Одержимость - Джоанна Элм

— Конечно, если можно. Мне надо распорядиться насчет похорон, так что я в любом случае пробуду здесь несколько дней.

Гарри коротко кивнул.

— Хорошо, встретимся в госпитале. Мы предупредим вас, когда будем выезжать.

Еще раз кивнув на прощание, сержант вышел вслед за Майком и Кейт во внутренний дворик.

Трейвис подождал, пока они подойдут к задней части дома, где два полицейских в форме и три техника-криминалиста все еще осматривали землю. Когда Гарри приблизился, Майк заговорил:

— Не могу поверить, что вы так просто отпустите его. Неужели вы позволите ему поехать в аэропорт?

Гарри хмыкнул.

— А что ты предлагаешь? Надеть на него наручники и зачитать ему права? Это же благо, что сейчас мы можем общаться с ним без вмешательства какой-нибудь шишки из окружной прокуратуры, так давай пользоваться своим преимуществом и продвигаться вперед шаг за шагом.

— Я бы предпочел видеть его в полицейском управлении в комнате для допросов, а не в роскошной гостиной со стаканом виски в руке. — Майк не скрывал своего отношения к хозяину дома. — Мистер Кэйн рассказал нам целую историю, забыв только об одном эпизоде, в котором он всаживает пули в этих двоих.

— Вот именно, — рассмеялся Гарри. — Но сейчас у нас нет никаких доказательств того, что он действительно вернулся. Чтобы выяснить это, нам еще предстоит копать и копать… — Гарри замолчал, прислушиваясь к голосу, донесшемуся с противоположного конца двора.

— Эй, сержант, тут кое-что интересное, хотите посмотреть? — Полицейский в форме махнул рукой, одновременно подзывая Гарри и показывая на деревья, растущие возле подъездной дорожки.

— Что вы нашли? — крикнул в ответ Холмсби.

— Следы протекторов, — ответил полицейский, подходя к Гарри. — Некоторое время здесь стояла машина. Похоже, кто-то наблюдал за домом, сержант.

Вечер пятницы, 27 сентября

Опустившийся на город вечер принес с собой прохладу, однако на улице было намного теплее, чем в морге. Выйдя из здания со стаканчиком горячего кофе, Кейт устремилась к скамейке у ворот госпиталя. Не обращая внимания на разбросанные вокруг окурки, она с наслаждением глотнула свежего воздуха и вытащила из сумочки блокнот.

В морге ее не тошнило и не рвало, но головокружение она чувствовала. Кейт всегда считала, что сделана из более прочного материала, и эта минутная слабость раздражала. Решив, что голова кружится от голода, она успокоилась, поскольку, и правда, с самого утра ничего не ела. Пока Арт Джонсон работал с Тони Салерно, Кейт все время была с Гарри. Она терпеливо стояла в секционном зале, оглядывая стены и потолок и прислушиваясь к разговору мужчин, пытающихся восстановить картину наступления смерти.

В доме Арт представил Гарри лишь приблизительную версию. Смерть наступила за десять-двенадцать часов до того, как Бетси Райт обнаружила трупы. Холмсби сопоставил это со своими выкладками: принимая во внимание, что Бетси не смогла дозвониться до подруги и та не ответила на ее сообщение, оставленное на автоответчике, можно предположить, что смерть последовала между восемью и десятью часами вечера.

— Стопроцентной точности, конечно, нет, но на данный момент достаточно и этого, — сказал Гарри, изо всех сил стараясь заслонить от Кейт труп Салерно.

В Тони Салерно было шесть футов два дюйма роста и сто восемьдесят фунтов веса[15]— сплошные мышцы.

— Трудно себе представить, что такой парень сдастся без борьбы, — заметил Гарри.

— Особенно если противник меньше и слабее, — согласился с детективом Арт Джонсон.

Пуля от револьвера тридцать восьмого калибра, которую патологоанатом вручил Гарри, вошла в череп Тони под углом, направленным вверх. Арт не нашел под ногтями жертвы никаких тканей, волос или кусочков одежды — похоже, Салерно даже не коснулся убийцы, хотя револьвер в момент выстрела был приставлен к его голове. Видимо, убийца застал парня врасплох.

Кейт подошла поближе к двери, готовая в любую минуту сбежать, ибо Арт, словно некий демонический мясник, принялся извлекать из чрева Салерно внутренние органы и взвешивать их. В желудке Тони оказались остатки пищи — сыра и крекеров, которые были съедены приблизительно за час до смерти. Даже Кейт понимала, что эти сведения почти бесполезны, если только не удастся точно установить, когда Салерно ел.

Через некоторое время Арт занялся телом Эммы Кэйн, но к этому моменту кусочки марли, смоченные дорогими духами и вставленные в ноздри Кейт — уловка, придуманная Гарри, — практически перестали оказывать свое магическое действие. А потому, когда покрытый кровью труп Эммы достали из холодильника и положили на секционный стол, Кейт решила, что пресытилась видом и запахом смерти.

Спасаясь бегством, она успела заметить, как Арт Джонсон начал копаться каким-то длинным инструментом в «раневом канале передней брюшной стенки». Кейт уже прониклась атмосферой и смыслом происходящего, и если ей понадобятся для книги какие-нибудь детали, она выпытает их у Арта за выпивкой в более подходящей обстановке.

Смакуя горячий кофе из стаканчика, Кейт как раз переворачивала очередную страницу блокнота, когда кто-то окликнул ее:

— Кейт Маккаскер?

Голос показался ей знакомым, она подняла глаза и увидела Джека Кэйна — пиджак небрежно закинут на плечо, рукава рубашки закатаны выше локтя… Кейт поискала глазами Майка, который должен был встретить Кэйна в госпитале, и, не найдя его, предположила, что Майк прямиком направился в морг присоединиться к Арту и Гарри.

Она с интересом посмотрела на пластырь, приклеенный к левой руке Джека.

Кэйн проследил за ее взглядом и устало усмехнулся.

— Теперь мне кажется, что я поступил неосмотрительно, не позвонив своему адвокату.

Кейт ответила не сразу. Ей вдруг пришло в голову, что Кэйн хочет выудить у нее какие-то сведения. Наверняка ему интересно, как Гарри и Майк отреагировали на его показания. Однако вопросов не последовало.

Кейт поняла, что ее молчание затянулось.

— Так почему вы этого не сделали? — спросила она.

Джек пожал плечами.

— Вероятно, потому, что до сих пор верю: если ты невиновен и тебе нечего скрывать, то нет никаких оснований с визгом нестись к адвокату. — Он грустно улыбнулся. — Полагаю, это не слишком умно с моей стороны.

Кейт неопределенно хмыкнула, вспомнив, что в доме он показался ей на редкость умным и сообразительным. Джек опустил рукава рубашки. Вблизи его лицо не выглядело таким молодым, как издали, впрочем, потасканным тоже не было. Морщинки на скулах и вокруг глаз — скорее, следствие частой улыбки, а не прожитых лет.

Опустив взгляд, Кейт невольно посмотрела на запонки Джека. Снизу были видны буквы, выдавленные на золотом ободке, окружавшем оникс, — «Булгари». «Полторы тысячи долларов», — отметила она про себя. Запястья этого человека стоят дороже, чем семейный автомобиль.