Скандальное обольщение - Шарлотта Физерстоун

— Да. Я получил твою записку во время ужина.

— Милорд, я понимаю, что мое вчерашнее поведение в лабиринте могло показаться вам… неразумным, и сегодня днем в карете я… — Изабелла сделала еще один глоток горячего сидра и взглянула ему в глаза. — Вы могли подумать, что я… довольно… скажем… откровенна для благовоспитанной леди моего возраста, и, возможно, все было именно так, но спешу вас заверить, милорд, что моя откровенность не простирается настолько, чтобы беспокоить вас письмами.

— Ты не писала эту записку? — Блэк прищурился, в его глазах промелькнуло нечто чрезвычайно мрачное и тревожное.

Поднявшись с кресла, он шагнул к ней, выуживая на ходу из жилетного кармана письмо. Присев рядом с ней, Блэк протянул ей свернутый листок бумаги. Она раскрыла его, прочла и отдала обратно Блэку. Руки ее дрожали, в сознании роились вероятные предположения.

— Ничего не понимаю, милорд. Я совершенно определенно не писала это письмо. Кто-то подделал мою подпись. Просто не могу поверить, — произнесла Белла, задыхаясь от нахлынувшего приступа паники. — Должно быть, кто-то видел нас сегодня в карете или прошлой ночью в саду. Ох, что скажет дядюшка, когда узнает о моем поведении, — и это после всего того, что он для меня сделал?

— Ваш дядя ничего не скажет, поскольку никогда не узнает ни о чем из того, что между нами происходило. — Блэк нежно придержал пальцами ее подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. — Что же касается этой записки, я обязательно узнаю, кто ее написал. В свете того, что случилось, возможно, у автора были самые благие намерения.

О господи, Изабелла не хотела вспоминать о произошедшем сегодня, ведь она вела себя с графом как полная дурочка. Если бы было можно повернуть время вспять, она, прежде всего, ни за что не отправилась бы на этот нелепый сеанс.

— Я рад, что оказался там. — Голос его звучал глубоко и соблазнительно, и, зачарованная, Изабелла смотрела, как Блэк медленно поглаживает пальцами ее щеку. — Румянец так и не появился на твоих щечках. Твоя кожа по-прежнему очень бледна. У меня перед глазами так и стоит картина, как ты задыхаешься, не в силах сделать вдох.

Она чувствовала себя униженной этими воспоминаниями. Ее слишком пылкое воображение, абсурдные страхи вынудили вести себя подобно глупой выпускнице пансиона. И все это в присутствии Блэка — любезного и опытного, прекрасно владевшего собой.

Острый укол разочарования кольнул прямо в сердце, когда граф выпустил ее из рук и поспешно поднялся. Лопнула атмосфера духовного единения, подкупающей интимности, когда она, едва дыша, надеялась, что Блэк снова поцелует ее, как днем в карете. Легкое гудение, ощущение возбуждения, охватившее все ее тело, появившееся еще в коттедже, возобновилось с новой силой. Казалось, достаточно одного его присутствия, и все ее чувства необычайно обострялись.

— Скажи мне, Изабелла, тебе о чем-нибудь говорит название «Дом Орфея»?

— Нет. А почему вас это интересует?

— Слышала ли это название?

— Нет. Не имею ни малейшего понятия, кем является этот Орфей.

— Являлся, — поправил ее Блэк, опуская записку в карман. — Орфей был древним греческим поэтом, который спустился в Аид и вернулся оттуда. Его возлюбленная, Персефона, вынужденная проводить половину года в Аиде, а вторую половину на земле — символ возрождения для последователей учения Орфея[28].

— Простите. Мне известно совсем немного из греческой мифологии. — Лицо ее пылало, она могла в точности сказать, когда румянец вернулся на ее щеки, — в тот самый момент, когда она почувствовала себя униженной в присутствии Блэка.

— Вполне понятно. Девочек нечасто знакомят с мифологией, ведь так?

— О нет, милорд, не думаю, что вы поняли правильно. Моим образованием почти никто не занимался до пятнадцати лет, когда за мной послали из дома моей тетушки. Меня привезли туда и некоторое время обучали, правда, в основном предметам сугубо практическим. Вовсе не философии или мифологии. Еще в детстве моя матушка научила меня читать, но не более того. Ее заботили… гм… несколько другие вопросы…

— Возможно, ты слышала, как дядюшка или мисс Люси говорили об Орфее или его учении?

— Боюсь, что нет.

— А мистер Найтон?

Изабелла покачала головой, стараясь понять, что ему от нее нужно.

— Понимаешь, Изабелла, на восковой печати, которой запечатано это письмо, изображены лавровые ветви и шестиконечная звезда. Под печатью написано «Дом Орфея». Полагаю, мне следует разыскать этот клуб, не исключено, он приведет меня к автору послания.

— Ничем не могу вам помочь, однако вполне в моих силах поинтересоваться у Люси или мистера Найтона, если вы…

— Нет, вовсе не стоит этого делать. — Блэк сжал ее маленькие кисти в своих горячих ладонях. — Предоставь это мне. Я найду «Дом Орфея» и человека, стоящего за этой запиской. Ни о чем не беспокойся, Изабелла. Твоя репутация в безопасности. Я не позволю, чтобы хоть что-нибудь бросило тень на твое доброе имя.

Виноват ли сидр или то, как Блэк смотрел на нее, но вскоре Изабелла почувствовала, будто окружена теплым, обволакивающим облаком. Ощутила влияние внезапно подступившего опьянения. Ее глаза медленно закрывались, очень хотелось откинуться на диван и вздремнуть. Однако это было бы непростительной грубостью, учитывая тот факт, что граф предложил остаться с ней и дождаться приезда Люси или маркиза Стоунбрука.

— Ты выглядишь изможденной.

— М-м-м, — пробормотала она. — Я плохо спала этой ночью, а днем мне опять приснился дурной сон.

— Сон?

Изабелла сделала еще один маленький глоток и почувствовала, как теплая пряная жидкость согрела ее изнутри. Надо прекратить поглощать пьянящий напиток, иначе язык откажется повиноваться.

— Да.

— И о чем этот сон?

Она не могла сказать ему. Белла никогда не говорила о своих снах, особенно тех самых, но неожиданно осознала, что стала описывать их, прежде чем ее посетила мысль взять себя в руки и остановиться. — Я нахожусь в странной комнате… совсем одна.

— Да?

— Но каким-то образом ощущаю чужое присутствие. Чувствую его. Однако это нечто не проявляется из тени, скорее, притаилось в темноте, выжидая, наблюдая за мной.

— Ты понимала, где находишься?

Изабелла покачала головой и закрыла глаза. Усталость брала свое, и она уже едва сознавала, что говорит.

— Нет, я никогда прежде не видела этого места, но, пожалуй, оно напомнило мне комнату джентльмена. В ней присутствовало нечто очень мужское. Что-то вроде библиотеки или кабинета.