С каждым ударом сердца - Полина Гриневич

Реган опомнился первым и взмахнул рукой. Оба его противника оказались отброшены назад, они не рухнули, не упали. Словно налетев на невидимую стену, они остановились около неизвестного мужчины, на которого сила мага, кажется, не оказала никакого воздействия.

Все замерли, и через мгновение тишину уже нарушил шум множества ног, голоса и звон оружия.

Мужчины повернулись и поспешили по коридору прочь. Реган сделал движение, пытаясь, наверно, преследовать их, но Дана успела схватить его за руку и удержать от этого не самого мудрого поступка. Сердце в огромной глухой пустоте постепенно успокаивало свои удары, нестерпимый блеск медленно поблек, и она уже могла различить предметы вокруг.

Еще через секунду из-за угла появились вооруженные люди во главе со знакомым итальянцем. Звук многочисленных поспешных шагов раздался и у них за спиной. Там тоже появились стражники.

Остановившись прямо перед ними, Теренций окинул взглядом распростертые на полу тела. Потом его взгляд скользнул по девушке и мужчине. Дана поспешно выпустила руку Регана, но римлянин никоим образом не показал, что его заинтересовало это движение. Ни в малейшей степени.

Он присел около лежащих девушек и приложил руку к шее Дорис, потом, видимо, удовлетворенный, начал внимательно рассматривать тело блондинки. Спустя несколько секунд нашел искомое и медленно, аккуратным плавным движением вытянул нечто из плеча ученицы академии. Поднявшись, он продемонстрировал стрелу Регану.

– Это ждущие, их оружие. Я не удивлюсь, если мы найдем на телах знак дракона.

Сердце Даны забилось сильнее. Дракон! Опять они заговорили о чудовищах! Знак дракона что-то означал! Она напряглась и превратилась в слух. Но слова римлянина явно подействовали и на молодого мага.

– Ты говоришь “телах”? То есть?

– Вся академия превратилась в поле битвы. Во многих местах произошли стычки городской стражи и неизвестных. А потом в столкновения вмешались и ждущие. Что касается погибших, то я лично видел несколько десятков тел у главного входа, у кабинета ректора и в соседнем коридоре.

Дана выглянула из-за спины Регана. События вокруг становилось все ужаснее.

– Там в комнате лежит один. Может, даже живой.

Теренций некоторое время внимательно смотрел на девушку. Под этим взглядом она начала чувствовать себя не жертвой всех этих страшных событий, а чуть ли не виновницей всего происшедшего. Наконец итальянец сделал жест своим спутникам, и солдаты направились внутрь спальни, а сам он через несколько секунд достал маленькую стрелу из кисти руки Мадлен. Дана смотрела на эту процедуру с ужасом. Будь она расторопней подруг или, может быть, иначе – потеряй она голову от страха, как они, и, возможно, сейчас лежала бы рядом с ними. Такая же белая и, тут она остановилась и не произнесла даже про себя слово “неживая”.

Римлянин проследил за ее взглядом и покачал головой.

– О, нет. Думаю, с ними все будет в порядке. Скорее всего, их просто усыпили.

Через минуту стражники показались в дверях комнаты и вчетверомвынесли нападавшего. Они опустили безвольное тело у стены, и один из них медленно вернулся к Теренцию. Вытерев лоб, он, не поднимая взгляда на Дану, пробормотал:

– Того. Готов. Шея сломана. Кто-то его сильно приложил об стену.

Только после этого он решился кинуть совсем короткий косой взгляд в сторону девушки, и она поняла: солдат думает, что здесь не обошлось без магии. И применила ее эта ведьма, раз одна оставалась на ногах.

Дана набрала полную грудь воздуха, но тут уже Реган остановил ее. Ну да, на самом деле это не имело никакого значения, эти люди никогда не видели магии, но впитали страшные истории о ее использовании с молоком матери. А она, она все еще никак не желала признать, поверить в ее реальность. И в свою связь с нею.

Маг опустился у тела нападавшего и расстегнул одежду у него на груди. Да, он там был, дракон в полете. Расправивший широкие крылья. Красный, как кровь. Татуировка была выколота прямо напротив сердца.

Чего хотел от нее этот человек? И тот, другой? Зачем она этим ужасным людям? Что знает о ней тот, чей голос она уже слышала раньше? И тут она вздрогнула, ибо поняла, когда впервые услышала этот голос.

– Скажите, мадемуазель, вы верите в прогресс?

Такого вопроса она совсем не ожидала. Этот человек со своим скучающим взглядом словно решил поиграть с ней. Здесь, в этом мире, в этом здании, среди всего сверхъестественного задать ей такой вопрос? Вельможа, нарядившись по всем правилам здешней моды (хотя, какова она, эта мода?). А может быть, это просто скрытая насмешка?

Дана медленно кивнула. Хотя сама не знала, то ли соглашаясь с вопросом господина Гензериха (кстати, это имя или фамилия?), то ли понимая, что чем дольше она находится в этом мире, тем больше запутывается в хитросплетениях местной жизни. И все же, конечно, она верит в прогресс, на ее Земле прогресс движется все быстрее и быстрее, так что никто уже не обращает внимания на это движение.

– Вот и прекрасно. Я тоже верю в прогресс, моя дорогая.

Кажется, такое фамильярное обращение не было принято в девятнадцатом веке. Особенно при первой встрече. Или он считает, что разница в их положении настолько велика? Ну да, кто она. А кто же он?

– Понимаете, мадемуазель, ваше появления в стенах Академии – это некий знак, с воодушевлением воспринятый многими.

Девушка взглянула на него удивленно. Она приехала всего несколько дней назад и, кажется, до вчерашней ночи здесь с ней не происходило ничего особенного. Каким образом кто-то вообще узнал о ее существовании?

Гензерих уже словно мысленно отвлекся от разговора и смотрел куда-то в пространство. Дана еще раз попыталась представить, с кем же она разговаривает, а ее собеседник уже выбрался из-за стола и начал не спеша прогуливаться по кабинету. Он словно забыл о своей гостье и начал обдумывать неизвестно откуда появившуюся проблему. Проблему, которая стала ясна ему только сейчас, и решение этой, видимо, весьма значимой, весьма срочной проблемы требовало полного напряжения его мыслительного процесса именно сейчас, в этот момент.

Все это выглядело достаточно нелепо, но Дана уже была дома знакома с таким типом руководителей, которые любили показывать свою значимость сотрудникам. Правда, она не была сотрудницей этого господина, хотя то, что он был весьма значимой персоной, не вызывало сомнения.

Наконец, мужчина остановился с явно недовольным видом.

– Представляете, мадемуазель, вчера я встречался с господином Моргенталлером. Так вот, этот ученый, этот химик утверждает, что ему удалось придумать растворимый кофе! Это ли не великолепно?

Он на секунду замолк и кинул раздраженный взгляд на своего секретаря. Тот без слов поднялся и вышел. Гензерих удовлетворенно покачал головой и, повернувшись к девушке, удивленно сдвинул брови.