На краю всего - Джефф Джайлз

Свет уже ушел из его тела. Его сменила реальность Низин – их способность высасывать из души всю надежду и радость, их вонь (словно из пасти какого-то чудовищного зверя). Его беспокойство усилилось. По-прежнему нет одеяла. По-прежнему нет хлеба.

Икс встал и вошел в реку.

Стэн продолжал бороться с течением. Он покраснел и запыхался, жалобно сетовал, что у него сводит ноги. Икс схватил его за пояс и снова закинул себе на плечо. Даже потеряв сверхспособности, он без труда поднимал жилистого Сиэна.

Он донес его до берега.

– Ну, спасибо, суперурод! – закричал Стэн так громко, чтобы перекрыть шум воды. – Пока мне здесь никто не понравился.

Увидев, что забава закончилась, охранники разразились презрительными криками. Однако и это было для Икса утешением: это означало, что жизнь – какая бы она ни была в Низинах – снова пойдет своим чередом.

Он положил Стэна на землю и стал ждать, чтобы охранники налетели на перепуганного нового заключенного.

Наконец-то Дервиш разрезал воздух своим длинным когтистым пальцем и завопил:

– ХВАТАЙТЕ ЕГО!

Но что-то было необычным.

Что-то было неправильным.

Повелитель указывал на него!

* * *

Охранники бросились на Икса со всех сторон, как львы на павшего оленя. Их забава у реки была обманным ходом. Все это время они ждали сигнала от повелителя.

Они сорвали с Икса фиолетовую рубашку. Он видел, как она прошла через множество рук. Он видел, как за нее дрались, как за нее торговались и, наконец, как ее унесли: торжествующе, словно только что захваченное знамя.

Дервиш приказал охранникам оттащить Икса к дереву на равнине. Это вызвало ворчание: охранники были низенькие и толстые, как хоббиты, и не привыкли к реальному труду, но они сделали то, что им велели.

Икс не сопротивлялся. По крайней мере, его наказание уже началось, а это означало, что когда-нибудь оно закончится.

Они долго шагали по вонючему влажному воздуху. Охранники сердито стонали под своей ношей (почему это наказание предателя превратилось в их собственное?), а Дервиш тем временем важно выступал перед ними. Неся Икса, охранники награждали его щипками и тычками. Убедившись в том, что повелитель не только не возражает против дурного обращения с Иксом, но, наоборот, радостно улюлюкает при виде него, они стали «случайно» ронять его и по нескольку шагов волочили по земле.

Души на нижнем уровне камер почуяли, что что-то происходит. По татуировкам на руках у Икса и ссадинам у него на лице они определили, что он охотник. Видеть наказание одного из них было непривычно – и радостно. Известие распространилось до верхнего яруса камер, и от одного конца до другого. Вскоре громадная черная стена затряслась: заключенные орали на языках сотен стран и многих тысячелетий. По пути Икс слышал в этих криках только ненависть и злость. Время от времени из шума вырывался один голос, вопрошавший:

– Что ты, к черту, сотворил, парень?

Рвач и Стукач узнали Икса в том, кого несут по равнине. Рвач так разволновалась, что начала безумно кружить по камере. Она плакала, плевалась и проклинала свои ногти за то, что их длины пока не хватает, чтобы их вырвать. Стукач предложил ей «охолонуть», что только сбило ее с толку, а потом попытался заткнуть соседствующие с ними души, обзывая ненавистниками и послушными инструментами.

Процессия наконец достигла дерева. Оно достигало десяти метров в высоту: уродливое, голое и серое, словно шкура слона. Его покрытые пятнами ветки изгибались и тянулись во все стороны, словно в поисках чего-то, что никогда не будет найдено. Его корни погружались в почву, словно вены.

Охранники толкнули Икса к дереву и привязали к нему, вызвав взрыв аплодисментов со стороны камер. Веревка врезалась Иксу в кожу, но он знал, что жаловаться не следует. Закончив, охранники отошли в сторону, и к нему приблизился Дервиш.

– Как приятно снова видеть тебя среди нас, Икс! – проговорил он радостно. – Надеюсь, мне позволено звать тебя Иксом? Как твоим милым новым друзьям?

Повелитель обошел вокруг дерева, проверяя работу своих подчиненных.

– Боюсь, эта веревка не годится, – отметил он. – Будь любезен, Икс: спроси охранников, не будут ли они так любезны, чтобы ее затянуть потуже. Мне очень хочется, чтобы ты чувствовал ее объятия.

Охранников было четверо, но они походили на одного многоголового зверя. Они были отвратительно грязные и прыщавые. Их одежда представляла собой странные лоскуты: как и повелители, они одевались в то, что им удавалось украсть у заключенных. На них можно было увидеть истрепанные жилеты, почерневшие от грязи рубашки с кружевными манжетами, костюмные брюки, джинсы и даже шарфы, несмотря на жару. Один из охранников – самый низенький и толстый, с носом, который ломали столько раз, что он стал почти плоским, – был, похоже, главным. На нем была белая водолазка и красный галстук.

– Охранники, – сказал Икс, – не будете ли вы так любезны затянуть мою веревку туже?

Мужчины захохотали, словно услышав сальный анекдот.

– Конечно, лапа, – сказал толстяк. – Сочтем за честь!

Охранники завозились с веревкой, которую, по правде говоря, трудно было бы затянуть еще туже. Дервиш снова ее проинспектировал (у Икса из-под нее начала сочиться кровь) и одобрительно кивнул.

Повелитель повернулся к громадной стене душ, которые продолжали осыпать Икса ругательствами. Он поднял руку, требуя тишины.

– УЗРИТЕ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ СЧИТАЕТ, ЧТО ОН ЛУЧШЕ ВАС! – проорал он. – УЗРИТЕ ОХОТНИКА НА ДУШ, КОТОРЫЙ НАРЕК СЕБЯ ИКСОМ!

Камеры снова зароптали.

– Возможно, ИМЕННО ОН вырвал вас из вашей жизни и доставил сюда! – продолжил повелитель, воодушевленный криками. – Но даже если это был не он, полагаю, он сделал бы это с радостью. А теперь оказывается, что нашему благородному охотнику НАСКУЧИЛО наше общество. Он попытался бежать – потому что он ВЛЮБИЛСЯ! Что вы скажете, души Низин: отпустить мне его?

Даже Дервиш не смог бы предвидеть того мощного потока брани, который излился из камер.

Он повернулся к Иксу с горящими восторгом глазами.

– О небеса! – воскликнул он. – Похоже, ты им не нравишься!

Повелитель снова повернулся к стене.

– Наверное, я позволю вам самим наказать этого человека! – крикнул он. – ВАМ ЭТО БУДЕТ ПРИЯТНО?

Камеры снова взорвались.

Страх запустил свои холодные пальцы прямо Иксу в сердце.

Дервиш обратился к охранникам, патрулирующим стену. Он приказал им выпустить нескольких заключенных из камер.

– Сотню, скажем? – предложил он. – А потом пусть спускаются сюда и вершат правосудие по своему усмотрению.

Теперь Икс уже не просто слышал жажду крови заключенных: он чуял ее омерзительный запах, спускавшийся вниз по стене. Неожиданно ему припомнилось, как Зоя объясняет Джоне, что «омерзительный» значит «тот, кто мерзнет». Это воспоминание согрело его.