Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов

– Я верю, что ты не виноват. Рассказывай. Не бойся.

Ванька от ее слов словно озарился светом изнутри, выпрямился и спокойно, без выкриков и слез, рассказал.

– Мы с уроков сбежали и видели мужика, который машину палкой раскурочил. Невысокий, хромой. Я его вчера утром видел в лесочке, это точно был он. Походка и рост, куртка та же. Он по тропинке со стороны района шел к лесопарку.

Лев Иванович вытащил распечатку кадра видеосъемки и показал парню:

– Это он?

Тот с сомнением покачал головой:

– Я не знаю, лица не видел. Этот в маске, но фигуру я запомнил хорошо и как он, раскачиваясь вперед-назад, как курица идет.

– Если увидишь его, по походке и по фигуре узнаешь? – торопливо уточнила Лена.

Парнишка усердно закивал, и Лена резко нажала на педаль газа.

– Это он, сейчас поедем в больницу! Мы схватим его, Лев Иванович, а Ваня его опознает.

Гуров мягко коснулся рукава пальто девушки.

– Сбавь скорость, – движения были мягкими, чтобы не напугать Лену, но тон категоричный. – Сейчас мы поедем в отдел полиции, вы с Иваном там останетесь ждать, пока приедет его сестра и социальный педагог или инспектор по делам несовершеннолетних. Я понимаю, что ты хочешь побыстрее достигнуть цели, но такое опознание будет признано в суде незаконным. Есть правила, Лена, их нужно соблюдать. Я поеду в больницу уточню, если возможно, то устроим опознание там.

Лена набрала в легкие воздуха, чтобы высказать возражение, но от одного взгляда опера оборвала речь. Возле отделения полиции она робко уточнила:

– А вы как поедете, один? У вас же сотрясение мозга, это опасно.

Лев Иванович кивнул на патрульную бригаду в полицейской машине, которая заезжала на парковку, возвращаясь с патрулирования.

– Договоримся, мы все одну работу делаем. Ребята всегда на помощь придут.

И действительно, после разговора с дежурным следователем им выделили кабинет, где Лена с Иваном остались ждать сестру Шилова и Гурова, а сам опер с дежурной бригадой отправился в районную больницу. Там врач «Скорой помощи» выслушал его просьбу и принялся копаться в бумагах, потом в компьютере, затем позвал на помощь работавшую в ночную смену медсестру. Девушка с короткой стрижкой пришла, держа в руках окровавленный ворох одежды; она нетерпеливо одним пальцем вытащила из вороха бумаг серый листочек.

– Губин написал отказ и покинул больницу почти сразу после того, как зашили его раны и перевязали.

– Как отказ, его же собака покусала, – удивился Лев Иванович.

– Ну ногу не откусила же, раз сам ушел, – девушка была раздражена, что ее отвлекают от работы расспросами, она мельком глянула на фото и кивнула: – Да, это он. Привезли, хирург наложил швы, я перевязала, и он домой собрался сваливать. Я что, с ним возиться буду? Бумаги подписал и пускай идет куда хочет. У меня в отделении своих забот хватает, половина лежачих, некогда лекции читать.

– Скажите, он хромал?

– Да.

– А по какой причине?

– Не знаю.

– Почему не знаете, вы же ему перевязку делали?

– Слушайте, да у меня за смену несколько десятков пациентов, я должна каждого помнить, у кого что болит и по какой причине? – взорвалась девушка. – Вы вообще понимаете, что меня там люди ждут? У нас «Скорая» возит и возит сегодня с переломами и ушибами как ошалелая! Присесть некогда, а вы просите вспомнить, почему этот тролль лесной хромал!

– Галина, ну ты потише на поворотах, человек тоже не просто так спрашивает, – врач миролюбиво похлопал девушку по плечу и обратился к Гурову: – Давайте его карту медицинскую посмотрим, может, хирург что-то написал при осмотре.

Девушка лишь фыркнула в ответ, резко развернулась и пошла по коридору, но Гуров остановил ее, задав вопрос:

– А почему лесной тролль?

– Мелкий, лицо как у крысы, а смотрит как звереныш лесной, – бросила девушка на ходу.

– Вы извините, устала девушка, смена сложная выдалась, – врач стал снова перебирать кипу бумаг на столе.

– Много пациентов? – уточнил Лев.

– Да, сейчас вся медицина на красную зону работает, а сегодня у нас аншлаг. Из соседнего леса везут и везут с травмами людей, ушибы, переломы, сотрясения, словно плотину прорвало. О, нашелся! Так посмотрим, что тут Губин Валерий, пятьдесят три года, рваные раны от укусов… так это понятно… рекомендовано… отказ от госпитализации… Ага, вот дежурный врач написал в анамнезе наклонный перелом голени. Да, действительно, был у него перелом, может быть, хромота до сих пор сохранилась.

– Можно взглянуть, хочу понять, насколько сильно его собака покусала и в каких местах – Лев Иванович взял исписанные листы.

– Да укусов немного, в основном локализация на руках, но повреждения глубокие, кровопотеря большая. Если не будет лечиться, проводить обработку и перевязку, то при таких травмах есть вероятность инфекции, – пояснил врач.

Гуров поблагодарил за помощь и вернулся к патрульной машине, возле которой разыгрался скандал. Шатающийся мужчина с разбитой головой, в одних штанах и босиком вырывался из рук врачей и пытался залезь в полицейскую машину:

– Заявление, я хочу написать заявление на них! Их там целая банда, раздели меня. Мне плевать на их видео, будут еще мне угрожать! Давай вези меня в отделение.

Хрупкая фельдшер и санитар перестали пытаться остановить разбушевавшегося пациента. Полицейский в форме сплюнул, скрутил руки мужчине и потащил того ко входу в приемный покой, по пути выговаривая:

– Да напишешь, напишешь ты заявление. Пускай тебе хоть голову перевяжут, сейчас измажешь нам всю машину кровью. Будешь буянить, я тебя закрою на сутки за сопротивление, понял? Давай слушайся врача, он тебя перевяжет и следователя вызовет в больницу. Иди ты, не спотыкайся.

Доставив пьяного к двери, он поспешил обратно к машине:

– Извините, товарищ полковник. Да сейчас вас вернем в отдел и поедем в Битцевский парк, дачный сезон начинается, хулиганы какие-то уже сутки