Большая книга ужасов. 43 - Елена Усачева

– Не смог, вот и не догнал, – спокойно ответила Валя. – Никакого мальчика нет, так что платок лучше отдайте мне.

– «Платок отдайте мне», – передразнила ее Катя. – Говорят же, нет платка! Вы что, не слышите?

– А ты, я смотрю, выздоровела?

Валя протянула руку, собираясь схватить Катю за плечо. Взвизгнув, та вскочила на диван и вдруг заревела в голос.

– Чего вы хотите от нас? – встала перед цыганкой Ира. – Зачем к нам пришли? А?

– Вы здесь на время, – растягивая тонкие губы в улыбке, произнесла Валя. – Поживете – и домой отправитесь. Так? Какая вам разница, что будет дальше? Послезавтра суббота, за вами приедут родители и заберут вас отсюда.

– Почему это они нас заберут? – буркнула Катя, шмыгая носом. – У нас еще пол-лета впереди.

– Уезжайте! – приказала им цыганка.

– Не уедем!

– Хорошо. – Цыганка пошла к двери. – Тогда вы отсюда никогда не уедете.

– Только попробуйте нас тронуть! – побежала за ней Ира. – Тогда я отдам платок хозяину.

– У платка не может быть хозяина, – грозно произнесла Валя. – У него может быть только хозяйка!

Дверь за ней закрылась. Ира вернулась к дивану. Уткнувшись носом в подушку, Катя тихо плакала.

– Ты что? – толкнула ее Ира. – Перестань. Подумаешь, говорить она всякое умеет! Что она может сделать? Ничего. Видишь, она даже подчинить нас себе не смогла. И Пашка вновь стал нормальным. Осталась ерунда. Пристроим платок, и все закончится.

– Как ты его пристроишь? – всхлипнула Катя. – Будешь по лесу бегать, пока тебя волки не съедят?

– Не реви. – Ира внезапно ощутила страшную усталость. Второй день подряд она почти не спит. То в лес бегает, то из леса, то за призраками, то от них…

Она посмотрела на себя в зеркало. Да, видок у нее сейчас еще тот. На голове черт знает что, глаза красные, руки и коленки исцарапанные. Щеки ввалились. Так и похудеть недолго! Станет она такой же тощей, как Катька. Куда такое годится?

Ира выбралась на крыльцо. Находиться в доме, рядом с рыдавшей сестрой, не было больше никаких сил. А без нее куда она пойдет?

Уставшая за день деревня готовилась к вечеру. Скоро во всех домах зажгутся уютные огни. Люди будут сидеть за столом, пить чай с пряниками, смотреть телевизор, говорить о чем-нибудь хорошем. И никаких кошмаров. Они даже не догадываются, что где-то там, в темноте, бродит хмурый Полозов, мечтающий разделаться со всем человечеством. Что между деревьями рыщет волк в поисках новой жертвы. Что переливает из сковородки в миску плавленый воск цыганка. Они никогда не увидят, как гаснут в вечерних сумерках жуткие глаза леса. Как выходит на опушку мальчик… Чтобы отомстить. За что? Кому? Знать бы, как успокоить всю эту сумасшедшую компанию! Что нужно сделать, чтобы они оставили всех в покое?

Сестра бродила взад-вперед перед домом. Катька, устав сидеть в одиночестве, выглянула на улицу.

– Ира, – негромко позвала она. – Ирка! – Ей никто не ответил. – Ах так! – рассердилась Катя. – Опять меня бросили!

Ей было обидно, что в последнее время ее постоянно оставляют одну, что все самое интересное проходит мимо нее. Ну и ладно! Теперь она своего не упустит! Сколько можно считать ее больной и немощной? Тоже мне, трагедия! Ну, слабость, ну, от резких движений у нее кружится голова. Но разве это болезнь? Болезнь, это когда тебе операцию делают. А все это – так, поболит и пройдет, забудется.

Одно не забудется – сны, мучившие ее во время этой странной болезни. Ей снился лес, старая дорога и страх, исходивший, казалось, от самих деревьев.

Но чаще всего она видела себя в цыганском доме. Вот она медленно крадется по террасе, пробирается через кухню, открывает дверь в комнату. Ее окружают темные фигуры. Она начинает метаться между ними, кричать. Натыкается на стол. Здесь все уже готово для ритуала. Свечи, порошки, тонкий нож, исписанные листы бумаги, миска с густой желтой массой. Катя ищет дверь, кричит, но ее берут под руки, насильно подводят к столу. Она видит, как дверцы шкафа открываются, и чья-то рука тянется к верхней полке, где стоит шкатулка. В следующую секунду шкатулка оказывается на столе. Ловкие руки откидывают крышку, звякают браслеты. Сверху лежит белый гребень с зеленым плоским камнем, под ним – ржавый ключ, несколько старинных монет. Все это переложено сухой травой с тяжелым дурманящим ароматом. От запаха у Кати кружится голова, ей хочется спать, глаза сами собой закрываются. И уже через полуприкрытые веки она видит, как над ней заносят нож…

От страха она просыпается, сразу попадая в другой сон. Стола в комнате нет, есть только шкаф. Его дверцы хлопают, пытаются поймать Катю. Куда бы она ни кинулась, он тут же оказывается в этом месте и разевает створки, чтобы проглотить ее…

Много разных жутких снов снилось Кате. Но один, со столом, запомнился ей больше всего. И сейчас, когда сестра все ей рассказала, Катя поняла, что именно доставали из шкафа в ее сне – шкатулку с вещами, когда-то принадлежавшими ведьме. Видимо, без них Валя не могла колдовать.

С крыльца хорошо был виден цыганский дом. На заднем дворе Валя ругала Артура. Тот согласно кивал, теребил руками край футболки.

– Баб, ну хватит, – наконец выкрикнул он, отбегая к забору. – Я все понял!

Хлопнула калитка, заскрипел старый велосипед. Цыганка ушла в дом.

– «Я все понял», – передразнила Катя Артура. Потом попробовала сказать эту фразу на разные голоса, поймала нужную интонацию, удовлетворенно самой себе кивнула и сошла с крыльца. Она была готова наведаться в гости к цыганам и узнать, стоит ли в шкафу, около стола в комнате, шкатулка? И если стоит, то что в ней лежит?

Это же не разбой будет, не воровство яблок. Она только зайдет и взглянет одним глазком. Никто и не узнает, что она там была. Кому от этого будет какой-то вред? Никому.

На заднем дворе цыганского дома у будки сидела собака и лениво чесала бок. По желтому песку гуляли куры. Красивый петух с разноцветным хвостом взлетел на перевернутую собачью миску, захлопал крыльями, но кукарекать не стал. Передумал. Гордо оглядел свое хозяйство и спрыгнул на землю. Скрипнула дверь. Валя, на ходу пнув собаку в бок, ушла в курятник.

Путь был свободен.

Катя прошмыгнула к крыльцу, толкнула низкую дверь, на ощупь прошла по темному коридору.

В кухне никого не было. А кому здесь еще быть? Настя у колодца, Артур укатил, Валя на заднем дворе.

Дом был хорошо знаком ей – по снам. Тесная кухня, скрипучая дверь, заставленная кроватями комната. А вот и шкаф. Тот самый, двустворчатый.

Катя потянула на себя правую дверцу. Встав на цыпочки, дотронулась до верхней полки. Там под полотенцем стояла деревянная коробка. Нет, не коробка – шкатулка. Катины пальцы скользнули по ее гладкому боку. Так не достать. Нужен стул.