Дорога к любви - Розамунда Пилчер

Он пошел к ней прямо по траве, снимая на ходу пиджак.

Она пошутила:

— Ты подловил меня, когда я сижу и бездельничаю.

— Вот и хорошо. — Он бросил пиджак на спинку стула и сел рядом. — Ну и денек! В чайнике осталось что-нибудь?

— Нет. Но могу сделать.

— Я сам, — автоматически произнес Роберт, но без заметного энтузиазма.

Она не возражала, просто встала и унесла чайник в дом. Рядом стояла тарелка с печеньем. Он взял одно и начал есть, другой рукой ослабляя галстук. Трава на газоне, периодически поливаемая с помощью фонтанчиков, была густая и зеленая. Ее опять надо было косить. Откинувшись назад, он прикрыл глаза.

Прошло полтора месяца с тех пор, как он ездил в Брукфорд на поиски Эммы Литтон, и все это время от нее не было известий. Поговорив с Маркусом и Элен, Роберт написал Бену, что Эмма находится с Кристофером Феррисом, которого она повстречала в Париже, что она работает в Брукфордском театре, что у нее все в порядке. Большего он не мог написать. Что удивительно, Бен выразил свою признательность, но не прямо Роберту, а в написанном от руки постскриптуме к письму Маркусу. Само письмо было исключительно деловым, напечатанным на внушительном тисненом бланке Кенсингтонского мемориального музея изящных искусств. Ретроспективная экспозиция Литтона закончилась. Она, несомненно, имела большой успех. Теперь шла подготовка новой выставки — посмертного собрания рисунков пуэрториканского гения, который недавно умер в нищете на чердаке Гринвич-Виллидж, и Бен с Мелиссой решили поехать в Мексику. Он вновь намеревался вернуться к живописи, но не мог сказать, когда сможет приехать в Лондон. Письмо Литтона заканчивалось словами: «Всегда твой Бен». И уже после подписи собственным неразборчивым почерком художника было написано:

«Получил письмо Р. Морроу. Пожалуйста, скажи ему спасибо. Эмма всегда любила Кристофера. Надеюсь только, что его манеры изменились к лучшему».

Маркус показал это Роберту.

— Не знаю, чего ты ожидал, — бросил он сухо, — но вот что получил.

Итак, с этим делом было покончено. Впервые Роберт полностью согласился со своей сестрой Элен. Литтоны были блестящи, непредсказуемы и очаровательны. Но они не могли подчиниться общепринятым нормам поведения и были не в состоянии помочь сами себе. И поэтому они были непереносимы.

К своему изумлению, он обнаружил, что легко забыл Эмму. Он смог выбросить ее из головы так же равнодушно, как старый хлам, хранящийся в темных углах пыльного чердака. И его жизнь вдруг стала такой насыщенной, и пустота, образовавшаяся после ее отъезда, почти сразу заполнилась более важными делами.

В галерее было много работы. Его дни были заполнены чередой встреч с клиентами, иностранными посетителями и полными надежд молодыми художниками с большими папками, набитыми картинами. «Не может ли. Бернстайн организовать для них выставку, чтобы помочь разгореться искре таланта?» Обычно ответ звучал: «Нет. Не может». Но Маркус был добрым человеком, и они не отпускали ни одного молодого человека обратно в Глазго, Бристоль или Ньюкасл либо в другой город, где он жил, без плотного обеда и денег на обратный билет.

Роберт обнаружил, что ему нравится заниматься этим, и его энергия, запущенная на полный ход, не могла и не хотела иссякать. Он не тратил попусту время и намеренно посвящал свои часы, свободные от работы, Джейн Маршалл.

Их работа иногда заканчивалась в разное время, но это совсем не мешало любовникам. Он звонил ей и приезжал выпить в ее маленький домик по пути из галереи — и заставал хозяйку в переднике, за пришиванием бахромы к занавескам или вычерчиванием на миллиметровке зубцов ламбрекена. Время от времени она уезжала из города, и тогда он весь вечер яростно занимался каким-нибудь физическим трудом, копал землю в саду или косил траву.

Однажды на выходные они с Джейн поехали в Бошем, где у ее брата был маленький домик и катамаран, пришвартованный в неспокойных водах Харда. Они провели на воде все воскресенье. Был сильный бриз, на небе — яркое палящее солнце. В конце дня, устав на свежем воздухе, они пошли в деревенскую пивную посидеть, попить горького бочкового пива и поиграть в «монетку». Вернулись в Лондон очень поздно, подняв верх машины. По небу ветер гнал обрывки облаков прямо по звездам.

И вновь Элен завела:

— Думаю, тебе надо жениться.

Роберт ответил:

— Может, женюсь.

— Но когда? Чего ты ждешь?

Он не знал и не смог ответить. Но был уверен, что еще не настало время строить планы или анализировать чувства, которые он испытывал к Джейн.

Теперь Элен опять заставила его думать о делах. Она возвратилась с подносом и чаем. Поставив все на металлический столик, придвинула его ближе к Роберту. Раздался скрежет металла о мощеную дорожку. Элен сообщила:

— В обед звонил Маркус.

Маркусу надо было возвращаться в Шотландию. Шотландский баронет — большой любитель виски — хотел продать свои художественные ценности, а его сын препятствовал этому, так как был наследником и, очевидно, не хотел, чтобы они были проданы с бухты-барахты. Если наследник и соглашался продать картины, то просил за них в три раза больше, чем его страждущий папаша. После продолжительных дорогостоящих телефонных переговоров Маркус неохотно согласился приехать еще раз.

Бизнес всегда должен быть выше личных желаний. И раз уж приходилось спать на влажном белье и в ледяных комнатах и есть скверно приготовленную пищу, чтобы заполучить эти картины, то он был готов ко всем испытаниям.

— Как его дела?

— Он был очень краток. Не иначе как говорил из огромного зала, где из одного угла его слушал старый хозяин, а из другого — молодой.

— Он заполучил картины?

— Нет. Но получит. Если не все, то многие.

Она ушла по траве, чтобы включить фонтан.

— Что касается Рейнберна, то он не отступится, — сказала она, полуобернувшись к брату. — Тут он за ценой не постоит.

Роберт налил себе чаю и начал читать вечернюю газету. Когда Элен вернулась, он передал развернутую газету ей.

— Что там? — удивилась она.

— Эта девица. Дина Бернет.

— Кто она?

— Тебе уже пора знать ее в лицо. Это молодая актриса, у которой расторопный продюсер. Каждый раз, раскрывая газету или журнал, видишь ее на снимках за пианино, или гладящей котенка, или еще что-нибудь в этом духе.

Элен, глядя на нахальную вульгарную девицу на фотографии, изобразила гримасу отвращения и прочла вслух:

«Дина Бернет, рыжеволосая красавица, которая произвела на зрителей глубокое впечатление в телевизионном сериале «Детектив», сейчас репетирует новую пьесу Амоса Монихана «Стеклянная дверь» — первую серьезную роль в театре. «Я боюсь, — сказала она нашему специальному корреспонденту. — Но также горжусь, что меня выбрали для этой замечательной пьесы». Госпоже Бернет двадцать два года, и она родом из Барнсли».