Клеопатра - Наталья Павлищева

Как бы ни была хороша Эвноя, душу Цезаря, как Клеопатра, она не задела, диктатор довольно быстро собрался домой. Он вернулся в Рим в конце июля 46 года. Сенат назначил целых 40 дней общественного благодарения в дополнение к уже определенным за прежние успехи. Считалось, что Цезарь победил Фарнака и Юбу, никто не упоминал Помпея и Катона.

Теплый солнечный сентябрь принес с собой массу угощений и зрелищ, которые так любили готовые праздновать хоть круглый год римляне.

Празднества прошли с невиданным размахом – с 21 сентября по 2 октября. Целых четыре триумфа отметил Цезарь. Сам он ехал во главе каждой процессии на колеснице, запряженной шестеркой белых лошадей, за ним легионеры в парадной экипировке с наградами и начищенным до блеска оружием. Следом ехали повозки, груженные захваченными трофеями, огромным количеством золота и серебра.

Во время первого галльского триумфа на Велабре у колесницы Цезаря вдруг сломалась ось. Пришлось спешно пересаживаться в другую, куда менее роскошную. После происшествия Цезарь на коленях поднялся по ступеням храма Юпитера, вымаливая прощенье за чтото. Легионеры говорили, что всякий раз, садясь в колесницу, Цезарь читал какуюто молитву, но на сей раз она почемуто не помогла. Хорошо, что не в бою. Видно, в чемто виноват Цезарь перед Юпитером. Или перед галлами.

Остальное прошло гладко и настолько богато, что римляне долго не могли опомниться, до самого приезда египетской царицы.

Во время второго александрийского триумфа случилось неожиданное. Как и положено, за колесницей Цезаря вели знатных пленников. Но, поскольку знатной среди пленников была только Арсиноя, то в цепях шла лишь она. Вид закованной, несчастной девушки настолько разжалобил и даже возмутил находившихся в благостном настроении римлян, что они единодушно потребовали не убивать сестру египетской царицы. Этого же потребовали для маленького сына царя Юбы. У Цезаря и самого не лежала душа к расправе над девушкой и ни в чем не повинным четырехлетним малышом, он дал себя уговорить и позволил Арсиное обрести храмовую защиту. Мальчика оставили на воспитание в Риме. Цезаря беспокоило только одно – теперь предстояло объяснение с Клеопатрой, которая сестру не простила и будет страшно недовольна ее судьбой. Но, в конце концов, он диктатор Рима и волен решать, как поступить!

А пока Рим праздновал…

Ежедневно накрывались щедрые столы, рекой лилось вино, харчевни и лавки бесплатно (оплатил все диктатор) раздавали хлеб и мясо, устраивались бесчисленные гладиаторские бои, ведь у Цезаря была своя гладиаторская школа в Капуе, бега и театральные представления… 22 000 столов ломились от яств. Цезарь праздновал триумфы с размахом, а размахнуться он всегда умел.

Правда, на сей раз ему впервые не пришлось влезать ради праздника в долги, теперь диктатору были доступны такие широкие жесты на собственные деньги.

Легионеры воспользовались возможностью и громко распевали похабные песенки о Цезаре (когда еще будет позволено это сделать?). Особенно римлянам запомнились две из них.

Кальпурния поморщилась, услышав в очередной раз громогласное:

«Горожане, прячьте жен,

В Город мы с собой ведем лысого развратника!

Деньги, что ссудили в долг,

Просадил он в Галлии!»

Это была старая песенка, но легионеры не забывали повторять ее всякий раз, как только позволялось. Как Цезарь может терпеть, когда про него распевают гадости?

Нравилось или не нравилось Цезарю, это было издержкой триумфа и приходилось терпеть.

Он оплатил множество гладиаторских боев, театральных представлений, для показательных боев на воде даже был вырыт огромный бассейн… Римляне метались по городу, пытаясь успеть всюду и все посмотреть. Вот это размах!

Но все имеет свойство заканчиваться, прошли и триумфы. Наступили будни. У Цезаря была невероятная задумка, которой он радовался, как мальчишка. Еще из Мавритании он отправил Клеопатре приглашение приехать в Рим в качестве правительницы союзного государства, вместе с семьей. Правда, он немного переживал, как отнесется сам Рим к его египетской подруге. Слишком необычной была для Вечного города Клеопатра.

Цезарь не подозревал, что сама Клеопатра давнымдавно основательно готовится к такой поездке. Она не забыла свое пребывание в Риме вместе с отцом, когда сама, правда, не натерпелась унижений, но зато нагляделась на терпевшего отца. Птолемей Авлет оказался в Риме просителем, причем просителем достаточно униженным, потому как не имел денег.

В Александрии его не просто не любили, а были готовы в любой момент скинуть. И Птолемей не придумал ничего лучше, как попросить защиты у Рима. Но в Риме никто и ничего не делал бесплатно, пришлось платить, залезая в огромные долги к ростовщикам. Клеопатра на всю жизнь запомнила, что Рим любит золото и готов признать другом всякого, кто хорошо заплатит.

Теперь у нее были деньги, царица не только выплатила отцовские долги, не только не нуждалась в кредитах римских ростовщиков, она сама могла осыпать золотом половину Рима!

Но Клеопатра помнила и другое: они с отцом выглядели в Риме не слишком прилично. Сказалось неумение Птолемея Авлета соответствовать требованиям римской моды, вернее, незнание этих требований. Отец больше любил музыку, чем придворные забавы, теперь дочь не могла повторить его ошибку. В Рим отправились множество агентов, которым предстояло разузнать все о жизни Города – от того, кто кем и кому приходится и за кем стоит, до умения причесывать госпожу по последней моде.

Один день в неделю Клеопатра разговаривала со всеми только на латыни, чтобы ухо привыкло и не было никаких сложностей. Лучшие ткачи изготавливали ткани для будущих одеяний царицы и царя, причем Клеопатра даже не спрашивала супруга, желает ли тот посетить Рим. Куда он денется, поедет, как велит царица. На кухне раз за разом готовили блюда римской кухни, совершенствуясь под присмотром одного из бывших поваров самого Лукулла. Хармиона не могла понять, для чего Клеопатре этот рыхлый толстяк, свои же повара прекрасно готовят? Платить сумасшедшие деньги человеку только за то, что он знает, какие блюда подавались на пирах у Лукулла?..

Удивительно, но то ли изза активного движения между Александрией и Римом, то ли изза своей самоуверенности, но там никто не заметил оживленного интереса царицы к жизни в Городе.

У Цезаря прошли целых четыре триумфа, когда он смог показать Риму почти все, что завоевал за время походов. В одном из триумфов приняла участие и… Арсиноя. Но вовсе не рядом с диктатором, а идя позади его колесницы как военный трофей. Клеопатра, читая подробное донесение своего агента об этом действии, сжимала кулачки от досады, что не смогла своими глазами увидеть такое зрелище. Но агент сообщал, что младшую сестру царицы пожалели и оставили в живых, Арсиноя скрылась под храмовую защиту.

– Слизняк! Всетаки оставил ее живой!

Клеопатра долго мерила шагами террасу, щеки от волнения покраснели, ноздри длинного носа раздувались.

– Нужно было мне убить ее прямо здесь, не обращая внимания на этого размазню!