Грешники - Аля Алая

– Нам нужно ехать, Ава, – Лунин подходит к нам и бесцеремонно хватает Аву за локоть.

– Я сама, – цедит она через зубы и стряхивает его руку.

– Мама, не уезжай, – Булат обнимает мать за колени и бессильно рыдает.

Лунин закатывает глаза и отходит к машине, видно, что слезы ребенка его просто раздражают.

– Булат, – Ава опять присаживается к сыну и прижимает его к себе, – послушай меня, это важно. Ты же мне веришь?

– Да, – сын затих, но сжимает Авин свитер, не в силах оторваться от нее.

– Макар присмотрит за тобой, – она наклоняется к сыну совсем близко и что-то шепчет ему на ухо. Булат хлопает глазами и медленно разжимает пальцы.

– Хорошо, мам, – Булат делает шаг ко мне и я беру его за руку.

Время нашей встречи истекает, и я ловлю каждую ускользающую секунду,  рассматриваю Аву во всех подробностях, напитываюсь ею.

Ава пятится в сторону машины, не отрываясь от нас. Задняя дверь уже открыта и Лунин ждет, пока она заберется внутрь. Ава бросает последний взгляд на нас и машина уезжает. Но мы с Булатом следим за ней, пока она совсем не скрывается из вида.

– Ты же ее заберешь? Мама сказала, что мы увидимся вечером, – сын прерывает тишину.

– Заберу, – задумчиво треплю Булата по светлым волосам и мы возвращаемся к нашей машине на парковке, –  но для этого мне нужно будет кое-что сделать. А ты побудешь с одним моим знакомым.

Булат согласно кивает.

Несмотря на свой возраст, он хорошо понимает серьезность ситуации. И, так же как и я, готов на все что угодно, чтобы вернуть Аву.

– Держи, – Арсений ставит мне на колени пластиковый ланч-бокс.

Несмотря на голодовку последних дней, сейчас есть вообще не хочется, но я послушно открываю коробку и беру в руки вилку.

Макар обещал меня забрать, все равно как он это сделает, но я уверена, он сможет. Теперь нужно,  чтобы и у меня силы были. Будет глупо, если меня увезут с голодным обмороком в больницу до того, как он что-нибудь предпримет.

Вкус еды не чувствуется вовсе, наверное, виной всему стресс. Жую все как пенопласт и запиваю водой. Арсений не сводит с меня глаз и удовлетворенно кивает, только когда вся еда перекочевала в мой желудок. Да уж, будущую мать нужно кормить.

Уже в доме Арсений проводит меня в спальню и дает указания, чтобы я собирала вещи, с самого утра мы вылетаем в клинику.

– Я не хочу больше видеть тебя сегодня, – бросаю ему в спину, – мне нужно немного прийти в себя.

– Хорошо, посплю в кабинете, – Арсений делает уступку со скрипом и выходит, хлопнув за собой дверью. Я слышу, как в двери поворачивается ключ, он совсем мне не доверяет. Даже несмотря на то, что в доме полно охраны.

Присаживаюсь на край кровати и медленно выдыхаю напряжение, которое скопилось во мне. На часах три, а значит, у Макара еще целых полдня, чтобы придумать, как меня вытащить.

Я беспокоюсь о том, на что он может решиться, но больше мне терять уже нечего. Мысли о том, что через год я буду с ребенком Арсения на руках, запертая в этом же доме и вынужденная изображать из себя примерную жену пугает меня до смерти.

У Макара отчаянный нрав, знаю это по острову, там он спас мне жизнь дважды, пусть сделает это для меня еще раз.

Чтобы хоть как-то отвлечься и не смотреть ежесекундно на часы, начинаю собирать чемоданы. Бросаю туда вещи без особого разбора, надеясь на то, что носить все это мне больше не придется. Из дома Арсения почему-то хочется уйти голой, чтобы ни единая вещь больше не напоминала мне о нем.

Снимаю с себя сережки, браслет и обручальное кольцо. Без них на теле мне даже дышится легче.

Солнце медленно садится за деревьями в парке по соседству, и нервы начинаю дребезжать все сильнее. А что если у Макара ничего не получится? Что, если он не сможет?

Отгоняю от себя все эти мысли прочь, не хочу даже думать о такой возможности. Она убивает изнутри.

Я с силой вцепляюсь в подоконник и провожаю последние отблески заката, ну же, Макар, где ты?

В ответ на мои мольбы я слышу странный хлопок и дверь спальни тихонько открывается. Боюсь повернуться, вдруг Арсений.

Тихий шелест шагов и горячее дыхание за спиной.

– Я пришел за тобой, – слышу у самого уха хриплый шепот, и стук сердца бешено разгоняется. Макар прижимает к себе.

– Спасибо, – отвечаю так же тихо, даже пистолет с глушителем, который я вижу в его руках, меня не пугает уже. Все равно, что он сделал или сделает, лишь бы забрал.

– Нам нужно уходить, только тихо. Булат сказал мне код от запасной двери, выйдем через нее.

Я киваю и поворачиваюсь к нему. Макар спокоен и сосредоточен, в нем нет ни страха, ни сомнений.

– Когда я буду стрелять – просто закрой глаза.

– Хорошо, – мое тело покрывает испариной и ток расходится по коже.

Он медленно наклоняется и целует меня в губы. На мгновение я закрываю глаза и погружаюсь в этот поцелуй, уверенный и ласковый, он так нужен мне сейчас. Губы Макара успокаивают, и пульс перестает сходить с ума.

– Пошли, за дверью охранник, я его вырубил, не пугайся только,  – он берет меня за руку и мы тихо выходим из комнаты.

В доме полумрак и тишина, только из кабинета Арсения доносится звук телевизора. Я почти не дышу, когда мы спускается по лестнице на первый этаж и поворачиваем в темный коридор, который должен привести нас к свободе.

Макар резко прижимает меня к себе и закрывает рот ладонью, когда совсем рядом слышатся шаги. Я вглядываюсь в полумрак, чтобы рассмотреть, кто поднимается по лестнице. С замиранием сердца различаю фигуру Арсения. Похоже, он был на кухне, в его руке стакан воды и тарелка с какой-то едой. На верхней площадке, вместо того, чтобы свернуть в свой кабинет, Арсений направляется к спальне.

– Черт, – шипит Макар и дергает меня за руку в сторону двери.

Я слышу звук падающей посуды и отборную брань, после которой повсюду в доме зажигается свет и сбегается охрана. Путь к нашему отступлению тоже мгновенно отрезается двумя головорезами Арсения, которые врываются в дом и оттесняют нас с Макаром в большой холл на первом этаже.

– Ава, ну вот что ты как ребенок? – Арсений медленно спускается, сверху сверля меня глазами, – думала получиться от меня убежать, глупая? – он зло кривит губы, – По доброте душевной я хотел оставить твоего любовника в живых, но ты сама, как обычно, все испортила.

Я беспомощно озираюсь по сторонам, понимая, что охраны сегодня ровно в два раза больше, чем обычно. Похоже, Арсений опасался, что Макар что-нибудь предпримет и подготовился. Я жмусь плотнее к любимому, потому что мне дико страшно и за себя и за него. Но если моя участь не изменится, но Макара ждет смерть.