Хозяйка тринадцатой тьмы - Елена Паленова

Ух ты! А в этой тьме звуки есть. Уже хорошо.

— Где я? Кто вы? И где, чёрт возьми, моё тело?! — выкатила я незнакомому собеседнику перечень наиболее важных на данный момент вопросов, совершенно невежливо забыв поздороваться.

— Ты в Нави. Я — Лагредеус, верховный демон. А тело твоё осталось там, где ему сейчас самое место. Ирины Викторовны Майской больше нет, Айрин. Она добровольно ушла из жизни, выбрав для этого весьма оригинальный способ.

— Но Михаил сказал…

— Мне известно, что сказал тебе этот упрямый демон, — перебил меня Лагредеус. — Я даже позволил бы, чтобы всё случилось именно так, как он обещал, хотя это и не лучшее решение, но обстоятельства изменились.

— Вы все уже достали меня со своими обстоятельствами! — не выдержала я. — Вы отняли у меня всё, что только можно, а теперь ещё и жизнь решили забрать? Верните меня назад немедленно!

— Ты слишком озабочена проблемами, которых для тебя больше нет, — спокойно отозвался верховный демон. — Нам нужно поговорить, но ты меня не услышишь, пока находишься во власти гнева. Сейчас я дам тебе время смириться с мыслью о том, что в Яви ты умерла, а потом вернусь. Просто позови меня, когда освободишься от эмоций, мешающих воспринимать и обрабатывать информацию.

Гнев? О, да! Я была не просто в гневе — в ярости. Этот верховный комок магии весьма предусмотрительно удрал, оставив меня во тьме один на один с бурей эмоций — я бы его на клочки порвала за всё, что мне пришлось пережить. И я звала его тысячу раз, потому что беситься в одиночестве было невыносимо — мне нужен был кто-то, на кого это всё можно излить. И Мишу звала, и Яна, и Лирит — кого угодно, на ком можно выместить злость. Никто не пришёл.

Со стороны, наверное, я выглядела как маленькое взбесившееся облачко, спрятанное внутри наглухо закрытой стеклянной банки, чтобы вылетающие из меня громы и молнии не вызвали возмущение в окружающем пространстве. Я плевалась магией, швырялась ею, ругалась мысленно и вслух, пыталась прошибить собой непробиваемую оболочку тёмного пузыря, в который меня засунули…

Не знаю, сколько это продолжалось, но в итоге я выдохлась, растратив на истерику почти все свои магические силы. То, из чего я состояла, стало бледным и практически немощным. А магия моя при этом никуда не исчезла — она парила вокруг меня неровными клочками и обрывками в ожидании, когда владелица захочет вернуть себе то, что растеряла. Супер! Собрала всё это обратно в себя и продолжила концерт, потому что мешающих думать эмоций во мне и правда было через край.

Разбросала… Собрала. Снова разбросала… Снова собрала. Бесилась до тех пор, пока не поняла — всё, не хочу больше психовать, хочу ответов. Вроде бы смирилась с собственной кончиной и успокоилась. Оказывается, я всё это время не только магией швырялась — тёмная пустота вокруг меня после этого концерта оказалась заполненной снизу доверху бледными потоками того, что называется эмоциями. Точнее, это были исключительно отрицательные эмоции, от которых мне и нужно было избавиться. Я их не только отчётливо видела, но и могла прикоснуться. Один даже в себя попыталась втянуть, но сразу же начала злиться. Пришлось вспоминать, как бессовестно меня обманула Лирит, чтобы снова исторгнуть из себя то, что успела впитать.

— Лагредеус… — позвала тихо и вроде бы даже спокойно.

— Ух! — свалился откуда-то сверху серебристый комок и втянул в себя, как пылесос, плоды моей истерики. — Да этим не один десяток инкубов досыта накормить можно.

— Я вам не кормушка, — нисколечко не разозлилась я, потому что злиться было уже нечем. — И у меня очень, о-о-о-о-очень много вопросов.

— Знаю, — отозвался демон. — Поэтому начну с ответа на тот, который ты почти задала раньше.

— Это какой же?

— Про обстоятельства, которые привели тебя сюда и помешали Дайлену выполнить данное тебе обещание.

— Дайлену?

— Это посмертное имя Михаила. И нет, я не боюсь, что ты его кому-нибудь разболтаешь, потому что твой мир теперь — Навь.

— То есть я никогда не вернусь в Явь?

— В прежнем качестве — нет.

— Это как? Я теперь демон что ли?

— Нет, Айрин, ты не демон, — появились в глубоком голосе снисходительные нотки. — Ты по-прежнему бессмертная чародейка.

— Вы специально меня путаете, чтобы снова втянуть в какую-нибудь демоническую игру, — резюмировала я.

Серебристый собеседник немного помолчал и, кажется, решил со мной не спорить, потому что вернулся к вопросу, ответ на который до сих пор так и не прозвучал.

— Дайлен видел, что низшие демоны забрали вашего ребёнка, но он не знал, что произошло потом. Твоё дитя не здесь, его нет в Нави.

Отрицательные эмоции во мне снова начали набирать силу, но я постаралась сдержаться, чтобы Лагредеус не бросил меня опять на произвол гнева.

— Вы издеваетесь? — выдавила из себя со всем спокойствием, на которое была способна.

— Ни в коем случае.

— Тогда поясните, как такое могло случиться, что низшие демоны не смогли донести сюда младенца, который хоть и истинный, но ему всего два месяца от зачатия.

— Ты снова злишься, — констатировал серебристый сгусток. — И имеешь на это полное право, как и на правду, которой была лишена всё это время. Твоё дитя у чародеек, Айрин. Лирит предусмотрела возможность любого исхода вашего сотрудничества, поэтому заранее подкупила одного высшего демона, который и закрыл её обязательства по сделке с твоей прародительницей.

— Мой ребёнок у Лады? Она же на запчасти его разберёт! Почему вы не вмешиваетесь? Почему позволяете всё это? Что за бардак тут у вас вообще…

Ну да, логично. Меня опять прорвало, а высший демон опять исчез, не желая тратить время на выслушивание потока обвинений в адрес всех и вся. Я переварила и новое неприятное известие, причём уже быстрее, после чего появившийся на мой зов Лагредеус сообщил, что если я не научусь контролировать себя, то не смогу вернуть своего ребёнка.

— Простите, уважаемый, а почему я должна исправлять косяки ваших подчинённых? — осведомилась настолько спокойно, насколько это было возможно.

— Потому что это дитя не имеет для Нави никакого значения. Это просто ещё один истинный демон, только и всего. А для тебя и Дайлена, который узнал обо всём только после встречи с тобой, и которого мне пришлось лишить рассудка, чтобы он сгоряча не натворил непоправимого, это ваш общий ребёнок. Плод взаимной любви. Он важен для вас. Я тоже когда-то был человеком, Айрин, и мне знакома боль утрат. Я не обязан помогать тебе, но хочу помочь. Ты не сможешь спасти свою дочь, если вернёшься в Явь. У тебя не хватит сил и знаний, чтобы противостоять Ладе. А здесь я смогу научить тебя пользоваться твоим даром, не отвлекаясь на такие мелочи, как голод, деньги…

Он говорил что-то ещё, но после слова «дочь» я оглохла на оба уха.

— Дочь? Это была девочка?