Розыгрыш или реальность - Кира Леви

У нас верят, что душа бессмертна. Тело бренно — то есть может умереть, превратиться в прах, а душа будет жить. Это наша сущность, то, что дает начало и определяет, как человек проживет эту жизнь. Это наша личность, сознание, мышление, воля. Вы понимаете, о чем я говорю?

Командор кивнул.

— Да, я понимаю. У нас тоже есть понятие Душа. Это наша память о тех поколениях, что были до нас, уважение каждого берсайца. Мы — одно целое, и в то же время каждый индивидуален. Любой из нас способен пожертвовать собой во благо развития нашего общества, и в тоже время для общества ценен каждый индивид.

— Да, разные понятия, — прошептала. — Но, постойте, та история, что Вы мне рассказали из Вашего прошлого. Там точно были чувства. По крайней мере, чувство благодарности к спасшим Вас друзьям! — я всё пыталась разобраться в том, что он сейчас наговорил мне.

— Это долг жизни. Моя жизнь — его жизнь, — короткий ответ, и мы замолчали. Не знаю, о чем думал командор, а я думала о берсайцах. Как же так? Может, в чем-то они и правы! Жить, не испытывая эмоций: ровно, спокойно, выполняя правила. Но, черт побери, как же это скучно!

— Хорошо. Я приняла Ваши пояснения. Но что Вы собираетесь сделать с Кайлой дальше? И где она сейчас? — я переключилась на вторую часть беспокоящего меня вопроса.

— Что делать? Вернуть в семью, конечно. По прибытию на Тимеррию. Она уже оповещена об этом. Где она сейчас? В своей каюте — там, — командор указал рукой в стену.

— За стеной? Её каюта смежная Вашей? — переспросила, всматриваясь в указанном направлении, словно пыталась разглядеть берсайку за ней.

— Это не стена, а двери, — ответил он.

А я подвисла, повернувшись к нему лицом и осмысливая сказанное.

— Хм, командор, Вы точно отмаро… безэмоциональный! — еле сдержалась, чтобы не нагрубить. — Вы совсем не подумали, что буду чувствовать я, зная, что за стеной находится Ваша любовница? Уже зная, как я реагирую на её запах?

Командор помолчал, видимо, переваривая сказанное мною.

— Запах появляется только если самка возбуждается. Её железы возле основания хвоста выделяют маслянистую жидкость, — начал свои пояснения командор.

— О, боже! За что мне это наказание! — вспылила я, подкатывая глаза и зарываясь в волосы двумя руками. — Избавьте меня от физиологических подробностей спаривания с чужой женщиной!

— Не пойму. Я ответил на твой вопрос, но ты недовольна. Почему? — нервно спросил мужчина. И не врёт же, действительно не понимает!

— Вы вообще думали о том, что я совсем другая? Кстати, желез у меня нет и привлекать мне Вас будет не чем. И вообще, я хочу понять, как Вы представляете нашу совместную жизнь в роли супругов, если мы ими станем не номинально? — наверное, ответ на последний вопрос вобьет последний гвоздь в крышку моего гроба, учитывая всё уже сказанное до этого. Я с замиранием в сердце уставилась на берсайца. Ого, а хвост-то дергается. Нервничаешь! Ну-ну, тебе полезно после стольких лет спокойствия!

— Я признаю, что ты другая. И, должен сказать, что мне это нравится, хотя чаще раздражает, потому что ты не предсказуема в своих действиях. Это временно, я адаптируюсь и негатив уйдет. Пока элар работает над этим. Чтобы нам быть вместе с тобой, железы не нужны. Здесь задействуются другие механизмы. Наши энергетические поля будут стремиться слиться воедино. И я научусь тому, о чем ты рассказывала, ведь блок снят. Только мне нужна помощь моей вея, чтобы направлять меня. Мы с Берком обсуждали наше с тобой дальнейшее супружество. Есть несколько вариантов, но всё будет зависеть от тебя, твоего выбора. Давай вернемся к этому вопросу по прибытию Берка. Он такой же твой муж, как и я. Но, хоть я и старший, в отношении Берка у меня не будет никаких ущемлений его прав, — мужчина улыбнулся, — но прямо об этом я ему не сказал. У нас давнее противостояние — ты уже знаешь.

— Ладно, я подожду командора, — покладисто согласилась. Мне самой нужно было время, чтобы придумать на всякий случай, чего бы хотела я, если всё же приму это эпохальное решение стать их женой. — А Вы тем временем не озаботитесь моим просвещением? Ваше общество очень отличается от привычного для меня. Я хотела бы…

— Карина, я уже запросил на утро Свод правил СЕРР и основную законодательную базу Тимерры, а также историю Правящих в виде энциклопедических знаний. Элар усилил твою способность воспринимать большие блоки информации, разблокировав работу твоего мозга до 40 %. Пока ты привыкнешь, у тебя возможны сильные головные боли, но ты не бойся. Он контролирует твои параметры и передает мне.

— Спасибо. Очень своевременное предупреждение, — хорошо, что он об этом подумал. Значит, осознал, что я не только самка, как их женщины.

— Твои вопросы закончились, вея? — спросил он, взглянув на элар. Время было пол- пятого утра.

Ох, он же устал и, наверное, хочет спать. Это я выспалась за день

— На сегодня всё, — сказала, устраиваясь на подушке. Минут пять поворочалась и снова не выдержала. — Нет, любовница за стенкой — это слишком! — сказала в пол-голоса, но меня услышали.

— Я тебя услышал, вея, завтра я переселю её в технический отсек в хвосте корабля, — сказал он, подтягивая меня ближе, чтобы уткнутся в макушку.

Ещё минут пять полежала, соображая. Блин, как-то это не правильно. Может, ну её. Пусть уже сидит за стеной.

— Не надо в технический, — пробурчала, сомневаясь в своих желаниях. — Просто заблокируй дверь в эту комнату. И запомни, измены я не приемлю. Если ты не знаешь, что это такое, то узнай в инфосети терранийцев.

— Если тебе так будет спокойнее, вея, я сделаю это.

Помолчав ещё минуту, добавила:

— Сладких снов тебе, Херон.

В ответ меня только сильнее прижали и засопели. Мужчина уже спал.

Пробуждение было смущающим. Я чувствовала нежное поглаживание моего оголенного бедра. И даже хотела стукнуть по наглой конечности, пока не распахнула глаза. Слова так и остались не произнесенными. Мужчина был подо мной. Каким-то образом я умудрились во сне закинуть на него свои конечности, и сейчас лежала на его плече, уткнувшись носом ему в основание шеи, а рука вцепилась в противоположное плечо, которое я тут же отпустила и стала отползать, при этом совсем не нежно скользнув пяткой по утреннему твердому желанию мужчины. Его сдавленный выдох через зубы — и меня кинуло в жар от смущения и собственного внезапного возбуждения. Это придало мне скорости, я поползла быстрее, но была перехвачена, и вот уже Херон молча навис надо мной.

— Это была тяжелая ночь, вея, — всё же сказал он, продолжая гипнотизировать меня своими чёрными глазами с оранжевыми, расширенными от возбуждения, зрачками. Его губы стали медленно приближаться к моим. А я запаниковала, стремясь срочно отползти подальше, и, в то же время, желая, чтобы Херон все же меня поцеловал. И он поцеловал… в нос. И, резко отстранившись, одним слитным движением встал с кровати.