Я буду рядом, детка - Елена Арматина

Олих приблизил свое лицо к ней. Глаза в глаза. Он должен видеть ее реакцию.

— Я отказался от титула. Теперь Золотой дракон — Ильшат.

Изумрудные глаза распахнулись от изумления. А затем две маленькие слезинки скатились вниз по щекам. Радость и восторг плескались в ее глазах.

— Теперь ты понимаешь, чем я пожертвовал ради тебя? — шептал он ей.

— И конечно же что-то хочешь взамен?

— Непременно. И причем немедленно…

Сильные руки на ее бедрах заставили ее вздрогнуть. Рука нащупала родинку в ложбинке под самой ягодицей. Она всегда становилась неимоверно чувствительной при его прикосновениях. Пальчики Велмы забрались под его шелковую рубаху и нащупали на его ребрах почти такую же. Два пятна, так похожие на две половинки сердца, горели и пульсировали.

Бережно, очень бережно он опустил ее на траву. Теплые ладони скользнули по коленям и развели их в стороны. Олех улыбнулся одними глазами и стянул с плеча бретельку сарафана. Затем вторую. Опустив вниз плотные шелковые чашечки, облизал взглядом грудь. И без того ее неровное дыхание сбилось. Причем не у нее одной.

Пока ветер овевал возбужденные сосочки, жесткая ладонь скользила по талии вверх и замерла под грудью, там, где учащенно билось сердце.

Темные, как ночь глаза перехватили ее взгляд, и она ощутила, как палец дразня мазнул мгновенно твердеющий, чувствительный как никогда, сосок.

— Кажется, у нас будет много детей. О-о-о-чень много…

Его шепот вызвал волну жара, ударившую вниз живота, и она машинально двинула бедрами. Отчего он шумно втянул в рот воздух сквозь стиснутые зубы. Этот чисто мужской жест был невыносимо сексуальным, а вспыхнувшие золотом глаза с узким вертикальным зрачком столь красноречивыми, что она облизала губы, не отрывая взгляда от его рта.

— Да. Да… пусть будет много…

Он толкнулся в нее очень аккуратно, и снова толкнулся, наращивая темп. Движения бедрами были тягуче медленными, а проникновения все глубже. и ей пришлось закусить нижнюю губу, подавляя рвавшийся стон удовольствия.

Внизу живота словно начала раскручиваться раскаленная пружина, с каждым витком заставляя напрягаться все сильнее. Он опустил руку на пульсировавший бугорок и стал вырисовывать пальцем невидимый узор, сначала едва касаясь, затем усиливая нажим…

Удовольствие накрыло ее так неожиданно. Стон, сорвавшийся с ее губ, был заглушен его губами. Он поцеловал ее в тот момент, когда она стала содрогаться в сладких судорогах. Впилась ногтями в его спину, и ощутила дрожь, передавшуюся ей, когда он в последний раз толкнулся внутрь и на секунду замер.

Обезумевшие взгляды столкнулись, они ловили каждую волну взаимного удовольствия всей кожей, прижимаясь теснее, растворяясь в невероятной неге, пронзавшей их тела.

***

Постепенно звуки стали проникать в ее затуманенное страстью и нежностью сознание. Она поглаживала рукой его скулы, грудь. И не переставала удивляться тому, с какой нежностю и как бережно он любил ее. Этот хищный, беспощадный к другим зверь, сейчас ее удивил. Очень удивил.

— Кажется, нам намерены помешать, — пророкотал Олих ей в самое ухо.

Велма прислушалась и хмыкнула:

— Это Тасся. Бедная девочка вся на взводе. Мы только-только с ней встретились, и тут появляешься ты.

— Мне стоит ее бояться? — острая бровь саркастически взмыла вверх.

— Ну, опасаться — точно. Этот демон, Аркх, решительно на ее стороне и выполняет все ее требования. Правда, она сама этого еще не понимает.

— А давай, пока не поздно, — и Олих приподнялся на локте, — отправим ее к Ильшату.

Велма уловила в его взгляде странные искорки.

— А ну, давай выкладывай. При чем тут Ильшат?

— Ты бы оделась сначала, — и он прикрыл ее шелковым сарафаном. — Голоса — то все ближе.

Не просто голоса. Перебиваемая мужским басом, Тасся громко и встревоженно звала Велму.

— Давай рассказывай. — Велма, натянув сарафан, повернулась к нему спиной, предлагая застегнуть молнию.

— Я задолжал Ильшату, — Олих был не доволен, как быстро Велма его раскусила. Впрочем, так было всегда.

— Ты уступил ему трон, и еще остался ему должен? Мой дракон, кажется, теряет хватку.

— Ну, он не хотел этот трон. Мне пришлось его долго убеждать. И я пообещал ему помощь по первому требованию и…

— И что? — Велма уже не на шутку разозлилась. — Какое отношение моя племянница имеет к твоему обещанию?

— Ну, нам с Урлассом пришлось пообещать ему … ведьмочку. А племяшка очень на тебя похожа. Так что было бы здорово…

— Не сметь! Понятно? — Велма ткнула его кулаком в грудь.

И настороженно оглянулась — шум на мгновение затих. А затем совсем рядом раздался голос Аркха.

— Тасся! Ты где?

Ветви дерева раздвинули смуглые руки и под свод дерева вошел Аркх.

— Вы не видели Тассю? Она шла к вам.

Велма повернулась к Олиху.

— О, нет! Вы же не сделали этого! Скажи, не сделали?

— Что они сделали? — Внешне Аркх выглядел очень спокойно. Но его тихий голос никого не смог ввести в заблуждение.

Две пары глаз, наливающиеся огнем, схлестнулись в немом поединке.

— Я больше никогда не сделаю тебе больно, — Олих, готовый ко всему, смотрел на Аркха. Но слова его были обращены к женщине, застывшей рядом с ним.

Он всем своим нутром чувствовал ее страх и напряжение.

— Но…

— Никаких «но» и точка. — И с саркастической улыбкой обратился к Аркху. — Если ты не можешь справиться со своей девушкой, то Я готов тебе помочь.

Ноздри Аркха раздувались так, словно он только что пробежал стометровку.

Блестевшие золотом глаза Олиха на миг затянуло поволокой, и уже в следующую минуту он продолжил:

— Я вижу ее возле фонтана… Вижу слезы… Я бы не оставлял ее одну на долго.

Его последние слова были брошены в пустоту — демон уже исчез.

— А мои слезы ты тоже видел?

— Каждую слезинку, — мужчина, притянув Велму к себе, зарылся носом в ее кучеряшки и шумно вздохнул. — Но не мог догнать. Уж слишком быстро ты срывалась с места.

— Ты больше не заплачешь. И еще… Верь мне.

— Верю…

***

Тассе очень не понравилось, что ее увели от ее тети. Хотя, с одной стороны, придраться было не к чему — ушли ведь не только они с Аркхом. Две другие парочки шли чуть поодаль от них. Крис и Сандро, кажется, поладили друг с другом. Милли же явно была в восторге от Урласса. Но у Тасси он вызывал только неприятные эмоции.