Джуди. Четвероногий герой - Дэмиен Льюис

Те, у кого не было хоть какого-нибудь добра или денег (как у наших героев), для того чтобы выжить, вынуждены были полагаться лишь на свой разум. Подговорив кое-кого и таким образом найдя нескольких сообщников, Лес Сирл и Джок Девани образовали группу самых отчаянных и находчивых. У них не было ничего, поэтому они попросту экспроприировали то, что получалось.

Они выдумали операцию «захват». Раз в неделю японцы позволяли местным торговцам выставлять на территории лагеря лотки с самым необходимым: едой, мылом, одеждой и постельными принадлежностями. В день «торговли» наши герои начинали операцию «захват», которая позволяла им хоть немного наполнить животы, хотя и сопровождалась часто жестоким избиением. Однако все они, а особенно Джок Девани, предпочитали риск.

Операция начиналась с появления Леса Сирла, который якобы хотел что-то обменять. Он отвлекал внимание торговца, а Джок Девани случайно задевал локтем несколько вещей на прилавке. Тут же появлялась Джуди, хватала их и быстро убегала прочь. Четвертый сообщник стоял за углом и был невидим для торговца. Джуди приносила ему украденное, и он тут же прятал его.

Хотя, конечно, проворные торговцы легко могли проследить за собакой, пойти по ее следам и найти преступников.

Самой успешной и запоминающейся оказалась операция против японцев. В лагере содержались две козы — основные «поставщики» молока для командования. Одну из них британцы приманили к окну своего жилища с помощью кожуры банана. Когда коза начала жевать ароматную кожицу, на шею животного накинули петлю из проволоки, рывком сбили с ног и втянули в окно.

Этой ночью никто из британцев не спал: ни заключенные, ни живущая с ними собака. Утром взволнованные японские караульные начали искать хоть какие-нибудь следы пропавшей козы. Но она исчезла с лица земли — ни кожи, ни рогов, ни копыт найдено не было. Единственным, что выглядело подозрительно, были набитые животы британцев и их вредоносной собаки, но доказательств отыскать было невозможно. Разумеется, после длительного голодания такой пир вызвал расстройство пищеварения, продолжавшееся несколько дней.

Именно голод вынудил Джуди впервые покинуть свою семью в поисках пропитания. Длинными днями и долгими ночами Лес Сирл и другие британцы держали ее возле себя. Они знали, что как только она покажется на глаза японцам, те застрелят ее, а потом съедят. Каждый шаг основательно обдумывали, чтобы уберечь Джуди от стражи, которая имела зуб на собаку.

И все же однажды ночью, когда все спали, Джуди тайком отправилась на охоту. Только ее темные лапы мелькнули в предрассветной мгле, как через время она запрыгнула обратно в приоткрытое окно помещения и приземлилась на грудь спящего пленного, старшины «Панча» Панчеона. Он вскочил, но увидел перед собой знакомую фигуру — Джуди, которая испуганно смотрела на него, держа в зубах половину недоеденного цыпленка.

Тайком ото всех Джуди проползла под проволокой (она когда-то уже делала это, будучи щенком) и устремилась прочесывать город в поисках пищи. После этого случая решено было привязывать собаку на ночь. Ей не нравилось это, но Панчеон лучше всех смог объяснить ей, почему это необходимо.

— Это не наказание, — говорил он ей. — Это просто потому, что мы не хотим, чтобы тебя съели.

Время неумолимо двигалось вперед, но ничего по большому счету не происходило. В мире продолжала разгораться война, однако новости сюда не доходили. Словно пленники были затеряны во времени. Слухи порождали слухи, это было понятно узникам лагеря, но они не падали духом. Хотя, разумеется, все что угодно (кроме голода) казалось лучше, чем беспросветная скука их тогдашнего существования.

Однако фактически Паданг был просто раем по сравнению с местами, о которых будет говориться далее. Люди и собака хоть и чувствовали постоянный голод, но никто из них не был при смерти. Надежда не умирала в сердцах мужчин, и многие из тех, кто услышал весть об их скором отъезде, подумали, что это хорошая новость.

Однако на деле их всех отправляли в сущий ад.

И вот появились недобрые предзнаменования.

— Согласно приказу японского командования, — сообщил старший конвоир с помощью переводчика, — пятьсот из вас завтра должны будут отправиться в Белаван — порт на северо-восточном побережье Суматры. Оттуда они будут переправлены в неизвестном мне направлении.

Пять сотен мужчин составляли практически половину всех узников лагеря. Лес Сирл, Джок Девани и Панч Панчеон также были в числе тех, кому суждено было покинуть расположение. Конечно, Джуди из Сассекса не значилась ни в одном из списков, но она должна была отправиться вместе с ними. Пленных посадили в грузовики под надзором конвоя. Панч Панчеон, сильно рискуя, после долгих уговоров спрятал Джуди в мешок из-под риса.

Причины этого перемещения, как и других, Джуди было тяжело понять, однако она осознавала: все это делается, чтобы сохранить ей жизнь.

Она поняла, что в течение длительного путешествия должна сидеть тихо в задней части грузовика, а в конце материализоваться словно из ниоткуда.

Когда длинная вереница транспортных средств покидала Паданг, внутри то и дело раздавались радостные выкрики.

Пленные, истощенные и заросшие, надеялись, что все это вот-вот закончится. Какие-то перемены должны были произойти, и у них появилась надежда.

— Мы увидимся после демобилизации на Рождество! — кричали некоторые.

Была осень 1942-го, и никому из этих ребят не суждено было в ближайшие три года попасть домой на Рождество.

Процессия из двадцати с лишним грузовиков набирала скорость. Улицы Паданга, скрытые дымкой пыли, остались позади. Кузов машины был открыт, поэтому Лес Сирл и другие могли обозревать окрестности. Местность была еще более суровой и безлюдной, чем та, которую они пересекли пешком полгода назад. Белаван лежал в пятистах километрах к северу. Дорога вилась тонкой нитью через горную гряду Баризан.

Она была проложена в густых джунглях, пронизывала ледниковые расселины с каменистыми стенами и делала несколько головокружительных петель, которые конвой проходил, однако, на сумасшедшей скорости. Но пленные не отчаивались. Их лица обдувал ветер, а от пейзажей захватывало дух. Суматранские возвышенности потрясающе красивы! Если не ходить здесь пешком.

На четвертый день, в полдень, вереница достигла высокого плато, окружавшего озеро Тоба, — место исключительной красоты, которое раньше было чем-то вроде курорта, куда на выходные приезжали голландские резиденты Суматры. Японский конвой решил, что это прекрасное место для остановки.

Предполагался ранний обед (как всегда, скудный рис). Все сели на краю дороги, откуда открывался вид на искрящуюся воду и великолепные, покрытые соснами долины, расположенные ниже.

Высокогорное озеро Тоба было просто волшебным. Никто не хотел шевелиться. Даже японцы, похоже, подобрели. Они улыбались и раздавали всем гроздья бананов… Все это, включая красоты природы, сменится вскоре безнадежностью тяжелейшего, адского, нескончаемого труда.