Вся правда о нас - Дженнифер Хейворд

Два дня спустя Джим Картер позвонил Иззи и сказал, что Алекс согласился. Иззи горько улыбнулась: может, из этого выйдет что-то хорошее.

— Джим, не говорите ему, что это моих рук дело, ладно?

Казалось, он очень удивился, но тем не менее пообещал не выдавать ее. Повесив трубку, Иззи направилась в кабинет Джеймса. Она решила отказаться от работы в новостях.

Иззи чувствовала, что гора упала с ее плеч.

В первую очередь Алекс почувствовал запах свежескошенной травы. Следующим был запах слегка влажной земли, вылетающей из-под бутсов игроков. Он до сих пор ощущал эти запахи, стоило ему только закрыть глаза. Он помнил, как выходил на поле тысячи и тысячи раз так же, как и сейчас. Но сегодня, выйдя на поле впервые за восемь лет, он точно знал, почему не возвращался.

Ему казалось, его сердце вот-вот разорвется.

Засунув руки в карманы, Алекс взобрался на трибуны. Он останется на полчаса, чтобы осчастливить Картера. А потом скажет ему, что ничем не может помочь, и уйдет.

Алекс облокотился на перила первого ряда и смотрел, как Картер начинает тренировку команды. Игроки определенно видели и лучшие дни, но у них явно был талант. Но вот с самооценкой и командным духом у них большие проблемы, и Алекс это явственно видел. Он ухмыльнулся: ему было знакомо это чувство. После того как передача о нем вышла в эфир, телефоны в его офисе разрывались от звонков журналистов, гнавшихся за новой сенсацией.

Его вера в человечество снова поколебалась. Он ушел в себя, не брал трубку, когда звонили сестры, велел Марку не лезть не в свое дело. А потом сестры заявились к нему в офис и вызвали на откровенный разговор.

— Все к лучшему, — сказала прагматичная Агата. — И теперь ты можешь двигаться дальше.

Удивительно, но она оказалась права. Алекс ощущал странную свободу теперь, когда ему больше не нужно ничего скрывать. Этот период его жизни закончился. Тогда что он делает здесь?

— Просто приходите и встретьтесь с командой, — сказал Картер. — Посмотрите на них. Даже если вас это не заинтересует, ничего страшного не произойдет.

Картер дал игрокам какие-то указания и подошел к трибуне.

— Что скажете? — спросил он Алекса.

Тот пожал плечами:

— Талантливые ребята.

— Им нужен лидер. — Картер искоса глянул на Алекса.

— Но не я. — Алекс не отрывал взгляда от игрового поля. — Я не играл восемь лет.

— Тогда это станет для вас хорошим новым началом.

«Черт возьми, — думал Алекс. — Почему я не говорю Картеру «нет»? Что я вообще здесь делаю?»

И вдруг он понял почему.

Потому что после крушения иллюзий касательно Фрэнка Мессера сегодняшний выход на поле был одной из самых правильных вещей, которые он сделал за последнее время. Алекс должен снова во что-то поверить, а из этой команды может выйти толк. Он посмотрел на юного защитника: полон надежд и полон сомнений. И Алекс знал, что может помочь ему.

Алекс посмотрел на Картера:

— У меня сумасшедший график, я постоянно в разъездах.

— Мы под вас подстроимся. — Широкая улыбка осветила лицо тренера. — Значит, вы согласны?

— Видимо, да.

* * *

В течение следующих нескольких недель каждую свободную минуту Алекс проводил с командой. Он поговорил с каждым игроком лично, с глазу на глаз, чтобы узнать, чем живут ребята. Он хотел сделать из них единое целое, настоящую команду. Он взял их на игру нью-йоркских «Крестоносцев» в надежде, что просмотр игры команды первой лиги сможет взбодрить их.

Алекс почувствовал, что исцеляется. Его боль проходит.

Он работал в офисе до поздней ночи, а приходя домой, разрабатывал стратегию игры. Но, несмотря на усталость, несмотря на то, что Алекс твердил себе, что ему лучше без Иззи, она была повсюду: в его голове, в его душе и в сердце. И это было проблемой.

За несколько дней до ответственной игры его новой команды, «Воинов», Алекс поздно вернулся домой, принял горячий душ и вышел на террасу с бокалом пива в руке. Он открыл свой блокнот и сделал несколько записей, но потом остановился. Была одна вещь, которую он не мог для себя прояснить. Если Иззи с самого начала собиралась предать его, почему она не приберегла историю о наркотиках для себя? Тогда бы она гарантированно получила работу в новостях. Это не имеет смысла. Передача об Алексе сделала имя Барта Форсайта практически нарицательным.

«Я не хотела», — сказала она тогда в его кабинете. Он был так зол, так ослеплен яростью, что был не в состоянии видеть ничего, кроме того, что она унизила его на всю страну. Но теперь Алекс ясно понимал — он сделал ровно то же самое, что и в самом начале: он осудил Иззи, даже не дав ей объясниться. Он осудил ее, вместо того чтобы поверить любимой женщине.

Он боялся, что совершил непоправимую ошибку.

Алекс взял трубку и набрал Джеймса Карри. Поговорив с боссом Иззи, он проклял себя на чем свет стоит. Каким же он был дураком!

Когда «Воины» вышли на поле с новым помощником тренера — Алексом Константину, — воздух буквально звенел от напряжения. Джим Картер отступил и отдал Алексу главную роль. Игроки просто боготворили его!

А он не давал им спуска. Закончив напутственную речь перед игрой, он почувствовал, как напряжение охватило все его тело. Он слышал рев толпы, он знал, что на трибунах собрались сотни зрителей, чтобы посмотреть на игру «Воинов». И многие хотели лицезреть возвращение Алекса в спорт.

— Сегодня на поле выходит совсем другая команда, — тихо сказал Картер. — Они очень изменились.

Алекс лишь кивнул, он не мог говорить.

— Готов?

Алекс спустился по тоннелю под трибунами к игровому полю. Огни прожекторов ослепили его, когда он вышел наружу. Шум пронесся над его головой, как рев дикого зверя. Прошлое и настоящее столкнулись перед ним, как два мощных потока. Он не мог двинуться с места.

Восьми лет как не бывало. Воспоминания захлестнули Алекса…

Внезапно на поле стало так тихо, что можно было услышать, как пролетела муха. Товарищи по команде подбадривают его, вынося на носилках с поля: «Все будет в порядке, держись».

Но в порядке уже ничего не могло быть. Все кончено…

Голоса становились громче по мере того, как Алекс постепенно возвращался в настоящее. Он поднял голову.

— Алекс! Алекс! Алекс! — Толпа скандировала его имя.

Он поднял глаза на огромный плакат, сделанный вручную, который болельщики держали над головами: «Мы любим тебя, Алекс! С возвращением, номер 45!»

У Алекса перехватило дыхание.

Картер посмотрел на него: каким-то образом Алекс взял себя в руки и начал делать шаг за шагом в сторону тренерской скамейки.