Владычица Рима - Тамара Мизина

– Ну, раз так надо… Пусть Авес будет доволен, что вышло по его желанию.

– Спасибо, Лиина. Я всегда знала, что могу положиться на тебя.

Через час в своем белом, но изрядно помятом и запачканном одеянии Богуд стоял перед госпожой. Овазий поставил на стол шкатулку:

– Авес взял двадцать тысяч – ровно столько, сколько он сам заплатил. Брать что-либо сверх потраченного он не хочет, ведь он не перекупщик. Более того, будь на то его воля, раб достался бы госпоже и так, но великая вещунья подарки не принимает.

– Я благодарна тебе за эту услугу, Овазий.

– Всегда готов выполнить любой ваш приказ, госпожа.

* * *

Участники Совета по очереди брали в руки обернутый тонким шнурком свиток, разворачивали его, внимательно читали.

– Римляне захлебнутся от злости, получив такое послание, но не слишком ли вежлива госпожа с этими мерзавцами? – заметил, возвращая женщине свиток, Урл.

– Недостающие оскорбления посол, если сочтет нужным, может добавить от себя. Совету же не стоит опускаться до брани.

Обдумав довод, Урл решил согласиться:

– Совету до брани опускаться не стоит, и если мы ставим под письмом наши имена, его содержание должно быть этих имен достойно. Госпожа рассудила как всегда мудро. Но кто возьмется передать письмо римлянам? И не только письмо, но и подарки. Где найти человека, который бы столь низко ценил свою жизнь?

Зефар почесал затылок:

– Не люблю я своих людей в петлю совать, но раз дело того требует, пусть Лигиец едет. Я за него, как за себя, ручаюсь.

– Я сам поеду, – поднялся Овазий. – Госпожа меня в Совет ввела, честь и доверие оказала. Надо оправдывать.

– Я тоже могу поехать! – то, что новичок опередил его, Авес воспринял почти как личное оскорбление.

Женщина поспешно остановила юношу, напомнив:

– Ты не знаешь латыни, Авес, а там надо будет не только говорить, но и слушать. Лучше вы с Урлом выделите по десятку воинов для охраны и для почета. На этом и решим?

– Да, – негромко отозвался Зефар, довольный, что никто больше у него людей не потребует, и что он будет знать все из первых рук.

– Разумные речи говорит госпожа, – отозвался Урл, привычно избегая прямого ответа даже тут, когда в этом не было никакой нужды.

– Да, – громко и твердо произнес Овазий.

Последнее слово опять досталось Авесу. Обиженный столь явной, на его взгляд, несправедливостью, он вдруг спросил:

– А не мала ли охрана?

– Скорее велика, – ответила женщина и пояснила. – По дороге на наших посланцев напасть никто не посмеет, сколько бы их ни было, а в городе, если римляне решат убить послов, никакая охрана не поможет.

– Но почему всего два десятка?!

Женщина окинула взглядом в очередной уже раз заупрямившегося военачальника и строго спросила:

– Авес, сколько у тебя воинов?

Вопрос оказался неожиданным и Авес замешкался, но ненадолго:

– Больше трех тысяч.

– А сколько было перед тем, как мы разошлись?

– Вы же знаете, госпожа, чуть больше двух.

– Примерно столько же, сколько у других. Зефар, сколько воинов у тебя?

– Пять тысяч триста семьдесят четыре. Одного я шлю, и еще четыреста двадцать три серьезно ранены и не могут биться.

– Значит, на ногах у тебя четыре тысячи девятьсот пятьдесят два воина?

– Нет, именно пять тысяч триста семьдесят четыре. Лигийца и раненых я считаю отдельно.

– Точный подсчет. А у тебя, Урл?

– Четыре тысячи двести восемьдесят. Но это было вчера. За ночь могли подойти еще два-три человека.

– Все слышали? Зефар шлет своего помощника, так как сам ехать не может. Урл согласен выделить для охраны десять воинов, но не больше! Может быть, поэтому их отряды растут быстрее, чем твой? Авес, я знаю, что в твоем отряде три тысячи пятьсот семьдесят два воина, но мне кажется, что для тебя этого много.

– Это мои люди!

Женщина обвела всех взглядом:

– Я сказала свое слово. Мне нечего добавить. Что скажет Совет? Зефар?

– Вообще-то Авес людей не слишком бережет, – Зефар не успел принять решение и потому рассуждал медленно, стараясь за неспешными словами скрыть молниеносные сопоставления, которые в этот момент занимали его разум. – Горячий он, но это от молодости. Я не думаю, что его воинов следует кому-нибудь передавать, но если с другой стороны взглянуть, то тысячу или полторы забрать у него стоит. Пусть они пока на перевале и тропах побудут. А подчиняются они пусть госпоже. Пока. Потом же мы посмотрим, как лучше…

– Хочешь моих людей к себе переманить?! – сорвался Авес. – Знаю я тебя. Своих людей бережешь, а моих – на перевал и тропы ставишь?!

– Там дело сделано. Римляне оружие сдали, а раздавать хлеб и воду не опасно ни для кого, – возразил Зефар и добавил: – Я наших людей всех берегу. И твоих, и своих.

– Нет, Зефар, – вмешалась женщина. – Ты уже с римлянами поладил, так и будь там до конца. Постоишь еще пару недель, а после, мне думается, дело тебе найдется. А насчет того, чтобы не спешить с Авесом, – ты разумно сказал. А что думает Урл?

– Думаю, что спешить не стоит. Авес, верно, иногда горяч бывает, но ведь во всех боях он первый. Да, порой дела у него впереди мыслей бегут, но на то она и молодость. Нет, людей отнимать у него не годится. Да и зачем нам еще один отряд? Мне думается, незачем. А насчет того, чтобы воинов Авеса госпоже передать… Зефар забыл как будто, что у госпожи есть свой отряд. Воины Овазия – воины госпожи. Другое дело, что отряд этот невелик и раненых в нем много. Так, может, Авес выделит Овазию как другу сотню обученных воинов? И остальные будут слать к Овазию всех новичков. Обучит он их, узнает каждого, вот и будет у него хороший отряд.

Пришла очередь Авеса. Слова Урла его успокоили, и речь свою он начал так:

– Ни полутора тысяч воинов, ни тысячи я никому не дам, потому что эти люди пришли ко мне и были в боях со мной, но Овазию я помочь согласен. Я пошлю к нему на два месяца сотню самых опытных воинов, и они помогут ему выучить новичков. В охрану же я выделю десять воинов, как Урл.

– Разумное решение, – согласилась женщина. – На этом и решим?

Зефар чуть поморщился: в большинстве своем новички стремились попасть в его отряд, но понимая, что с большинством спорить бесполезно, вынужден был согласиться.

Провожая своих помощников, женщина шепнула Овазию:

– Видишь, как все просто?

* * *

Сборы были недолгими, и на рассвете следующего дня двадцать два воина покинули лагерь. Может быть, навсегда.

Через двое суток они стучались в городские ворота. Завидев небольшой отряд варваров, римляне заперлись в городе и долго не хотели впускать послов. Только получив приказ от Октавиана, стража осмелилась распахнуть дубовые, окованные железом створки, подняла двойную решетку.