонд отрицательно покачал головой.

— Если бы ты видел Сэмюэла в игре, — сказал он. — Он не был мощным нападающим, но отличался последовательностью, собранностью и хорошей скоростью. Боже, он был так красив… — Дезмонд улыбнулся, и ветер пробежал по его коротким седым волосам.

Джимми кивнул.

— Почему он не пришел ко мне за помощью, не рассказал про этого наркоторговца? — Дезмонд сорвал травинку. — Я же его отец. Он должен был обратиться ко мне, а не к тебе.

— Он не просил меня о помощи, мы просто пару раз вместе выпили кофе. Сэмюэл все сделал по-своему.

— Да, он был таким, это правда.

— Сегодня мне позвонил мой бывший начальник. Думаю, он предложит мне вернуться в журнал.

Дезмонд не слушал — водил ладонью по траве, наслаждаясь мягкостью земли и свежестью, витавшей в воздухе, словно напоминание о чудесном лете.

Через пару недель после похорон Сэмюэла Дезмонд выкупил бейсбольную базу, которую открыл в память о своем сыне. Теперь ребятишки могли бесплатно тренироваться и проводить турниры на мемориальном бейсбольном поле имени Сэмюэла Террелла. Только за землю пришлось отдать два миллиона долларов, но Дезмонд скупил и выгодно перепродал акции крупного предприятия, выручив значительную сумму. А сам до сих пор покупал дешевую курятину в супермаркете и аккуратно хранил все чеки.

Дезмонд оглядел поле.

— Они поддерживают место в хорошем состоянии, правда?

— Я должен съехать, Дезмонд. Так нельзя…

— Не спеши, я же сказал. К тому же мне нужны деньги за аренду.

— Но я не плачу!

— А, точно, я забыл. — Дезмонд сунул былинку в рот и начал ее жевать. — Ты же не собираешься бросить старика одного? У меня ведь склероз, я могу забыть выключить плиту или запереть самого себя в ванной. Меня нельзя оставлять. — Он снова смотрел в землю. — Ты еще не выяснил, почему детектив Хоулт взяла фотографию твоего брата?

— Пока нет.

— Меня удивил твой поспешный отъезд, — сказал Дезмонд. — Может, она подобралась к вашим делам с Ли Макленом? Конечно, это выходит за рамки ее полномочий, но хороший коп всегда может…

— Мы же договорились больше это не обсуждать.

— Я иногда вспоминаю об этом, вот и все. — Дезмонд глубоко вдохнул свежий воздух, прикрыв глаза и, вероятно, представляя себе Сэмюэла, играющего в бейсбол. — Первое правило полицейского — ничему не удивляться. Люди способны на все. Я вот смотрю на тебя иногда и не верю, что ты это сделал.