Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века - Андрей Николаевич Савельев

с его деятельностью, развернутой в Москве на широкую ногу, без труда вспомнят, что Попов опирался на монополизм бюрократии и в политике, и в экономике. А что касается социальных гарантий, то Москва помнит кошмарный абсурд поповского экспериментирования: систему визиток, по которым отпускались основные продукты питания, талоны на табак и предновогодние покупки шампанского, на дефицитные товары и т. п. Карточек Попов не ввел, рост цен на молоко не остановил. Но обещал. Получилось так: как ставленник номенклатуры, пугающейся всякой конкуренции, заблокировал рыночные механизмы. Но, как совершенно бесталанный руководитель, он не смог и социалистические формы распределения наладить. А они были вполне адекватны той обстановке, которая возникла во время кризиса продовольственного снабжения Москвы в 1990 и 1991 гг. Это была не идеология, а просто требование момента, требование здравого смысла, которого Попов и все подобные персоны, скопившиеся потом в «верхах», были начисто лишены.

Вот что написано в предвыборной программе Попова 1989 года:

«Динамичной перестройке — подлинно свободного работника. Ликвидировать крепостное право, создаваемое бесплатным жильем, прикрепляющим человека к одному месту. Все государственные квартиры продать владельцам. Тем, у кого стаж не менее 25 лет, — передать их бесплатно, другим — по ценам, снижающимся с ростом стажа. Расширить свободную продажу квартир и свободную прописку.

Горожанину — дом с участком и дачу. Свободная немедленная сдача в аренду участков до 25 соток всем желающим из фонда удобных селъхозземелъ в зоне получаса езды от города.

Молодым семьям — прочные экономические корни. Беспроцентный кредит молодой семье при рождении первого ребенка на покупку участка и строительство нового дома.

Докажи — откуда деньги. Государственный контроль за всеми крупными затратами денег, за счетами в сберкассах и доходами.

Твердо знать, что ешь. Контроль общества потребителей за составом продуктов и качеством других товаров.

Контроль среды — дело народа. Передача всех лабораторий контроля окружающей среды в руки обществ охраны природы на местах.

Каждая национальность имеет равные права в любом месте страны. Обеспечить граждан всех национальностей равными правами на изучение языка независимо от того, есть ли у нации союзная республика или национальная автономия.

Гласность — гарантия перестройки. Ликвидировать монополию аппарата на печать, радио и телевидение. Образование газет, журналов, теле- и радиопрограмм, подчиненных только выборным органам. Создание кооперативной печати».

Экономист Попов не подтвердил своей предвыборной программы ни одной экономической разработкой. Он так и остался на уровне абстракции. Поэтому и большинство изменений в обществе были лишь случайными совпадениями с хаотично высказанными Поповым тезисами. Другие тезисы из своей программы Г. Попов уже на посту председателя Моссовета и мэра Москвы реализовал, как и Б. Ельцин, с точностью «до наоборот». Например, когда возникла возможность создать средства массовой информации, подчиненные выборным органам, Г. Попов все сделал, чтобы они оказались подчинены либо ему лично, либо стоящему за ним номенклатурному клану. Это касается газет «Вечерняя Москва» и «Куранты», журнала «Столица» и московского телеканала. Не только в пользу избранных органов эти структуры не стали работать, но почти с самого начала своего существования всячески поносили их и противодействовали им.

Почему стоит особое внимание уделять фигуре Г. Попова, ушедшего в тень от большой политики, а может быть даже и в политическое небытие? Главная причина состоит в том, что у Г. Попова на языке и на кончике пера были именно те мысли, которые его соратники предпочитали держать за зубами. Они как бы уступали Г. Попову приоритет в их озвучивании и изложении на бумаге.

Наследие экс-мэра Москвы и сегодня — кладезь для исследователя нрава политиков. О нем можно написать отдельное исследование. Это поистине один из главных героев номенклатурной революции. Например, его книжку «Что делать?» можно порекомендовать в качестве настольной книги начинающим политическим дельцам. Это «Белая книга» новой либеральной номенклатуры! Но писана она не для слабонервных. Как и вся биография Г. Попова, изобилующая резкими поворотами и отказами от своего недавнего прошлого.

Пресса часто определяла Г. Попова, как выдающегося экономиста, опытного управленца, прозорливого политика. Уж не мифами ли сформирован авторитет Гавриила Харитоновича в среде демократов? Попытаемся проанализировать эту догадку, опираясь исключительно на известные факты и опубликованные материалы.

Известно, что некоторое время «ГХ» (номенклатурная кличка Попова) получал зарплату за исполнение должности мэра Москвы — главы столичной исполнительной власти. Возглавляемая им мэрия отметила начало своего существования введением бесплатного проезда для пенсионеров в городском транспорте и массовыми ликвидациями ларьков и киосков, установленных «без разрешения», бесплатными завтраками для младших школьников и назначениями полных профанов на ключевые административные посты. Кроме того, набившая оскомину вывеска «Мосгорисполком» была заменена на вывеску «Правительство Москвы», а до боли знакомые еще с коммунистических времен потрошители городского хозяйства получили звания министров. Появилась и еще одна административная ступенька для бывших деятелей административно-командной системы — префекты. Вот так экономист! Вот так борец с административно-командной системой!

Пролистаем биографию Попова немного в прошлое. Вот он председатель Моссовета. Ни одного экономического проекта, ни одного мало-мальски заметного предложения по разрешению городских проблем. Даже сам язык председателя свободен от экономических терминов. Еще несколько страниц в прошлое. Возьмем в руки сборник статей Попова «Эти четыре года» (1989) или другой сборник — «Блеск и нищета административной системы» (1990), наконец, программную книгу нашего героя «Что делать?» (1991). Мы не найдем ни в одной из книг экономики. В лучшем случае в некоторых статьях проявит Попов некоторую эрудицию в области марксистско-ленинской политэкономии, — и все. В остальном же это чисто публицистические работы: сочинения по мотивам популярных литературных произведений, комментарии к событиям недалекого прошлого и любопытные политические портреты коммунистических деятелей.

За «моссоветовский» период работы «выдающийся экономист» не сформулировал ни одной экономической идеи или прогноза, а как управленец даже не смог организовать работу депутатов и аппарата Моссовета. Как политик Попов в этот период палец о палец не ударил и для поддержки формирующейся многопартийности, о которой было столько слов поначалу.

Для примера приведем рецепт Попова, который, по его мнению, годится, чтобы сделать мыло дешевле. Вот ответ на прямо поставленный вопрос о том, что нужно делать: «Есть, знаете, еще одна категория людей, еще один род жаждущих бурной деятельности — они ходят по инстанциям. Но чтобы мыло стало дешевле, по инстанциям бегать не надо. Чего проще — встать 20 человекам около каждого магазина и уговаривать народ мыло не покупать. Месяц поуговаривали бы — мыло подешевело бы». Все это говорится без тени иронии, «на полном серьезе». И «на полном серьезе» публикуется (сборник «Эти четыре года»).

Вот другое откровение «великого экономиста» («АиФ», № 14, 1992): «Я знаю, что грязь на улицах может убрать только