Прекрасное место для смерти - Энн Грэнджер

— Ник! Да выключи ты свою чертову музыку! Ни хрена не слышно! Выходи! К тебе тут из полиции пришли!

Музыка внезапно стихла. Дверь открылась, и в прихожую вышла девочка — юная копия матери. Даже фуфайка на ней тоже была со щенком. Наверное, очередной материн «знакомый» купил оптом целую партию. Заметив, что лицо у Никки испуганное, Хелен ободряюще улыбнулась.

— Я ничего не сделала, — промямлила Никки.

— Конечно, дорогая! — хрипло заворковала ее мамаша. — Конечно, она ничего не натворила! — угрожающе проворчала она, поворачиваясь к Хелен.

— Никки, я хочу спросить тебя о Линн Уиллс. Ты ведь знаешь, что она умерла?

Никки побледнела и кивнула. Миссис Арнольд воскликнула:

— Бедняжка! Вчера вечером у нас только об этом и говорили. Ее родителям пришлось ехать в морг и опознавать ее. Неужели нельзя придумать ничего другого? Обязательно мучить людей! Надеюсь, вы его поймаете… Кофейку хотите?

Хелен сама не заметила, как они из прихожей переместились в гостиную, еще более неряшливую, заваленную всяким хламом, с немытыми чашками на столе. Хелен вежливо отказалась от кофе и осторожно села на самый чистый, с ее точки зрения, стул. Никки плюхнулась на диван, предварительно сдвинув в сторону ворох одежды и журналов. Миссис Арнольд закурила и примостилась на подлокотнике.

— Я ничего не могу вам сказать, — заявила Никки почти неслышно. — В четверг я Линн не видела. Позвонила ей домой и предупредила, что не могу пойти с ней гулять.

— Знаю. Но вы ведь с ней были подругами? Обычно вы гуляли вместе… Чем вы занимались?

— Когда как. Если в клубе что-то интересное, шли туда. А то просто бродили по улицам, общались с одноклассниками.

— А в пабы ходили?

— Она пьет только апельсиновый сок! — прохрипела миссис Арнольд. — Моя Никки спиртного в рот не берет, верно, Ник?

— Ага, — промямлила Никки, но как-то неубедительно.

— Ты не знаешь, Линн собиралась в тот вечер с кем-то встретиться?

Никки стиснула кулаки, поставила их на колени и громко закричала:

— Я не знаю! Говорю вам, не знаю!

— Тише, тише, — успокаивала ее мать. — Вот видите? Она ничем не может вам помочь!

Хелен поняла: чтобы что-то вытянуть из Никки, нужно говорить с ней не в присутствии мамаши.

— В какую школу ты ходишь? — поинтересовалась она как бы между прочим.

Никки смерила ее настороженным взглядом.

— В Бамфордский общинный колледж.

«Наверняка часто прогуливает уроки!» — подумала Хелен, вставая.

— Никки, прими мои соболезнования — ведь Линн была твоей подругой, — сказала она. — Представляю, какой это удар для тебя.

— Не только для нее — для нас всех! — воскликнула миссис Арнольд, глубоко затягиваясь и выпуская густое облако дыма. — Просто страшно стало жить! А мужиков, которые охотятся за маленькими девочками, надо кастрировать, как котов, вот такое мое мнение!

В прихожей, пока миссис Арнольд возилась с непокорной дверью, Хелен спросила:

— А мистер Арнольд живет с вами?

Хозяйка дома как будто удивилась:

— Конечно нет! Мы с ним поженились совсем еще сопляками, мне всего шестнадцать было… Вместе прожили год, потом разбежались. Кстати, он и не отец Никки. Папаша ее тоже быстро смылся. Все они одинаковые, верно? Лишь бы не платить по счетам. А мужнину фамилию я оставила, потому что она гораздо лучше моей девичьей!

— А какая у вас девичья фамилия? — спросила заинтересованная Хелен.

— Чепчикс!

Внезапно распахнувшаяся дверь ударила миссис Арнольд, и она, споткнувшись, налетела на Хелен.

— Извините, голубушка! Вот всегда она так, стоит зазеваться — и привет! Да, я урожденная Чепчикс, представляете? Вот умора-то!

— У вас мелочи не найдется?

К ней обращалась совсем молодая девушка. Мередит посмотрела на нее. Лицо одутловатое, взгляд настороженный, но одета относительно чисто и прилично. И вообще, она не похожа на тех, кто уже опустился на самое дно.

Мередит, которую попрошайка остановила на входе в подземку, покачала головой. Девушка, не теряя времени, отошла от нее и принялась выискивать среди пассажиров другую жертву. Мередит невольно почувствовала себя виноватой. У всех британцев комплекс на этой почве…

Она понимала, что в общем поступила правильно, но легче ей не становилось. Когда тебя просят о помощи, а ты отказываешь, становится как-то не по себе. Страшно, когда видишь попрошаек, особенно молодых людей. Да еще и в развитой, богатой стране. Во время зарубежных командировок Мередит видела, что такое настоящая бедность и нищета. Она никак не могла успокоиться. Бедная девушка! Она катится на дно и сама того не замечает… Судя по всему, она давным-давно потеряла и невинность, и самоуважение, что гораздо важнее.

«А может, я излишне драматизирую», — думала Мередит, с трудом втискиваясь в переполненный вагон. Утро понедельника, дождь; в хмурой толпе не до жалости!

Машинист попытался закрыть двери, но что-то мешало. Двери снова разъехались в стороны. Пассажиры недовольно заворчали: им придется терпеть тесноту и духоту на несколько секунд дольше.

— Отойдите от двери! — рявкнул машинист.

Пассажиры послушно задвигались, зашаркали, с ненавистью оглядываясь на соседей, как будто именно соседи мешали отправлению поезда. Наконец, двери с трудом захлопнулись, и плотная толпа, качаясь, покатила вперед, навстречу новой трудовой неделе.

Мередит было не по себе не только потому, что ее притиснули к металлическому шесту. Юная попрошайка чем-то неуловимо напомнила ей Кэти Конвей. Нет, внешне она совсем не походила на Кэти; судя по всему, Кэти и не испытывает финансовых затруднений. Но Кэти тоже попросила ее о помощи, а она, Мередит, отказала! Она, конечно, понимала, что поступила правильно, но ей от этого не делалось легче. Ее все равно мучила совесть. И слова Хелен Тернер нисколько не облегчали положение. Главное, чтобы подросткам было к кому обратиться, когда они попадают в беду!

«Но почему обязательно я?» — возмутилась про себя Мередит и тут же укорила себя, вспомнив библейское: «Разве я сторож брату моему?» Ничего не поделаешь, видно, день сегодня такой… Так и тянет к самобичеванию.

Когда она вышла на улицу, дождь припустил вовсю; у входа на станцию она заметила еще одного попрошайку — молодого худющего парня с какими-то пустыми глазами. Сальные длинные патлы липли к костлявому лицу, мешковатое старое пальто болталось на нем, как на вешалке; из-под пальто торчали тощие ноги в ношеных кроссовках. Мередит, которая за время поездки совсем извелась, отсыпала ему горсть мелочи.

— Спасибо!

Парнишка на удивление весело улыбнулся ей.

Мередит пошла на работу, не переставая терзаться. Кому нужен ее широкий жест? Скорее всего, парень потратит то, что насобирал, на очередную дозу наркотика…