История подлодки "U-69". "Смеющаяся корова" - Йост Метцлер

«Смеющаяся корова» поспешила в море в поисках другой добычи. В то же время мы надеялись, что сумеем встретиться с судном снабжения и пополним истощившиеся запасы.

Попытка скрыть минные постановки была лишь частично успешной, но теперь команда «U-69» могла зарегистрировать успешное потопление 4000 тонн.[15]

Теперь я отправил сообщение в BDU, доложив о выполнении миссии и потоплении судна. Вскоре пришел ответ: «От BDU — „U-69“. Прекрасная работа, старый воин. Уже есть успех в Лагосе».

4 июня 1941 года в районе Лагоса огромный британский мореходный лихтер «Роберт Хьюз», 2879 тонн, был потоплен одной из мин, установленных «U-69».

По международной 600-метровой волне британцы уже дали предупреждение о немецкой субмарине, сунувшей нос в эти воды. Очевидно, они искали подводную лодку между тремя портами, в которые мы заходили, или рядом с ними. А «Смеющаяся корова» уже шла к одинокому маяку на острове Вознесения, который находился в Атлантике в 200 милях от африканского побережья.

В связи с очень небольшим количеством имеющейся на борту еды и малой, из-за изрядно уменьшившихся запасов топлива, скоростью лодки нужно было чем-то занять команду. Прекрасным средством оказались регулярные физические упражнения на верхней палубе. Огромной популярностью пользовались ежедневные водные процедуры — душ из пожарного шланга и ванна в волнах. Последнее означало, что человека привязывали к стойкам и буксировали за кораблем. Плюс к этому также, разумеется, в нашем распоряжении оставались радио и карты, а также возможность попить кофе, сидя в брезентовых креслах в «зимнем саду».

Задача, которая теперь стояла перед «Смеющейся коровой», родилась в умах двух старых служак. Баде и я планировали взорвать маяк на острове Вознесения, своеобразной промежуточной станции в Южной Атлантике. Все детали предстоящей операции были проработаны за кофе. На ее проведение топлива нам определенно хватит, хотя конечно же было бы лучше, если бы мы до этого встретили корабль снабжения. Итак, предвкушая новое дело, мы направлялись к экватору.

Приготовления для его пересечения были в полном разгаре. Старший помощник уже разработал все детали плана, как заманить Нептуна на борт, правда, наша молодежь отказалась возиться с железным кольцом, которое должно было окружить глобус, символизируя экватор.

Как раз в это время мы получили печальные известия. Выяснилось, что судно «Эгерланд», которое должно было снабдить лодку продовольствием, топливом и другим необходимым снаряжением, было застигнуто врасплох 5 июня в «красной» зоне британским крейсером «Лондон». Экипаж был вынужден затопить корабль. И если мы не вступим в контакт с другими лодками, действующими севернее, то надежды вернуться домой у нас почти не будет. Мы отвернули на несколько градусов от экватора — единственного места в мире, где человеческое тело не отбрасывает тени, — и направились на север. Маяк на острове Вознесения был спасен.

Нептун проявил благосклонность к лодке и исключительно из дружеских чувств прислал к нам посла. В военное время в его царстве тоже многое изменилось, так почему же владыке океана не провести церемонию пересечения экватора на каких-то несколько жалких градусов севернее? Хвост длиной в ярд, множество мыльных пузырьков, развевающиеся бороды и речь посланника Нептуна были главной особенностью этой церемонии. Он приказал членам экипажа отправить ему вниз парочку кораблей как можно скорее, чтобы поднять ему настроение. Со смехом людей одного за другим крестили, щедро поливая мыльной водой. Жертвы находили все это довольно приятным. Вода была теплой, да и солнышко припекало. В любом случае маленькая вечеринка в некоторой степени возместила изменение планов и потерю танкера.

Когда через несколько дней за кофе были поданы обычные каменные сухари, лейтенант Ауэрманн сморщил нос и проговорил:

— Эти сухари живые!

— Так точно, — ответил буфетчик. — Они живые!

В ярости Ауэрманн приказал:

— Так прогоните их.

— Так точно. Есть прогнать их, — повторил Хинцпетер. Он поставил банку, склонился над сухарями, похлопал в ладоши и сказал: — Кыш отсюда, кыш. — Это выглядело так, будто он всерьез решил прогнать долгоносиков. Хинцпетер всегда не был чужд юмора.

Когда старший помощник начал гневаться, один из офицеров примирительно проговорил:

— Да ладно тебе, Хинцпетер, ты же не можешь всерьез бояться этих маленьких насекомых. Они родились и выросли с нами на борту. Ты должен их разбудить старым морским способом. Просыпайтесь, просыпайтесь, вставайте и блистайте. — Он ударил по банке, и паразиты начали довольно спокойно ползком выбираться оттуда.

Хинцпетер сел на палубу и начал трясти каждый сухарь, пока на них вроде бы не осталось ничего живого. Затем он внимательно осмотрел плоды своих трудов, встал и со смехом произнес:

— Приказ выполнен. — В будущем Хинцпетер стал известен как непревзойденный «трясун сухарей».

Вскоре после этого проблема еды стала особенно актуальной. Море должно было снабдить нас пропитанием.

Долгое время бурые дельфины, всегда сопровождавшие корабли в этих африканских водах, резвились около носа субмарины. Они кружили вокруг, преследовали лодку и ныряли под нее. Внезапно создание, весящее центнера два или около того, взмывало в воздух, описывало дугу в двух или трех футах над водой и затем исчезало в глубине в поисках пищи. Люди любили наблюдать за их шалостями. Еще со времен пребывания на паруснике я знал, что эта рыба очень вкусная, и поэтому мы решили ее поймать.

Вначале нужно было сделать гарпун. Несколько человек из машинного отделения принесли на палубу паяльную лампу и маленькую наковальню, и «кузнец» начал священнодействовать. Ему было необходимо изготовить из куска железа гарпун с крюком. Через несколько часов эта импровизированная рыболовная снасть была готова. Старший помощник сделал из старой метлы ручку. Затем гарпун привязали к крепкому канату. Баде, который, будучи старым моряком, имел опыт в подобных делах, взял гарпун и прицелился в спину дельфина. И хотя он кинул его сильно и резко, гарпун отскочил от толстой шкуры, лишь слегка ее поцарапав, и веселое создание в глубоком возмущении исчезло под водой.

Баде повторил свою попытку два или три раза, но каждый раз орудие лишь отскакивало от гладкой влажной спины. В конце концов он рассердился:

— Ну, я не знаю, в чем дело. Раньше мы их легко ловили.

Получалось, что действия Баде только волновали стаю. Раньше дельфины явно наслаждались игрой около носа субмарины, но теперь, казалось, их поведение выдавало беспокойство. Баде взглянул на наконечник гарпуна и, пожав плечами, произнес:

— Острее сделать его мы не могли. Хотелось бы мне знать, в чем причина.