Наложницы. Гарем Каддафи - Анник Кожан

— Он боялся, что я этим воспользуюсь и сбегу.

Некоторые так и поступили, их находили в Турции, возвращали в страну, брили им головы, обвиняли в предательстве и показывали по телевидению как проституток из борделя, а потом казнили. Также все знали о том, что ежедневно сюда на одну ночь приезжают девушки, которые затем уезжают. Некоторые появлялись тут добровольно, другие — по принуждению.

— Каддафи требовал от нас приводить к нему своих сестер, кузин, иногда дочерей.

Однажды, в 1994 году, Либия не смогла не предупредить мать двух прекрасных девушек о намерениях Каддафи. Недоверчивая и шокированная, та рассказала об этом Вождю, который пришел в ярость: Либия нарушила закон молчания; она может поплатиться за это своей жизнью. И тогда она убежала. Села на военный самолет до города Тобрук, затем на машине добралась до Египта, где ее арестовали из-за отсутствия визы. Ливийским оппозиционерам удалось перевезти ее в Ирак, где она жила две недели, опасаясь партии «Баас», и вскоре добралась до Греции. Люди Каддафи нашли ее по возвращении в Ливию, посадили на полтора года в тюрьму, расположенную в подвале одной фермы, а потом ее вернули в… Баб-аль-Азизию до начала революции в 2011 году.

— Старая рабыня следила за более молодыми, — сказала она. Окончательно загнанная в ловушку.

Хадиджа

Хадиджа — угрюмая, разочарованная молодая женщина, которой много раз угрожали, нападали на нее; она осознает, что ее опыт и знание каддафисткой системы сегодня подвергают ее большой опасности. Когда я впервые увидела ее однажды ранним утром в 2012 году, ее верхняя белая одежда была испачкана кровью. Ночью какие-то неизвестные похитили и изнасиловали ее. Красиво очерченные губы, нос с маленькой горбинкой. Она курила сигарету за сигаретой, грызла ногти и говорила отчужденно, даже с некоторым цинизмом. Она утверждала, что в свои двадцать семь лет не имеет никаких иллюзий о том, что новая Ливия может ей что-то дать. Она просто пыталась выжить где-нибудь в Триполи. Ее судьба сошла с рельс в день встречи с Каддафи. Смерть последнего не позволяла ей надеяться на какое-нибудь искупление.

2000 год. Она — первокурсница университета Триполи на факультете права. Ее исключают после ссоры с директрисой. Расстроенная, скитаясь без дела, она приходит к одному парикмахеру и в уютной обстановке салона рассказывает о своих неприятных приключениях. Одна клиентка внимательно и с сочувствием слушает.

— То, что с тобой случилось, совершенно несправедливо. Но я знаю одного человека, который сможет это уладить: это Вождь. Я могу тебе устроить встречу с ним, он решит твою проблему!

Хадиджа поражена: возможно ли это? Конечно, правитель Ливии всемогущ… Женщина отвозит ее прямо в Баб-аль-Азизию, где один мужчина, Саад аль-Фаллах, сразу же отводит ее на анализ крови, который у нее взяли «медсестры из какой-то восточной страны», попросив вернуться на следующий день.

— Это показалось мне странным, но, в конце концов, главе государства никогда не помешает излишняя осторожность.

На следующий день Брека, телохранительница в униформе, отводит ее прямиком в комнату Вождя. Окруженный множеством людей, он рассматривает фотографии с национального праздника. Едва они уходят, Каддафи начинает настойчиво заигрывать с ней и, получив отказ, молча насилует ее.

Когда она в шоковом состоянии выходит из комнаты, Саад аль-Фаллах не выражает никакого удивления, не делает ни малейшего доброжелательного жеста. Протягивает конверт с 1000 динаров и говорит:

— Тебе посчастливилось быть избранной. Мы хотим, чтобы ты на нас работала.

Она не желает больше ничего слушать, думает, как бы поскорей сбежать из Баб-аль-Азизии. Она даже уезжает из Триполи и прячется у своей сестры на юге Ливии, отбросив всякую надежду вернуться на факультет, беспокоясь о том, что кто-то найдет ее у родственников. Но очень скоро перетряхнули всю ее семью. Брат Хадиджи, учившийся на Мальте, был задержан за хранение наркотических средств, когда вернулся в Ливию. Ему подбросили в багаж наркотики, и это чуть не стоило ему жизни. Хадидже позвонила женщина из парикмахерской:

— Ты должна увидеться с Муаммаром, только он может спасти брата.

Хадиджа понимает, что это шантаж. Но она также знает, что иначе ей не выжить. Она возвращается в Триполи и соглашается встретиться с Саадом аль-Фаллахом.

— Можно заменить смертный приговор пятнадцатью годами тюрьмы, все зависит только от тебя.

Взамен Хадиджа должна поселиться в Баб-аль-Азизии, вступить в отряд «фальшивых» личных телохранительниц Каддафи и подчиняться его желаниям. Что она и делает, напуганная до смерти, переезжает в подвал, где позже будет жить Сорая, присоединившись к постоянно проживавшей там группе из тридцати девушек. Ее, как и Сораю, вызывали в любое время дня и ночи. Она наблюдает за «поставкой» молодых девственниц, которые не имеют ни малейшего представления о том, чему они подвергнутся, за скоротечными визитами молодых людей, за ухищрениями других женщин, желающих получить дом, машину, деньги.

Но очень скоро ей доверили другую миссию: соблазнять и заманивать в ловушку некоторых должностных лиц режима и известных людей — приближенных Вождя. Ее помещают в роскошную, по ее словам, квартиру — «пять звезд», как говорит она, — на территории Баб-аль-Азизии, напичканную камерами. Именно туда она должна заманивать указанную ей личность, и каждый раз ей диктуют особый сценарий. Ей следует как можно серьезней скомпрометировать человека, напоив алкоголем и переспав с ним. Фильмы станут инструментом шантажа, поступившим в распоряжение Вождя. Имена, которые называла Хадиджа, просто поражают: начиная от начальника ливийского отдела справок до того или иного министра, полковника, генерала или близкого кузена Каддафи. Молодая женщина заверяет, что ее также отправляли в Гану, в отель «Золотой тюльпан», с целью соблазнить и посла, и его бухгалтера.

Как это часто случалось с его «дочерьми» (Хадидже выдали то самое знаменитое удостоверение личности), однажды Каддафи по собственному произволу выделил ей мужа — члена своей шайки. У Хадиджи не было выбора, но по крайней мере она получила шанс вернуться в общество замужних женщин, что сделало бы ее более уважаемой в глазах ливийского общества и ее семьи. Она надеялась на новую жизнь, питала иллюзии о настоящей свадьбе, и, поскольку у нее было немного денег, она отправилась в тунисскую клинику и сделала операцию по восстановлению девственной плевы.

Назначен день, в доме ее матери толпятся гости, но едва их руки покрыли хной, как вдруг зазвонил телефон. Это Баб-аль-Азизия. Вождь требует, чтобы она немедленно к нему приехала. Она протестует: «У меня сегодня свадьба!» Ей угрожают. В расстроенных чувствах она отправляется туда.

— Он вновь лишил меня девственности. Ему нужно было испортить этот момент. Он показал, что остается хозяином.

Свадьба ничего не изменила.

В феврале 2011 года, в первые дни революции, к ней наведывается Саад аль-Фаллах с четырьмя солдатами и приказывает выступить на национальном канале телевидения с заявлением, что она была изнасилована повстанцами. Другими словами, взорвать бомбу. Хадиджа принадлежала к могущественному племени Варфалла, и публичное признание в изнасиловании стало бы ударом по чести всего племени и привело бы к скандалу, к немедленным репрессиям, что помешало бы самому большому племени Ливии присоединиться к повстанческому движению. Но Хадиджа также понимала, что это ложное признание приговорит ее в глазах всех.