Идеальное погружение - Сергей Зверев

Машу рукой: «Остановитесь! Куда лезете под пули?!»

Катер стопорит ход. Продолжая перестрелку, экономлю боеприпасы. И, к сожалению, осознаю, что партия безнадежно проиграна: внедорожник в это время все дальше увозит Марину, я застрял на песчаном пляже, а катер не может приблизиться к берегу. Еще несколько минут в том же ключе, и на нашей погоне можно ставить крест…

* * *

Дело заканчивается появлением трех автомобилей. С жутким воем сирены они пылят по грунтовой дороге вдоль пляжа, резко сворачивают к берегу и, проскочив полосу зеленой травы, останавливаются на песке. Из каждой машины выскакивает по четыре-пять человек в форме. Отряд прилично вооружен: дубинки, пистолеты, карабины, помповые ружья, короткоствольные пистолеты-пулеметы…

Старший уверенно шагает в нашу сторону, что-то говоря в микрофон радиостанции. Мои оппоненты тут же поднимаются в полный рост и, словно старые знакомые, перекидываются с полицейскими несколькими фразами. Это плохо. Стало быть, я лишний на этом празднике жизни.

Поднимаюсь и я, ибо теперь прятаться за стонущим мужиком нет смысла. Бросив на песок пистолет, с тоской оглядываюсь на «Миллениум». Рвануть к воде, пока на руки не надели «браслеты»? Доплыть до катера и свалить из бухты? Глупо. Во-первых, могут подстрелить — оружия у полицейских на любой вкус и цвет. К тому же для них подстрелить человека при попытке к побегу — святое дело. И минус одна большая проблема. Во-вторых, незачем подставлять под удар товарищей. Сейчас они простые отдыхающие туристы, «случайно» оказавшиеся рядом с заварушкой. Если же я доберусь до катера, то они станут моими соучастниками. «Нет, не стоит этого делать, — поднимаю я руки в ответ на злые окрики сотрудников полиции. — Друзья будут полезней на свободе, а не в соседней камере…»

У моих бывших оппонентов по перестрелке даже не отбирают оружия. Спрятав пистолеты, они стоят чуть в сторонке и ухмыляются в ожидании близкой развязки.

Старший наряда полиции решительно направляется в мою сторону. Я стою с поднятыми руками и точно знаю, что Миша Жук наблюдает за этой сценой в бинокль. Наблюдает и комментирует увиденное Устюжанину и Фурцеву. Больше всего мне сейчас не хочется, чтобы они встревали в это дело. Больше всего… Осторожно несколько раз отвожу левую ладонь в сторону, подавая товарищам знак. Они обязаны понять, что я приказываю как можно быстрее сваливать из бухты.

Группа полицейских подходит вплотную. Старший наряда встает строго напротив. По бокам два его помощника держат меня на прицеле, направив в грудь стволы карабинов. Еще один обходит сзади и профессионально обыскивает, хотя одежды на мне — чуть больше, чем на стриптизерше из ночного клуба. В шортах всего два мокрых и пустых кармана.

Пока я терплю мерзкие прикосновения филиппинца, офицер вынимает из кармана форменной рубашки лист бумаги. Кажется, это фоторобот. Развернув его, он с минуту сравнивает изображение с моим фейсом…

Развязка наступает неожиданно и быстро. В правой руке офицера появляется короткая дубинка, концом которой он тычет в мою грудь. Дубинка оказывается мощным электрошокером.

Получив сильнейший разряд, я приземляюсь на спину и на полминуты теряю дыхательные рефлексы. Перед глазами чистое голубое небо в золотистых разводах; искры, похожие на вспышки сверхновых, и малиновые круги. Операция провалена. Черный пипец Малевича. Мое сердце разбито, осколками повреждена центральная нервная система, мозг — в клочья. Никаких эмоций вообще. Ни злобы, ни отвращения, ни тяжкой задумчивости. И полное отсутствие послевкусия…

Филиппины; остров Катандуанес — Манила.

Настоящее время

Пока меня волокут по песку, пока затаскивают в салон автомобиля, я пребываю в полубессознательном состоянии. В памяти от тех минут остаются лишь бессвязные обрывки и смазанные картинки проплывающих мимо клочков травы и низкорослого кустарника. К счастью, слух не отключился и воспринимает окружающую действительность. Краем уха я улавливаю знакомые звуки: неподалеку от берега запустились двигатели «Миллениума», вышли на повышенные обороты… А через пару секунд гул стал отдаляться.

«Слава богу, — медленно проплывает единственная позитивная мысль. — Жора понял, что меня уже не вытащить, и уводит катер из бухты…»

Внедорожник мчит по неровной трясучей дороге. Я потихоньку прихожу в себя, хотя и ощущаю головокружение от полученного удара током и боль в мышцах грудной клетки. Сижу в неудобной позе на заднем сиденье. Руки за спиной скованы наручниками, слева и справа — полицейские. Впереди рядом с водителем довольно улыбается старший наряда. Еще бы — поймал дерзкого и кровожадного преступника, державшего в страхе побережье целого острова!..

Наконец автомобиль выбирается на нормальную дорогу и несется мимо небольших деревень или разбросанных районов городка. Гонка продолжается минут пять. За это время мой организм окончательно восстанавливает функции жизнедеятельности, и я начинаю осмысленно обозревать мелькающие за окном окрестности.

Автомобиль въезжает на территорию аэропорта и лихо подруливает к небольшому двухмоторному самолету. Судя по всему, он уже готов к вылету, а экипаж ожидает нас. Полицейские выталкивают меня из салона и заставляют подняться по трапу. Впереди важно вышагивает офицер полиции, я поднимаюсь за ним, замыкают процессию два вооруженных полицейских. То ли рядовые, то ли сержанты — я в их знаках различия не разбираюсь.

Пригнув голову, ныряю в душное и полутемное нутро салона. Офицер поворачивает вправо, я за ним. И первое, что выхватывает взгляд, — силуэт сидящей в одном из кресел Марины. Ого, вот так встреча!

Она сидит, опустив голову. Отсутствующее выражение лица, глаза наполнены слезами, лежащие на коленях руки сцеплены и побелели от напряжения. На Марине чужая одежда, где-то и кем-то наспех купленная взамен бывшего на ней купальника.

Меня подталкивают в спину, однако, проходя мимо девушки, я притормаживаю, желая задать главный вопрос, терзавший на протяжении всей погони: зачем? Не успеваю. Получив приличный удар в спину, едва не падаю в узком проходе. Меня насильно усаживают в заднем ряду кресел.

Осмотрев меня с головы до ног, офицер отдает помощникам очередное распоряжение. Те связывают веревкой мои ноги, а в довершение ко всему заклеивают скотчем рот.

«Совсем охренели!» — изумленно вращаю глазами. И жалею, что накануне не побрился.

После взлета и набора высоты самолет выполнил несколько маневров и взял нужный курс. Прикинув, который час и в какой стороне солнце, делаю элементарные расчеты. Получается, что летим почти строго на запад. Стало быть, конечный пункт маршрута — Манила… На катере от Манилы до острова Катандуанес мы шли почти сутки. Обратно напрямую и с приличной скоростью долетели за сорок минут.

Первую половину полета я косил взгляд то в иллюминатор, то на сидящую впереди Марину. Ее голову с непослушной прядкой темных волос мне было видно над частоколом спинок удобных мягких кресел.