Этим пыльным январем - Татьяна Луганцева

– Вот и приехали! – объявил водитель. – Больничка, шлагбаум и…

– И морг! – подсказала Яна. – Вон то серое здание немного в стороне – морг и есть. Что вы на меня так смотрите?

– Так вас прямиком в морг?

– Да, там и припаркуй!

Водитель как-то испуганно, исподлобья взглянул на Яну и резко затормозил. Взяв пятьсот рублей, тут же ударил по газам.

– А чего сразу в морг-то? – печально вздохнула Зинаида Ивановна.

– Не волнуйтесь, жить вы будете еще очень долго! Просто там работает мой очень хороший знакомый. Он и мне самой несколько раз помогал! – Яна со скрипом открыла дверь морга. – Заходите! Надо вас обследовать, понаблюдать и поговорить с вами тоже надо.

– О чем поговорить? – сразу ухватилась за главную мысль Зинаида Ивановна.

– Сейчас вам не до этого. – Яна ввела ее в прохладное помещение морга и повела по кафельному коридору. – Трупов не боитесь?

– Не поздновато ли спрашиваете?

– И то верно.

– Не волнуйтесь, говорят: живые опаснее.

– Да что же здесь так холодно?! Совсем нет отопления, что ли? Или решили, что мертвецам все равно?! – возмущалась Яна, заглядывая в комнату персонала.

Там она сразу же столкнулась взглядом с Григорием.

– Привет! Здесь есть и живые. Я, например. А в морге действительно холодно.

Яна невольно засмотрелась на него. Уж очень хорош был Гриша – со слегка взлохмаченными волосами, в темном пуловере с высоким воротником, белом халате и черных джинсах.

– Я привела пациента, – наконец объявила она.

– Кого? К кому?

– К тебе.

– Кто-то умер?

– Я еще нет, – робко вступила в разговор Зинаида Ивановна, выглядывая из-за плеча Яны.

Гриша похлопал ресницами:

– А…

– Сердце, – пояснила Яна, проходя к нему в комнату и разваливаясь в кресле.

– А в «приемное» не пробовала? – почесал в затылке Гриша.

– Неа… Сразу к тебе! Мне же здесь оказали помощь!

– Тогда проходите, – улыбнулся Григорий.

Зинаида Ивановна вошла в кабинет.

Начался обычный опрос пациента – «на что жалуетесь?», «где болит?», «сколько времени ощущаете боль?»…

Яна молча наблюдала за их беседой.

Затем Григорий со сосредоточенным видом удалился, бросив на ходу, что он сейчас придет. Вернулся с фонендоскопом и хмурой женщиной в белом халате, видимо медсестрой, несшей переносной аппарат для снятия ЭКГ.

– Ты и вправду в этом понимаешь? – недоверчиво спросила Яна, и Гриша рассмеялся в голос:

– Интересная у вас, женщин, логика. Вы сначала делаете, затем думаете. Чего ж ты привела сюда человека, если мне не доверяешь?

– Ой, а я вам уже доверяю! – вмешалась Зинаида Ивановна. – У вас такие добрые глаза и мягкие руки.

Гриша покраснел и все с тем же сосредоточенным видом приступил к прослушиванию ее сердца. Затем женщина с недовольным лицом стала делать электрокардиограмму. И вдруг медсестра улыбнулась:

– И что ты с нами делаешь, Гриша, своим личиком?

– Ничего, – пожал тот плечами.

– Ой, не скажи… Тебе невозможно отказать. Если бы мне кто-то с утра сказал, что я пойду в морг снимать ЭКГ, я бы рассмеялась ему в лицо! А узнает об этом заведующий – все по шапке получат!

– Мне из песца! – заявила Яна.

Медсестра покосилась на эту долговязую, яркую девицу, и настроение ее снова испортилось.

– Ха-ха-ха! – сказала она по слогам, совсем даже не улыбаясь, и подтащила к Зинаиде Ивановне аппарат.

Тот зажужжал, зашумел и выдал результат.

Медсестра в сердцах отодрала ленту с кривой линией, отдала ее Григорию и, фыркнув, удалилась.

Гриша погрузился в изучение результатов, выданных аппаратом недружелюбной медсестры.

Зинаида Ивановна и Яна затаили дыхание.

– Он – кардиолог? – уважительным шепотом спросила пожилая женщина у Яны.

– Патологоанатом, – также шепотом ответила Яна. – Но он не всегда занимался умершими, раньше работал и с живыми, – добавила она, чтобы успокоить женщину.

– Да вы не беспокойтесь! Я вас препарировать не собираюсь! – подал реплику Гриша, потом подошел к телефону и произнес целый ряд загадочных для обычного человека слов.

Но Яна являлась медиком, поэтому очень хорошо поняла, что он перечисляет лекарства и их дозировки. Лекарства были «сердечные» и понижающие давление.

– Похоже, что вам сейчас окажут помощь, – подбодрила она пациентку.

– А у меня очень серьезно? – обратилась к Грише Зинаида Ивановна, внимая каждому его слову.

Надо отметить, что, несмотря на молодой возраст, Григорий мог быть очень убедительным и очень серьезным:

– Инфаркта у вас нет, но он не исключен, если мы сейчас не нормализуем работу сосудов. Они у вас резко сузились, не знаю, из-за чего. Может быть, вы перенервничали?

– Да, она нервничала! – ответила за пациентку Яна.

– Ну вот… я бы в диагнозе поставил «предынфарктное состояние». Не пугайтесь, я больше чем уверен, что нам удастся это состояние стабилизировать. Вы вовремя приехали, и у нас есть все необходимые лекарства. Все будет хорошо, – заверил их Григорий.

– Я не смогу остаться в больнице… Мне необходимо к дочери.

– Для начала вам надо сделать один шаг от края могилы, – строго посмотрел на нее Григорий.

– Как скажете… Но моя дочь, Анечка…

– Сколько ей лет?

– Двадцать четыре.

– Она – взрослая девочка, с ней ничего не случится, пока ее мама будет приходить в себя. – Григорий был непреклонен.

После этого началась череда страшных событий.

Зинаиду Ивановну из морга перевезли в терапевтическое отделение под присмотр обычного (не патологоанатома) врача. Все, в том числе и Григорий, вздохнули с облегчением. Состояние ее было стабилизировано, что и требовалось.

Яна, раз уж вернулась на работу, посетила стоматологическое отделение и водрузила свое бренное тело за стол с бухгалтерскими отчетами. В этом медицинском центре цены на услуги оказались ниже и документация была несколько иной, чем в клинике «Белоснежка», которой когда-то руководила Яна. Следовало разобраться, что к чему…

В кабинет заглянула молодая медсестра, вернее, сначала заглянул ее бюст десятого размера, а затем уже появилась и она сама.

– Яна Карловна! Кофе? Чай?

Яна оторвалась от бумаг: