Сталин против Зиновьева - Сергей Сергеевич Войтиков

Сталин был абсолютно прав, когда написал, что «охотников фабриковать слухи в Москве много». Среди этих охотников явно выделялся мастерством тот, кто направил 27 февраля послание украинским партийным руководителям.

26 апреля 1925 г. ЦК РКП(б) в своем Закрытом письме заверил местные организации партии в том, что высшее большевистское руководство приняло «…необходимые меры, диктовавшиеся обстановкой. Ленинградская комсомольская организация признала свою организационную ошибку. Весь эпизод ликвидирован»[444]. Когда бы это было действительно так, ленинградский комсомол не стали бы дополнительно очищать от зиновьевских еретиков в ноябре 1925 г. – январе 1926 г.

26 ноября 1925 г., Секретариат ЦКК РКП(б) рассмотрел «Дело Ленинградской организации: тт. Яролянца, Румянцева, Усова, Барбашева и других»[445]. Дело «…возникло в ЦК РЛКСМ по заявлению т. Яролянца о том, что с разрешения и согласия секретаря Ленинградского губкомола т. Румянцева собраны и отпечатаны аппаратом губкома тенденциозно подобранные статьи для слушателей семинария т. Зиновьева. Причем эти статьи были снабжены членом ВКП(б) т. Барбашевым с ведома секретаря губкомола т. Румянцева анонимными примечаниями в духе указаний на несостоятельность теоретических взглядов отдельных членов ПБ ЦК ВКП(б) в количестве 40 экземпляров с надписью, сделанной Барбашевым: “совершенно секретно на правах рукописи”. Материалы к вопросу о классовой линии партии в деревне, опубликованные в партийной прессе за время с XIV партконференции по Октябрьский Пленум, часть 1‐я, позиция Бухарина, Слепкова, Богушевского и других, “были розданы под расписку слушателям семинария и секретарям губкомитетов РЛКСМ Северо-Западной области. Затем, когда т. Румянцеву стало известно о том, что папка с этим документами т. Яролянцем представлена в ЦК РЛКСМ”, т. Румянцевым отдано было распоряжение об уничтожении всех имеющихся экземпляров и, таким образом, был уничтожен и подлинник, составленный т. Барбашевым, с которого переписывались все остальные копии»[446].

В преддверии съезда дело рассматривалось на XXII Ленинградской губернской конференции РКП(б)[447], однако оргвыводы в отношении ленинградского комсомола – сплошь зиновьевского – были сделаны уже после разгрома Новой оппозиции. 7 января 1926 г. «Дело Ленинградской организации: тт. Яролянца, Румянцева, Усова, Барбашева и других»[448] стало предметом рассмотрения уже не Секретариата ЦКК, а самой Центральной Контрольной комиссии ВКП(б). ЦКК, опросив всех указанных товарищей и ознакомившись с документацией, установила:

«1. Папка с документами раздавалась в то время, когда по вопросу о классовой линии партии в деревне было вынесено единодушное решение Октябрьского Пленума ЦК ВКП(б).

2. Документы подобраны крайне тенденциозно. Анонимные примечания, сделанные т. Барбашевым к статьям, в том числе к статье члена Политбюро ЦК ВКП(б), пускаемые для обработки молодежи, участвующей в семинарии т. Зиновьева, а также секретарей губкомолов Северо-Западной области, совершенно безответственны и недопустимы по содержанию.

3. Подбор статей, а равно помещение примечаний разрешены секретарем ЛК РЛКСМ т. Румянцевым.

3. Тов. Яролянц являлся лишь техническим исполнителем (как управделами) этого недопустимого шага.

5. Что, ведя такую работу, секретарь губкомола т. Румянцев не поставил об этом в известность ни губкомол в целом, ни губком партии.

6. Что после того, как выяснилась для всех недопустимость подобного шага, поступок этот не только не встретил осуждения со стороны губкомола и губкома партии, но на XXII губернской Ленинградской конференции отдельные товарищи выступали с попытками оправдать его.

7. Что члены ЦК РЛКСМ, работающие в Ленинграде и получившие на руки этот документ, не опротестовали этого шага т. Румянцева, несмотря на то, что они были в курсе всех партийных решений.

8. Лица, виновные в этом, не понесли никакого партийного взыскания и, наоборот, пострадавшим явился товарищ, содействовавший разоблачению этого поступка»[449].

ЦКК сочла: «1. Что этот шаг отдельных товарищей Ленинградской организации РЛКСМ после целого ряда ошибок Ленинградского комсомола, вызвавших трения между руководителями Ленинградского губкомола и ЦК РЛКСМ и после ряда указаний на эти ошибки со стороны ЦК ВКП(б), не может быть способствовать улучшению этих отношений, а наоборот, ухудшает их. 2. Что этот шаг является тем более недопустимым, что он фактически нарушает достигнутое на Октябрьском Пленуме ЦК [Р] КП(б) единогласие по вопросам о работе в деревне. 3. Что этот безответственный шаг свидетельствует о слабости руководства как со стороны губкома партии Ленинградским губкомом комсомола, так [и] в особенности со стороны т. Наумова [И.К.] как члена губкома, ответственного за работу среди молодежи в Ленинграде»[450].

ЦКК объявила секретарю Ленинградского губернского комсомола Владимиру Васильевичу Румянцеву выговор, сняла его с работы и откомандировала в распоряжение ЦК ВКП(б), притом что какие бы то ни было карьерные перспективы у Румянцева теперь уже начисто отсутствовали[451]. Барбашеву был объявлен строгий выговор, его сняли с комсомольской работы и откомандировали в распоряжение ЦК ВКП(б) с примечанием: «… принимая во внимание его партневыдержанность, не поручать ему в течение года ответственной партийной работы»[452] (будто бы без этого примечания у Барбашева были шансы занять какой-либо ответственный пост). Кроме того, ЦКК решила предложить Ленинградскому губернскому комитету РЛКСМ «снять т. Берлина с работы в аппарате Ленинградского губкомола» и, указав «т. Наумову на неправильное руководство им Ленинградской организацией комсомола», просить ЦК ВКП(б) «отозвать его из Ленинградской организации»[453]. ЦК ВКП(б) внял просьбе ЦКК. 11 января 1926 г., заслушав доклад сталинского забойщика М.Ф. Шкирятова, Оргбюро ЦК согласилось с постановлением ЦКК ВКП(б) [454]. Изучив дополнительные обвинения в адрес В.В. Румянцева, Оргбюро усилило ему «меру наказания по совокупности»[455], объявило строгий выговор с предупреждением и, как и Барбашеву, запретило занимать в течение года ответственные партийные посты и откомандировало «в распоряжение ЦК ВКП(б)»[456], то есть сталинского Секретариата ЦК.

Глава 5

«Клеветническое обвинение ЦК партии в оппортунизме и термидорианстве». Контрреволюционная агитация ленинградского цекиста

Дискутируя с Л.Д. Троцким, выдвинувшим лозунг «Молодежь – барометр партии», Г.Е. Зиновьев заявил на заседании Коммунистической фракции 2‐го съезда Советов СССР (съезд проходил в Москве с 26 февраля по 2 февраля 1924 г.): «Никто из критиков не позаботился выяснить и проверить, действительно ли небольшая группа членов партии, которая до 1905 г. составляла два с половиной тысячи, а до 1916 г. – 7 с лишним тысяч, не дает возможности новым слоям выйти на широкую дорогу. Теперь мне удалось собрать некоторые цифровые материалы, которые, я думаю, послужат лучшим аргументом в нашем споре. Посмотрим, например, каков состав пленумов губкомов, которые были главным предметом этих нападок. Посмотрим, верно ли, что в них, в основных органах партии, засела исключительно маленькая группа стариков. Имеющиеся у меня материалы доказывают, что это неверно. Поступивших в партию до 1917 г. среди членов губкомов (во всей партии) только 4,2 %, поступивших в 1917 г. – 24 %, поступивших после 1917 г. – 36 %. Другими словами, поступивших с 1917 г. и позже в губкомах 60 %. Далее, по возрасту: до 25 лет – 8,7 %, от 26 до 35 лет – 49,6 % и остальных только 35 %, то есть другими словами, в возрасте от 26 лет до 35 лет мы имеем 50 % членов губкомов. Можно ли сказать, что это действительно мафусаилов возраст, что там сидят люди, из которых сыплется песочек? Из этих цифр следует как раз обратное, то есть то,