Владимир Высоцкий. Человек народный. Опыт прочтения биографии - Дмитрий Силкан
Шрифт:
Интервал:
К тому же, как оказалось, не все маститые литературоведы (с научной степенью по филологии) согласны с подобным подходом в оценке поэтического дара Высоцкого.
Сергей Казначеев: Не знаю, почему некоторые мои коллеги говорят, что Высоцкий — не поэт. Поэтом Высоцкий, конечно же, являлся. И с техникой версификации у него все было в порядке. Он не просто писал интересные стихи, но и занимался поиском новых форм, разрабатывал свои оригинальные приемы, много работал над рифмой и строфикой. На лекциях по теории стихосложения в Литинституте мне доводилось не раз приводить студентам цитаты из его сочинений. Например, для того, чтобы показать: талантливый автор может спрятать созвучие даже внутри слова. Это сделано Высоцким в незамысловатой, казалось бы, песенке про утреннюю гимнастику:
Или дальше у него идет:
Пример очень наглядный. Я считаю Высоцкий был мастер поэтических находок!
Кстати, стремление к оригинальности поэтического звучания, к отходу от штампов и закостеневших норм — признак не просто хорошего поэта, а именно очень талантливого (а то и гениального). Во всяком случае, такое доводилось слышать не раз.
Можно здесь продолжить обсуждать чисто стилистические находки Высоцкого. Например, его удачные эксперименты с фонетикой.
Сергей Казначеев: Высоцкий как поэт использовал очень оригинальную технику — лично я ни у кого из других стихотворцев и бардов так до сих пор подобную и не встречал. А именно: продолжительное воспроизведение сонорных согласных «л», «м» и «н»: «…И народ зажигалки тушил-л-л-л…», «…Пленных гонят, — чего ж мы дрожим-м-м-м…», «…Мой песок и дырявый кувшин-н-н-н…» и так далее. Тут уже видим авторские эксперименты с фонетикой: интересный, неповторимый звуковой ход. Особенно если учесть сложность ситуаций, в каких Высоцкому доводилось исполнять свои партии. Пробродив полночи в переулках, он находил в себе силы и на надрывный хрип, на эти сугубо индивидуальные голосовые модуляции. Отсюда, вероятно, идет и традиция длительных прелюдий-объяснений перед песнями в залах, где его боготворили зрители: певцу требовалось время, чтобы восстановить дыхание и обеспечить слушателям полноценное восприятие тембра, ритма и мелодии.
Но все равно — часто Высоцкому отказывали в праве величаться поэтом, именно в силу того, что расхожее мнение приписывало ему исключительно сочинение незатейливых песенок. С этаким «юморным» оттенком… И без всяких поэтических изысков, столь ценимых в сообществах почитателей «настоящей поэзии»!
Насчет песенного жанра как такового — тут можно и отчасти согласиться. «Я встретил девушку: полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах любовь» — трудно представить больший троллинг (как выразились бы в эпоху интернета) по отношению к ценителям так называемой высокой поэзии. Но при этом — популярность данной песни в свое время начисто забивала все томные романсы с витиеватыми образами, причем — вместе взятые!
Сергей Соколкин: Я по своему опыту могу сказать, что различаю свою поэзию и тексты песен. Настоящая поэзия предполагает серьезное углубленное чтение, обдумывание, сопереживание. Песенная поэзия — всегда балансирование на грани духовной пошлости. Если я буду говорить в песнях серьезные и умные вещи — народ просто ее не поймет. Любая песенная поэзия оперирует клише, стилистической пошлостью, банальщиной и штампами — чтобы всем было понятно…
Соответственно, вот всем и «было понятно», что «песенки Высоцкого» едва ли представляют нечто такое, о чем пишут диссертации или ломают копья в глубокомысленных обсуждениях критики и литературоведы.
Вообще тема литературных критиков, особенно из числа современников Высоцкого, очень непростая и болезненная. Думаю, Владимир Семенович вдоволь наслушался нелестных отзывов. Где его снисходительно величали кем угодно, только не профессиональным поэтом.
Марина Замотина: Визбора тоже только сейчас стали называть поэтом. А то, что раньше он писал, это тоже никого в литературном мире особо не волновало. Все эти ребята именовались бардами, авторами-исполнителями. Этакими «куплетистами», но никак не поэтами и не композиторами. Высоцкого тоже при жизни свысока называли самодеятельностью. То есть как актер — согласны: он профессионал! А с точки зрения литературы почему-то его упорно не хотели считать профессиональным поэтом. Помню, я всегда с этим не соглашалась и даже спорила в компаниях.
Прежде всего, думаю, тут присутствовали и определенный снобизм, и особая «профессиональная гордыня». Действительно: как так — поэтический пьедестал распределяют не маститые уважаемые критики из толстых литературных журналов, а простой народ?!
Валерий Хатюшин: В свое время критик Крымова определила Высоцкого как большого поэта весьма своеобразно. Не удержусь, приведу цитату: «На памяти моего поколения не было человека, на которого бы так откликнулась публика, как на Владимира Высоцкого. Так откликнулась, с таким доверием отнеслась, с такой любовью и печалью проводила бы с этой земли. Значит, он был поэт». То, что публика «ТАК не откликнулась, не отнеслась» и не проводила в последний путь с требуемым уровнем печали его современников: ни Рубцова, ни Кузнецова, ни Фатьянова, ни Тряпкина, ни Цыбина, ни Прасолова, ни Передреева, ни Примерова — ей ни о чем не говорит. Даже о таком выдающемся поэте, как Павел Васильев, тоже из предшественников. Возможно, по Крымовой, они просто не являлись поэтами в истинном значении этого слова. Публике, как говорится, виднее. Еще тогда, в 1988 году, я риторически воскликнул: давайте спросим публику, кто и что ей больше нравится, и на основании этого ответа представим народу правду о настоящей поэзии и перепишем заново учебники литературы.
…И снова вернемся к непримиримым ценителям «высокага штиля», что отказывали Высоцкому в заслуженном месте на поэтическом Олимпе. Как же так, — всю «поэтическую Табель о рангах» утверждают не литературоведы с научными степенями, из прославленных академических институтов, а переписывает «под себя» широкая публика?!
Дмитрий Дарин: Не могу забыть, как профессор Литинститута, довольно известный, в компании сказал как-то: «Высоцкий — поэт для черни!» Я вступил с ним в гневный спор. Меня это буквально возмутило, потому что я уже не в первый раз сталкивался с подобным мнением. От поэта, критика, литературоведа, профессионального литератора, преподавателя слышать это было особенно неприятно. Я не очень понимаю, когда Высоцкого называют «поэтом для черни», пишущим что-то на потребу публике. Поэт не может быть «для черни» или «для элиты». Поэт может быть только для Бога, а не для кого-то еще!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!