После дождичка в четверг - Мэтт Рубинштейн

Ей не нужны иллюзии — пусть увидит то, что там есть на самом деле.

Манускрипт побывал в руках политиков и поэтов, священников и оккультистов; должно быть, в конце концов он одерживал победу над их умами и тем самым убеждал в том, что полон секретов. Здесь было нечто общее с процессом перевода, с поиском смысла.

Бет сегодня не работала, так что Джеку пришлось самостоятельно рыться в библиотеке. Он отобрал пачку книг и унес их в укромный уголок. Это были книги о тех странах, где, по его мнению, побывал манускрипт, и обо всем, что упоминалось в комментариях. По столу медленно перемещался тусклый солнечный луч.

Джек начал с итальянцев, чьи пометы облепляли поля раздела, посвященного письменности. Леон Баттиста Альберти — архитектор, строитель соборов и акведуков, основоположник западной криптографии; Джакомо делла Порта, также архитектор, изобрел технику письма внутри крутых яиц и составил список слов, чаще всего встречающихся в зашифрованных посланиях: «дорогой» и «искренне ваш» — в деловых письмах, а «сердце», «огонь», «пламя», «смерть», «жалость», «жестокость» — в любовных цидулках.

В следующей книге он прочел об Иоганне Тритемусе, спонхеймском аббате. Его «Стеганография» была написана в конце XV века, но опубликована лишь после смерти автора: речь в ней шла об ангелах, которые-де переносили его послания на другой конец света, а потому книгу быстро запретили. Позже эти слова были сочтены замысловатой метафорой, но, возможно, цензоры в конце концов были правы. Угловатый готический шрифт в манускрипте вполне мог принадлежать Тритемусу.

По мере того как лучи света перемещались по библиотеке, похожие истории вставали со страниц книг. Всех этих ранних ученых обвиняли в колдовстве и ведовстве. Их школы разгоняли, а трактаты сжигали. Четкого разграничения между физикой и магией не было, и Джеку все они казались алхимиками. Он читал о том, как эти люди искали истинную природу вещей, как они изобретали тайнопись и использовали кодовые фразы, которые сбили бы с толку даже Торна: «зеленый лев» или «жаба, пожирающая свои внутренности». Монах-францисканец Роджер Бэкон и Томас Чарнок, великие экспериментаторы и мистики, прославились своими опытами и алхимической символикой. Джордж Рипли, монах из Йоркшира, побывал во Франции, Германии и Италии, вернулся на родину в 1478 году и во всеуслышание заявил, что ему известен секрет трансмутации — превращения свинца в золото.

След хоть и слабый, но все-таки был. Все, о ком прочел Джек, их научные труды и открытия тем или иным способом напоминали ему о манускрипте. По-видимому, каждая из частей рукописи, странствовавшей по Европе в разрозненном виде, вызвала неоднозначную реакцию. Альберти и Порта применили свои навыки по расшифровке тайнописи к тем разделам книги, которыми располагали, и вскоре погрузились в атмосферу секретов. Другая часть манускрипта увлекла Тритемуса и его последователей от тайнописи к языку ангелов. Иные части вошли в традицию труверов и трубадуров Франции, приписывавших магические способности королям и воинам. Все они прочитывали что-то свое, и каждый был по-своему прав.

Наибольших успехов достигли алхимики. Джек отчетливо ощущал их влияние, когда читал об их экспериментах и ошибках. Будучи сторонниками теории мистического озарения, подтвержденного опытом, алхимики не могли удовлетвориться жалкой одной седьмой — им была нужна книга целиком. Чтобы собрать манускрипт воедино, Джордж Рипли отправился путешествовать по Европе. Поиски увенчались успехом, и позже в своем восстановленном виде книга подействовала на каждого, кому попадала в руки, самым непредсказуемым образом: Джона Уилкинса вдохновила на создание философского языка; возможно, довела до банкротства Йена Рейнольдса; озадачила Джона Джонсона; свела с ума Констана… Но положил всему этому начало, несомненно, Джордж Рипли.

По мере того как продолжались поиски, Джек чувствовал все возрастающее уважение к алхимии, которая занималась, как выяснилось, не только металлами, но и любыми преобразованиями: свинца — в золото, болезни — в здоровье, смерти — в бессмертие. Величайшим достижением алхимии стало учение о совершенстве душ. Ну и золото, разумеется. Рипли разбогател — невероятно разбогател. Каждый год после своего возвращения в Англию он жертвовал по сто тысяч фунтов Родосскому ордену, что по тем временам считалось огромной суммой. Неплохо для монаха и ученого. Джек задумался, что это за орден и чем он заслужил такие богатства. И у него появилась идея…

Библиотекарь, взяв листок, бросил на Джека взгляд, Полный недоумения, — видимо, предположил, что интерес к книгам по криптографии и алхимии может возникнуть лишь у чудака, если не хуже. Возможно, те, кто спрашивает подобные книги, попадают в правительственные списки наряду с интересующимися «Моей борьбой» Гитлера. Джек подумал, что надо было получше замести следы, и в который раз пожалел, что Бет сегодня не работает. Взглянув на библиотечные часы, он прикинул, сколько осталось до закрытия фотомагазина, и вернулся к столу.

В первой книге, которую он открыл, говорилось о Родосском ордене, члены которого первоначально называли себя рыцарями святого Иоанна Иерусалимского; сначала это был монашеский, а затем рыцарский орден, учрежденный после завоевания Святой земли в 1099 году, в результате Первого крестового похода. Родосский орден образовался раньше своего основного соперника — ордена тамплиеров — и позже присвоил себе большую часть его сокровищ. К тому времени Иерусалим пал, и госпитальеры захватили остров Родос, на котором в течение двухсот лет и находилась их штаб-квартира. Они несколько раз отражали атаки сарацин (не без помощи Джорджа Рипли), но были побеждены Сулейманом Великолепным в 1522 году и перебрались на Мальту, где просуществовали до эпохи Наполеона.

Джек слышал множество мифов о тамплиерах, хотя и просуществовали они весьма недолго. Один из них — будто бы тамплиеры нашли Святой Грааль и ковчег Завета, а также принесли из Иерусалима Туринскую плащаницу. В конце XIII века орден обосновался во Франции, и под давлением короля против него был начат инквизиционный процесс. Тамплиеров обвиняли в идолопоклонстве и отрицании истинного Бога, неподобающем поведении — будто они целовали друг друга в губы и ягодицы, — а также в ростовщичестве. В 1312 году папа Климент V упразднил орден. Тамплиерам приписывается участие в целой серии безумных заговоров, и что здесь правда, а что ложь, понять невозможно — деятельность ордена всегда прикрывала завеса тайны.

Что же касается иоаннитов, или госпитальеров, которые были свидетелями расцвета и падения тамплиеров, благополучно присвоили их богатства и просуществовали еще более пятисот лет, о них Джек не знал ровным счетом ничего, поэтому погрузился в текст с головой. После потери Мальты в 1798 году вспышки активности ордена наблюдались по всему миру, преимущественно в России, Италии и Англии. Несмотря на обширные международные связи госпитальеров, основных точек их сосредоточения было семь, как существовали и семь языков: провансальский, французский, овернский диалект, итальянский, испанский (арагонский), немецкий и английский.

Джек с радостью осознал, что сложная структура наконец-то обрела форму. Семь языков, семь частей манускрипта. Он уже проследил путь рукописи в Англии, Германии, Италии и Франции; письменные стили Прованса, Оверни и старого королевства Арагон идентифицировать не удалось, но все это не простое совпадение. Госпитальеры разделили манускрипт на семь частей и распространили по семи регионам своего влияния; эти фрагменты делали свое дело, пока Джордж Рипли не заплатил огромные деньги, чтобы собрать их воедино. Зачем манускрипт был разделен? Чтобы увеличить шансы на его расшифровку или, напротив, сохранить секрет? И откуда же он все-таки изначально взялся?