Я не кукла - Мишель Рид

– Из-за моих миллионов?

– Конечно, – улыбнулась она. – Какие у меня еще могут быть причины для примирения?

Он засмеялся. Если он хоть что-нибудь знал наверняка об Алекс, то это то, что она лишена корысти. Он запечатлел поцелуй у нее на макушке и потянул за собой к двери.

– Пойдем, поговорим, пока я буду переодеваться, – предложил он, и они пошли наверх.

Спальня была залита теплым светом. Дэйв бросил тоскливый взгляд в сторону кровати.

– Мы можем остаться здесь на эту ночь, – небрежно заметила Алекс, получив в ответ легкий шлепок, и, смеясь, они оба прошли в ванную.

Это было чудесное Рождество, счастливое, веселое и беззаботное, но оно быстро прошло. Пришло время решать, будет ли Алекс продолжать занятия в классе Зака. Дэйв ничего не говорил, но его мнение об этом было легко прочесть по его лицу каждый раз, когда он заставал ее с альбомом в руках. Алекс не заводила разговор на эту тему просто потому, что хотела принять решение самостоятельно.

Постепенно между ней и Дэйвом снова стал возникать барьер: они опять превратились в двух осмотрительных незнакомцев, живущих под одной крышей. Алекс не могла не признать, что на девяносто девять процентов это связано с их неудовлетворенностью в постели. Дэйв был очень чувственным мужчиной, и ее неспособность отдать ему всю себя задевало его мужское самолюбие. Он ненавидел те ограничения, на которых она настаивала, – темнота, тишина и ее нежелание без оглядки следовать инстинктам. Алекс опасалась, что, если ничего не изменится, он отправится искать удовлетворения где-нибудь еще.

Избавится ли она когда-нибудь от этого страха? Дэйв сожалел о своем увлечении так же, как и она. Но боязнь того, что он действительно может уйти, лишала ее той уверенности, в которой она так нуждалась. Она жила в постоянной тревоге, почти ощущая ее физически. Все это отражалось на ее нервной системе и даже на желудке, который продолжал беспокоить Алекс все последние месяцы. Месяцы, которые так изменили ее жизнь…

Была среда, два часа дня. Дэйв складывал в стопку документы, которые он подготовил для совещания, когда зазвонил телефон на его столе.

– Мистер Мастерсон, вам звонит леди, которая представилась как миссис Мастерсон.

Неприятный холодок пробежал по его спине. Алекс никогда не звонила сюда. Несчастный случай? С кем-то из детей?

– Соедините, – скомандовал он.

Десятки мрачных предположений пронеслись в его голове. Но взволнованный голос, раздавшийся в трубке, не был голосом Алекс. Дэйв тряхнул головой, чтобы прийти в себя.

– Повтори все сначала, мама, – попросил он эту другую миссис Мастерсон. – Я ничего не понимаю.

Через несколько минут он уже был в машине и на огромной скорости мчался домой. Мать открыла дверь, как только он подъехал.

– Она там, – встревоженная Дженни указала сыну на гостиную. – Она так расстроена, Дэйв!

Дэйв подошел к двери, открыл ее и увидел Алекс, съежившуюся на уголке дивана. Она сидела, уткнувшись лицом в диванную подушку, ее хрупкая фигурка сотрясалась от рыданий. Он осторожно приблизился к ней, сбросив пиджак и ослабил узел галстука; его руки слегка дрожали.

– Алекс? – негромко окликнул он, присев перед ней и нежно дотронувшись до вздрагивающего плеча.

– У-уходи-и, – прорыдала она в подушку.

Дэйв нахмурился, озадаченный и слегка испуганный. Он никогда не видел ее в таком состоянии. Поглаживая ее плечо, он пытался сообразить, что же могло так ее расстроить? Зак Колэм! Догадка переполнила его гневом. Если этот ублюдок довел ее до такого состояния, если эта свинья посмела так обидеть ее, когда она только-только оправилась от той обиды, которую нанес ей он сам…

– Алекс… – Дэйв придвинулся ближе, провел дрожащими пальцами по ее волосам и почувствовал, что она пышет жаром. Интересно, сколько времени она сидит здесь и плачет? – Ради всего святого, – взмолился он, – ответь мне! Скажи, что случилось?

Алекс затрясла растрепанной головой. Дэйв напряженно сглотнул, не зная, что делать. Затем с мрачной решимостью поднял ее и устроил у себя на коленях вместе с подушкой. Она не оттолкнула его, а прижалась к его груди, по-прежнему прижимая к лицу подушку и продолжая плакать.

– Э-это твоя ошибка-а… – неожиданно донеслось сквозь рыдания.

Его ошибка? Дэйв вздохнул, возвращаясь мысленно на несколько дней назад и пытаясь понять, что такого он сделал на этот раз, что могло вызвать такой стресс. Ему казалось, что он был особенно дипломатичен в последнюю неделю. Он не сказал ни слова по поводу этих дурацких занятий! Он не давил на нее и старался держаться в стороне, насколько мог…

– Т-ты должен бы-ыл позаботиться об э-этом…

– Позаботиться о чем? – спросил он.

Рыдания усилились, угрожая задушить ее, если она не успокоится. Дэйв вздохнул и решил взять контроль над ситуацией в свои руки. Он усадил Алекс прямо и решительно отнял подушку от ее разгоряченного лица. Место подушки немедленно заняли ее ладони.

– Успокойся, – твердо скомандовал он.

Послушно подчиняясь суровому тону, Алекс попыталась взять себя в руки. Дэйв достал носовой платок и, убрав ее ладони от лица, аккуратно промокнул опухшее от слез лицо. Он стянул с нее теплый шерстяной джемпер, и она поежилась, почувствовав сквозь тонкую блузку прохладный воздух.

– Теперь давай поговорим, – предложил Дэйв. – Если я правильно понял, я сделал что-то не так?

Она посмотрела на него глазами, полными слез. Ее губы дрожали, и Дэйв едва сдержал улыбку, потому что она смотрела на него совсем как его дочь, когда ей не удавалось заставить его сделать то, что она хотела. Но это вовсе не Кейт, напомнил он себе, это Алекс, которая никогда не вела себя как капризный ребенок. Она всегда была сильной и храброй, несмотря на свой хрупкий вид.

– Только не надо больше плакать, – нетерпеливо произнес он, увидев, что слезы снова потекли у нее из глаз. – Алекс, ради Бога, ты должна мне сказать, что случилось, и чем я могу помочь?

– Ты не сможешь помочь! Никто не может помочь! Я беременна, Дэйв! Беременна! – выкрикнула она и, прислонившись к его плечу, снова начала плакать. Потом стукнула его в грудь сжатым кулаком. – Это твоя ошибка! Ты говорил, что позаботишься об этом!

Именно он должен был позаботиться об этом в тот первый раз, когда она забеременела близнецами! После этого она взяла эту заботу на себя – до тех пор, пока у нее не развилась аллергия на таблетки. Она перестала принимать их, ответственность снова была возложена на Дэйва, и в результате на свет появился Джеми!

– Ты ни на что не способен! – набросилась она на Дэйва. – Ты можешь руководить миллионом этих чертовых компаний, но больше ты ни на что не годишься! Мне только двадцать пять лет! – Ее голос снова задрожал. – При таких темпах ты забьешь гвозди в крышку моего гроба к тому времени, когда мне будет тридцать!