Жена президента - Аля Кьют

— Сделай, — аккуратно предложила я, теряясь от его странной витиеватой речи.

Обычно Громов говорил по делу и кратко, а к детям он как будто подходил издалека.

— Я не планирую детей в этом браке. Надеюсь, ты тоже.

У меня пропал дар речи. Я помотала головой, прежде, чем смогла выдавить из себя:

— Н-нет, я тоже не планировала. Точно не ближайшее десять лет.

— Да, в Британии об этом думают ближе к тридцати.

Я фыркнула.

— Расскажи об этом моей маме. Она будет рада, если я рожу прямо сейчас.

Андрей усмехнулся. Он знал позицию леди Торнтон об осознанном материнстве, которое точно не зависело от возраста.

— Между прочим, Кети делает большое дело. Я частично финансировал ее проект в Праге.

— Неужели, поэтому тебя и приглашали в Аллертон?

Андрей приподнял брови, подтверждая. Можно сто раз быть президентом, но Аллертону это все равно. Там принимают только своих и посвящённых, которые заодно с аристократией.

— Ладно. Я поняла. Никаких детей. Надеюсь, это не повод отказываться от секса со мной?

— Мы живем в двадцать первом веке. Я хочу выжать из нашего брака максимум, Лиз. Так что — нет. Я не откажусь от секса. Мне он слишком нравится. Особенно с тобой.

Я прыснула.

— Спасибо за комплимент.

— Пожалуйста. Надеюсь, ты сможешь сама выбрать метод контрацепции. Придется посетить врача. Карина тебе поможет найти..

Я завелась моментально, вскочила с кровати и зашипела на Громова:

— А можно я буду блокировать свою матку без участия твоей любовницы, Андрей?

Он закатил глаза. Всегда так делал, когда я называла вещи своими именами.

— Успокойся, Лиз.

Он потянул меня за руку, возвращая обратно в кровать.

— Ты права.

— Права? — удивилась я, даже не сопротивляясь возвращению в его объятия.

— Карины действительно слишком много в твоей жизни. — пояснил Громов. — Тебе нужен свой помощник. Я попрошу ее…

Я кашлянула, и Андрей сразу поправился.

— Я попрошу Костю найти тебе ассистента. Он отлично подкован в найме персонала.

— Спасибо. Это было бы отлично.

— Умница. Займись этим в понедельник. — Он встал с постели. — Все равно не усну, лучше пробегусь. Хочешь со мной?

— Нееет, я пас.

— Ладно. Увидимся через час-два. Попробуй поспать. Все еще слишком рано для подъема.

— Для бега тоже.

— Нет, в самый раз, — не согласился Андрей.

Он поцеловал меня в губы, которые я хорошенько сжала, чтобы не выпустить утреннее дыхание. Натянув халат, муж вышел из комнаты.

Я осталась одна и в растрепанных чувствах. Вроде бы мы все решили мирно, нашли компромисс и не поссорились при этом. Но мне все равно было не по себе. Может быть потому что осталась одна в незнакомом доме.

Я встала с кровати, точно зная, что не усну больше. Бегать с Андреем мне совсем не хотелось, а вот привести себя в порядок нужно. Я приняла душ. В ванной нашелся абсолютно новый цветочный гель. К моему приезду подготовились. Но я заметила и мужской наполовину полный. В шкафчике у раковины нашлась для меня зубная щетка. Мой глаз снова подметил, что там же есть бритва электрическая и несколько станков. Упаковка была распечатана. Я нашла в гардеробной свои вещи, присела за стол, чтобы нанести на лицо крем.

В глаза сразу бросилась фотография. Андрей и незнакомая женщина. В возрасте. Вряд ли его жена была старше. А вот та самая тетушка мне именно так и представлялась. Он обнимал ее и улыбался своей невероятной улыбкой. На столе также был ноутбук и потрепанные, видимо, любимые часы Breitling, толстый кожаный ежедневник, выключенный мобильный, книга про жизнь Черчилля с закладкой на середине. Кажется, Андрей действительно здесь часто бывал и считал это место своим домом.

Я изучила полки с книгами. Они не были частью интерьера Многие оказались зачитанными, корешки выгоревшие. Старые издания. Кажется, он любил читать. Я вернулась в гардеробную, где среди костюмов, в углу на полке, стояли кубки. Кубок Сассекса, кубок Университетов Британии, памятная медаль магистра Торнвуда.

Я чуть не упала. Он учился в Торнвуде! Ничего себе.

Рядом нашелся университетский альбом… Я узнала здание МГУ на первых снимка, а потом характерную архитектуру Кембриджа. Пролистав его быстро, я стала искать другие фото. И нашла. Это был небольшой альбом детских фотографий. Постановочный снимок молодой семью. Андрей совсем маленький на руках у мамы. Он очень похож на нее. Такая же светлая, обаятельна улыбка. А вот силу взгляда, а может и голоса, Громов унаследовал от отца. Серьезный мужчина смотрел на меня сурово. Я постаралась не осуждать его за жестокие решения. Возможно, в этом был не только эгоизм.

Групповые фото из детского жома были немного жуткими. Дети не улыбались на них. Андрея я находила без труда. Но больше всего меня поразило темное фото с газетной вырезки. Громову было лет шестнадцать. Он смотрел вниз то ли на прибор, то ли на стол. Рядом стоял какой-то мужчина в спецодежде. «Смена подрастает», — прочила я про себя заголовок.

— Я был помощником стропальщика на заводе, — услышала я за спиной голос Андрея и выронила альбом.

Он поднял его, поставил на полку.

— Работа тяжелая и дерьмовая, но платили неплохо. Ты искала что-то конкретное обо мне?

— Нет. Я… просто осматривалась.

— Осматривала мои вещи?

Мне не хотелось признаваться, что я поддалась азарту изучения его личной жизни, но все было очевидно.

— Я ничего о тебе не знаю, Андрей. Награды и альбомы ведь не заперты. Я теперь тоже здесь живу.

— Это понятно, Лиза. Но я спрашивал о другом. Что именно тебе интересно? Моя личная жизнь?

— Ты ничего не говоришь о жене, — сдалась я. Его глаза вынудили меня признаться.

— Ты моя жена, — напомнил Андрей.

— О первой жене.

— Разве уместно говорить о ней с тобой? Тем более, сейчас.

Он был миллион раз прав, а я чувствовала себя круглой дугой. Нервно зачесав рукой волосы, я уставилась в пол, как провинившаяся школьница и бессовестно сменила тему, не выдерживая взгляда Андрея.

— Ты не пошел бегать?

— Я решил, что больше хочу выпить с тобой кофе. В постели. И позавтракать. Но, кажется, зря.

Громов развернулся и вышел из гардеробной. Он задержался у двери, сказал мне:

— Свадебный альбом не ищи. Он был в вещах Марины, которые я отправил ее родителям.

Я вернулась в комнату, думая, что Андрей ушел, но он остался. На столе лежала небольшая папка. Громов раскрыл ее и стал выдавать мне документы. Я успевала прочесть заголовок: «Свидетельство о рождении, о смерти, о смерти, аттестат, аттестат, диплом, второй диплом. Свидетельство о браке и снова о смерти».